Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

ВЛАДИМИР КИСЛОВ


Владимир Николаевич Кислов родился в 1938 году. Окончил Московский государственный историко-архивный институт.
Работал в "Совэкспортфильме", "Союзкинофонде", "Совинформ¬кино".
Автор более 80 статей о деятелях зарубежного кинематографа, об американских киноактерах, истории российских кинопрокатных фирм.
Живет в Москве.


Покровка — один из центров русской литературы (XX век)


Мандельштам на Покровке

В 1928–1932 годах Осип Мандельштам наездами жил в Старосадском переулке, у брата Александра, в одной из комнат коммунальной квартиры. Бренчал на рояле Александр Герцович, в другой комнате еврейская старуха опекала детей, внуков и соседей.
Стихи Мандельштам сочинял ночью, потому что боялся, что за день он все забудет. Записывал стихи при свете ночника на клочках бумаги.
Осенью 1930 года были написаны "волчий цикл" ("Не спрятаться мне...", "Ночь на дворе", "Волк", "И колют ресницы") и несколько "дразнилок" ("Ангел-Мари", "Александр Герцович" и "Я пью за военные астры"). Не у всех стихов есть точные даты, потому что много бумаг пропало.
В комнате у брата Мандельштама находилось четверо: он, брат с женой Лелей и крошечный сын Шурка. Часть бумаг сохранилась (они лежали в кастрюле). Утром Мандельштам приходил к жене, и она записывала ночные стихи. "Полночь в Москве" — это отрывки из уничтоженных стихов. Надежда Яковлевна беспокоилась, что поэт по ночам не спит, но он говорил: "Чем больше препятствий для стихов, тем лучше: ничего лишнего не напишешь".
Летом брат с женой уехали на юг, и Надежда Яковлевна переселилась к мужу. Стихи стали длиннее. Исчезли продукты, но выручали уличные мальчишки. Супруги ходили по Покровке, но на прилавках, кроме кофе "Здоровье", ничего не было. Появились летучие базарчики, и Надежда Яковлевна добывала горсточку муки и немного постного масла. Мандельштам радовался, если ему дважды в день перепадала кучка сомнительных оладий.
Забегал "старик Маргулис", заходил Боря Лапин с пишущей машинкой и "выстукивал" новый стишок.
Бухарин устроил продажу двухтомника Мандельштама с ежемесячной крохотной выплатой. Халатов записал Мандельштама на паек в магазин с народовольцами, и он стал получать карточки на паек и 3 кг сахара в месяц. Хлеба на писательскую карточку выдавали много.
Семен Липкин ранней осенью 1931 года увидел Мандельштама на Чистых прудах. Липкин пишет, что Осип Эмильевич нуждался в молодежи. Его почитали восторженно, но весьма немногие и по большей части люди его поколения. Мандельштам читал Липкину стихи об Армении. Он рассматривал эти стихи как второстепенные, хотя Липкин отметил, что стихи имели смысл "глубокий, опьяняющий смелой новизной".
Эмма Герштейн вспоминала, что "атмосфера вокруг Мандельштама оживилась после публикации стихов в "Новом мире" и цикла стихов об Армении. Тогда же были написаны стихотворения "Канцона" и "Рояль".
Яхонтов посещал Мандельштама на Покровке, "в убогой, пыльной обстановке мещанской комнаты". Осип Эмильевич читал вместе с ним шуточные стихи о хозяйке квартиры Каранович. Она прослышала, что в Сибири можно дешево купить доху. Для поездки в Сибирь Каранович сдала комнату безденежному Мандельштаму. Стих начинал эпически Мандельштам: "Ох, до сибирских мехов охоча была Каранович. Аж на Покровку она впустила худого жильца". Затем, следуя законам монтажа, оба чтеца читали хором:

Скажи-ка, бабушка, хе-хе!
И я сейчас к тебе приеду —
явиться в смокинге к обеду
или в узорчатой дохе?

Основное ядро домашнего кружка Мандельштамов составляли Эмма Герштейн и Евгений Яковлевич Кузин.
Когда было определено место для памятника Мандельштаму — сквер на улице Забелина, рядом с домом по Старосадскому переулку, был объявлен конкурс, в котором приняли участие шесть известных скульпторов. Инициатором выступило мандельштамовское общество, добивавшееся увековечения памяти поэта с 2000 года. Победу в конкурсе одержали скульпторы Дмитрий Шаховской и Елена Мунц, архитектор Александр Бродский. Памятник был установлен в 2007 году.


Писательские сообщества на Покровке

Когда молодая Лидия Либединская (тогда еще Толстая) спросила у Михаила Светлова, какое у него самое любимое место в Москве, он сказал: "Покровка, дом 3". Там в 20-х годах прошлого века находилось комсомольское объединение "Молодая гвардия". К секретарю ЛЕФа часто заходил командующий фронтом В.Маяковский. Здесь А.Фадеев написал "Разгром" (в 1927 году), Артем Веселый — "Россию, кровью умытую", Михаил Светлов — "Гренаду". На лекции приглашали В.Шкловского, Н.Асеева, О.Брика. Занятия в объединении посещал М.Шолохов, написавший в качестве домашнего задания первый рассказ, использовав литературный прием "обратного эффекта".
Когда Светлов с Либединской пришли на Покровку, оказалось, что в бывших писательских комнатах теперь коммуналки. Светлов показал Либединской, в какой комнате кто жил, в том числе комнату, в которой жил ее будущий муж.
В июне 1923 года Валентин Катаев писал М.Волошину о том, что он живет в Москве, около Чистых прудов, в Мыльниковом переулке. "Я устроился очень хорошо, много пишу стихами и прозой". Он надеялся выпустить книгу в Берлине, в издательстве писателей. Катаев писал Волошину: "Здесь живут многие ваши одесские друзья". Это были Ю.Олеша, Илья Ильф и брат Катаева Евгений Петров, приехавшие покорять Москву. Здесь были написаны "Двенадцать стульев" и "Три толстяка". В этих же местах Ильф и Петров разместили общежитие имени Бертольда Шварца, в котором останавливался Остап Бендер.


Марина Цветаева (год перед эвакуацией)

С сентября 1940 года по август 1941 года Марина Цветаева с сыном Муром жила в Третьем доме советов, на углу Покровского бульвара и Большого Трехсвятительского переулка (тогда Большой Вузовский, д. 14/2). Инженер Шукст, уехавший работать на север, сдал квартиру постояльцам. Дочь Шукста, 15-летняя Ида, вспоминала: "Марина Ивановна все время сдерживалась, нервное состояние ее было на пределе. Она воспринимала стремительное продвижение гитлеровских войск как глобальную катастрофу. Цветаева с сыном жили в 14-метровой комнате. Марина Ивановна не жаловалась. С ней, как с эмигранткой, боялись общаться, а она сама боялась и за себя, и за Мура. Гослитиздат собирался выпустить ее сборник, но она отказалась изменить некоторые строки, и сборник не вышел".
После начала войны Мур дежурил на крыше, ловил и тушил "зажигалки". Марина Ивановна переживала. Из окна комнаты были слышны автомобили и трамваи, с грохотом проезжавшие по Покровскому бульвару. Мур был доволен: лифт, газ, ванна, телефон, холодильник. Он пошел учиться в школу. После продажи книг четыре полки заполнили книги Марины Ивановны и три полки — книги Мура.
В ноябре 1940 года Цветаева стала переводить Ивана Франко. Мур записал в дневнике, изданном в 2004 году: "Мать достала для меня отвратительную шубу, возможно, скоро мне достанут калоши". Сосед-инженер А.И. Воронцов учинил форменный скандал, требуя снять из кухни штаны Мура, которые Марина Ивановна повесила сушить после стирки. К Цветаевой заходила Нина Гордон, подруга Али, дочери Цветаевой, по Жургазу. Она была секретарем М.Кольцова, а после войны — 35 лет секретарем К.Симонова, до его смерти. Ее муж, И.Я. Гордон, был арестован. Работала Нина недалеко, в сценарной студии рядом с кинотеатром "Колизей".
За два дня до отъезда Цветаева с Муром, Лидия Либединская и Алексей Крученых ездили в Кусково.
8 августа 1941 года Нина увидела в комнате Марины Ивановны сдвинутые чемоданы, открытые кофры, на полу — большие брезентовые мешки, в которые Марина Ивановна положила мохнатые тряпки и полотенца. "Глаза ее, — вспоминает Нина, — были блестящие, бегающие. Вся она была как пружина — нервная, резкая, быстрая и все время говорила". Пришедший Мур заявил, что никуда не поедет.
После работы Нина снова пришла. Пришел и любимый Ариадны — Муля. Вдвоем они стали доказывать, что будут еще группы писателей через неделю-другую. Нина и Муля уговорили вынуть из мешков тряпки. Цветаева стала колебаться. Ночью она судорожно собиралась, ссорилась с Муром. В шесть утра за ними заехал грузовик, и Цветаева уехала навстречу своей гибели...


Пастернак в покровских переулках

Борис Леонидович Пастернак детство провел в здании Академии живописи, ваяния и зодчества на Мясницкой, рядом с Чистыми прудами. Его отец, художник Леонид Пастернак, преподавал в академии.
В 1912 году он влюбился в дочь чаеторговца Иду Высоцкую, которой он давал уроки. Ида жила на ул. Огородная слобода, рядом с Чистыми прудами. Пастернак, получив отказ, уезжает учиться в Марбург... Об истории первой любви Пастернак поведал в своей "Охранной грамоте".
С 26 июня 1918 года он работал секретарем Московского библиотечного отделения Наркомпроса (Чистопрудный бульвар, д. 6). Заведующим отделением был В.Я. Брюсов. 16 августа 1918  года он отказался от этой должности.
В 1955 году Пастернак передал свой роман "Доктор Живаго" итальянскому издателю Фельтринелли. Когда у него начался роман с Ольгой Ивинской, он часто бывал в ее квартире в доме в Потаповском переулке, около Покровки. Дочь Ивинской Ирина Емельянова написала об этом книгу "Легенды Потаповского переулка".
Пастернака подвергли жесткой критике в прессе, исключили из Союза писателей. В этой обстановке Ивинская сначала хотела расположить к себе друзей поэта — Бориса Ливанова, Асмуса, Нейгауза, — но друзья Пастернака не пошли ей навстречу. Тогда Ивинская стала убеждать Бориса Леонидовича в том, что друзья мешают его счастью.
Пастернак отправил телеграмму в Стокгольм об отказе от Нобелевской премии после нажима со стороны ЦК КПСС. В формулировке Нобелевского комитета ничего не говорилось о романе "Доктор Живаго". На страницах своей книги, изданной в 1972 году, Ивинская призналась, что покаянные письма она составляла вместе с хрущевскими чиновниками, имитируя его стиль. Когда Пастернаку пригрозили высылкой, Ивинскую охватила паника: Пастернак ей был нужен в России. Солженицын писал: "Как же можно испугаться какой-то газетной брани, ослабеть перед угрозой высылки и униженно просить правительство и бормотать о своих ошибках и заблуждениях".
Перед смертью Борис Леонидович понял, что его друзья были правы, когда осуждали его, по словам Бориса Ливанова, "окаянные письма". Они помирились...
Для Запада книга Ивинской была единственным источником, потому что никаких воспоминаний о нем не появлялось. "Доктор Живаго", как антисоветский роман, оставался под запретом до периода гласности...


Переулки Юрия Нагибина

Нагибину хотелось говорить правду, но еще больше хотелось печататься. Он хотел успеть везде: и в литературе, и в кинематографе, и в искусствоведении. Настоящим отцом его был Кирилл Александрович Нагибин, погибший в 1920 году, в год рождения писателя. Мать Нагибина, Ксения Алексеевна, решила, что знать сыну про Кирилла Александровича не надо, потому что у него был живой папа — второй ее муж Марк Яковлевич Левенталь. Поэтому у него отчество — Маркович. Из-за этого Нагибин очутился в пустоте и очень переживал.
По словам Юрия Кувалдина, Нагибина можно отнести к советско-номенклатурно-аристократическому кругу, что позволяло ему жить роскошно, одновременно понося власть.
Недалеко от места детства Нагибина провел свои юные годы Александр Галич, ставший неудобным для власти бардом. Его называли еврейским Дорианом Греем и маленьким лордом Фаунтлероем из Кривоколенного переулка. Детство он провел в знаменитом доме, где жил Дмитрий Веневитинов и где Александр Пушкин когда-то читал друзьям "Бориса Годунова".
В "переулках моего детства" двор дома, где жил Нагибин, выходил на три переулка — Армянский, Сверчков и Телеграфный. Он с удовольствием произносил такие названия, как Златоустинский, Петроверигский, Старосадский, Покровка, Маросейка. Несмотря на жизнь в тесной коммуналке, дом для Нагибина — символ системы ценностей. "У каждого человека, — считал романтик Нагибин, — есть свой родной угол".


Детство и юность Беллы Ахмадулиной

Из родильного дома Ахмадулину отвезли в Третий дом Советов, в котором провела последний год перед эвакуацией Цветаева. Ее детские игры проходили в Колпачном переулке, где находятся два красивых бывших особняка братьев Кноп,  нотопечатня Юргенсона, который печатал  произведения П.И. Чайковского, и палаты Мазепы. По переулку вели пленных немцев на строительство высотного дома на Котельнической набережной. Любимым развлечением детей было нажатие звонка в квартиру всесильного министра Абакумова. После этого дети бежали со всех ног. Однажды Абакумов вышел из квартиры и погрозил им, и они поняли, что с этим дядей лучше дела не иметь.
Учительницу Лидию Владимировну выгнали из школы за то, что у нее в классе была плохая успеваемость и это портило общую картину. Ученики во главе с Ахмадулиной пошли ее защищать. Их заступничество кончилось тем, что выгнали весь класс.
В знаменитом "доме-комоде" (Покровка, д. 22) в советское время находился Дом пионеров. В кружке Надежды Львовны Побединой Ахмадулина начала писать стихи. "Я шла из Дома пионеров, — вспоминала Белла Ахатовна, — говорили, что много во мне способностей, мои литературные вздоры восхваляли. Вот я шла домой по бульвару, от всех этих похвал щеки мои так и горели, на них снег таял".
Ахмадулина читает свои стихи в фильме Алексея Захарова "Чистые пруды". Она же написала сценарий к этому фильму.


Писатели и издатели — жители покровских переулков

Два ярких деятеля культуры родились на Покровке — Александр Сумеркин и Феликс Медведев. Александр Евгеньевич Сумеркин — редактор и литературный секретарь Иосифа Бродского. В школе у Сумеркина учительницей английского языка была Инна Захаровна Малинкович, напоминающая учительницу из фильма "Ключ без права передачи". Сумеркин был ее любимым учеником. Он окончил филфак МГУ. В 1977 году эмигрировал. В Америке возглавил книжное издательство "Руссика". Издал пятитомник Цветаевой и трехтомник Высоцкого. В "Новом журнале" работал секретарем редакции. После смерти Романа Гуля, в 1986 году, стал главным редактором. С 1977 года и до смерти Бродского помогал ему в издании его произведений, делал ему подстрочники английских стихов, переводил его эссе.
За день до смерти Бродского Сумеркин приехал к нему, чтобы обсудить издательские дела. Он был редактором последней книги Бродского "Пейзаж с наводнением".
Житель Покровки Феликс Николаевич Медведев вел из своей квартиры с 1987 по 1991 год популярную передачу "Зеленая лампа", из Франции — цикл "Парижские диалоги", из Мюнхена — по радио "Свобода" и из Вашингтона по "Голосу Америки" вещал о перестройке. В книге "Я устал от ХХ века" Медведев писал об уникальных встречах-интервью в своей квартире с Булатом Окуджавой, Андреем Вознесенским, Робертом Рождественским и Евгением Евтушенко.
Пятнадцать лет Медведев проработал в журнале "Огонек". Его интервью становились сенсацией. Он объездил полсвета и выпустил книги интервью с Жаклин Кеннеди, Франсуазой Саган, с Иосифом Бродским, Куртом Воннегутом, Артуром Миллером. Вместе с Нами Микоян он написал книгу "Неизвестная Фурцева", в книге "Мои великие старухи" он пишет о Мариэтте Шагинян и Анне Ахматовой, Клавдии Шульженко и Нонне Мордюковой, об Алле Баяновой и Анастасии Цветаевой.
До отъезда в США в Армянском переулке жила Алла Кторова. К 2005 году была издана ее книга "Минувшее". Она вспоминает: "А на Чистых прудах что делось? На Чистяках то есть? В центре бульвара к старому сараю добавили новый... Неподалеку кучи дров". Она обожала Белокаменную, особенно ее рассыпной говорочек. "Хочется картошечки с селедочкой, да еще с лучком", — говорила она.
Автор книги "Бульварное кольцо" Юрий Александрович Федосюк в 1939 году катался на лодке на Чистых прудах с однокурсниками — будущим славистом Виталием Злыдневым и Сергеем Наровчатовым.
В конце сталинской эпохи (май 1953 года) Александр Курляндский написал книгу для школьников "Моя бабушка ведьма". Как и в фильме "Покровские ворота", действие повести происходит на Чистых прудах и у кинотеатра "Колизей". Курляндский — блистательный остроумец. Он вместе с Аркадием Хайтом входил в десятку лучших писателей-юмористов.
Еще одна жительница Покровских ворот Ирина Ефимова написала повесть "Свет в подвале" — о первой любви, о жителях коммуналок, о весне на Покровском бульваре.


Газеты, журналы и издательства на Покровке и Чистых прудах

На Чистопрудном бульваре находились раньше редакции нескольких газет: "Московского комсомольца", "Московской правды" и других. В этих газетах работали журналисты, ставшие известными поэтами и писателями. При входе в редакцию "Московского комсомольца" висит мемориальная доска: "С 1966 по 2001 год здесь работал публицист и поэт Александр Аронов". Александр Яковлевич был поэтом в журналистике. В газете он вел рубрику "Поговорим". Он прославился стихотворением "Остановиться, оглянуться". Эльдар Рязанов взял в фильм "Ирония судьбы, или С легким паром!" песню про тетю по стихотворению Аронова. Александр Яковлевич был человеком энциклопедических знаний.
Постоянным автором "Московского комсомольца" был признанный мастер криминального романа Эдуард Хруцкий. Он выпустил 59 книг, написал сценарии к ряду детективов ("На углу, у Патриарших" и другие). Эдуард Анатольевич дружил с самыми известными сыщиками (в том числе с Юлианом Семеновым). В "Московский комсомолец" он пришел в 1957 году. Сначала он писал о МУРе времен войны, очерки о 30-х годах, о своем детстве в московских переулках. В 1921 году появился первый советский "толстый" журнал "Красная новь" (Кривоколенный переулок, д. 14). Ответственным редактором журнала до 1927 года был А.К. Воронский, редактором литературно-художественного отдела — А.М. Горький. В журнале печатались И.Бабель, Ю.Олеша, Ф.Гладков, А.Толстой, С.Есенин, В.Маяковский, П.Антокольский и другие.
В Потаповском переулке, д. 3 находится редакция "Новой газеты". В ней сотрудничают известные журналисты и писатели: Юлия Латынина (автор драматических и публицистических произведений), Ирина Петровская, Леонид Никитинский. Ведут рубрики Дмитрий Быков, Евгений Бунимович, Дина Рубина, Александр Генис и другие.
На Чистопрудном бульваре, д. 8 находилось прекрасное издательство "Московский рабочий", опубликовавшее много книг, в том числе "От Кремля до Садовых", путеводитель по литературным местам Москвы (авторы — К.Стародуб, В.Емельянова, М.Краусова), "Дороги и звоны" (автор — Александр Кузьмич Бабореко, исследователь жизни и творчества И.А. Бунина).


Культурные центры и клубы на Покровке

После салонов, литературных кафе и поэтических семинаров в 90-х годах прошлого века настал период литературно-художественных клубов. В покровских переулках открылось несколько клубов. Клуб "Проект О.Г.И." возник в 1999 году в квартире на первом этаже дома в Трехпрудном переулке. Через год он был перенесен в Потаповский переулок. В клубе царили атмосфера уюта, простая, но изысканная кухня, изумительные интерьеры. Элитная публика.
Через несколько лет клуб посещали в месяц больше 10 тысяч человек, постоянно — 2–3 тысячи. Проводились литературные вечера, концерты, утренние спектакли для детей, работал книжный магазин. Совет клуба в составе Льва Рубинштейна, Григория Акунина и других рассматривал принесенные рукописи. Олег Зайончковский в "Проекте О.Г.И." впервые увидел своих читателей и получил от издателей деловую и моральную поддержку.
В клубе выступали известные поэты и писатели Дмитрий Пригов, Геннадий Айги, Максим Амелин, житель Нью-Йорка Владимир Гандельсман, житель Праги Алексей Цветков-старший, была издана книга Л.Видгофа "Москва Мандельштама" и другие произведения. "Проект О.Г.И." сотрудничал с соседним клубом "Билингва", который провел цикл "Метаморфозы" — беседы о художественном переводе. В июне 2012 года, проработав 13 лет, клуб "Проект О.Г.И." закрылся. На закрытие пришли Мариэтта Чудакова, Елена Фанайлова, Сергей Гандлевский. Даниил Файзиев сказал, что "закрытие клуба означает конец старой эпохи и начало следующей".
В доме на Покровском бульваре, где проводил "среды" Телешов, теперь действует клуб "Дача на Покровке". Летом посетители сидят за столиками на открытом воздухе, под сенью тополей и кленов. В марте 2010 года Леонид Юзефович прочитал главу из своей книги о бароне Унгерне. В ноябре 2016 года состоялся вечер поэтов северной Швеции. Большую просветительскую работу проводит культурный центр "Покровские ворота". Во встрече из цикла "Беседы на Покровке" на тему "Религиозная или актуальная поэзия" (декабрь 2007 года) участвовали поэт и священник Константин Кривцов, лауреат премии "Поэт" Олеся Николаева, поэт Наталия Черных, редактор отдела поэзии журнала "Новый мир" Павел Крючков.