От шумерского зиккурата
     до башни Вавилонской,
          от башни Вавилонской
               до египетских пирамид,
                    от египетских пирамид
                         до башен Татлина и Шухова
                              простирается траектория
                                   лестниц в небо и лестниц с неба.

Я под капельницей в наркозе
Пребывал в запредельной зоне
Говорили: почил во Бозе –
Оказалось воскрес в Бозоне

Ну а что такое Бозон
Знал КапИца и Робинзон
Я с советской властью не ладил
И нырнул в мировой колайдер

Миновал запретные зоны
И рассыпался на бозоны
Я и сам мировой Бозон
Как на острове Робинзон

Даже Пятница мне не нужен
Я в колайдере обнаружен
Но на сердце весьма тревожно
Хоть поймать меня невозможно

Ускользну в туннельный эффек
Как Спиноза нырнул в аффект
Превращусь в бозономонаду
Недоступен земному аду

Я не Пятница-Робинзон
Я всего лишь Хиггса Бозон
Может Кедров а может Хиггс
Я неузнанный Мистер Икс

                                                                   Поэзия – это новый язык.
                                                              А ещё точнее – вечно новый
                                                               язык Как отметил доосозавр
                                                     Вадим Рабинович, «авангард все-
                                                  гда первое слово на первой страни-
                                                це. Второе слово на второй странице
                                         уже невозможно». В этом преимущество
                                    и трагедия. Все ветви кажутся тупиковыми.
                                  Сказав новое слово, тотчас же создавать дру-
                               гое новое слово. Vita nova – это для авангарда.
                        «И сказал Бог: «Да будет свет», – и стал свет». Это
                    авангард. Все остальное уже каталоги и разъяснения.
              В начале было Слово, но это же начало должно быть и в
        конце, иначе слово уже не Слово, а архетип, что для поэзии
       скучно. Можно сказать, что язык, весь язык – комментарии к
 Слову. Поэзия в этом смысле всегда является Словом и никогда
  не может быть языком. А слово, чтобы не быть языком, должно
быть метаметафорой. Не метафорой (она внутри языка), а только
метаметафорой. Она всегда над и вне.

Оброненная фольга
в мертвом воздухе звенит
свой затейливый повтор
продолжает сладкий звук

свет ночной намолочен
резко сдвинута ночь
как комод
и от пыльного лунного света
остался квадрат под квадратом

манит теплою лунною пылью
квадрат
не смываемый никем и ничем
не вмещая обтекает себя квадрат
как рог изобилия
сыплет квадрат вещами
в отсутствующей вещи
намного больше вещей

из него выпадает ночь
и прозрачная пыльная луна
извлечена
как корень
сладко ноет корень
молочных зубов луны

вот и вылетел пыльный мотылек
осыпая пол пылью
Квадрат приподнялся
вспорхнул
и улетел
оставляя тень квадрата

Чёрный
на
Чёрном –
Красный
Красный
на
Красном –
Нежный
Невидимый
Видимый
Отражённый
Неотражённый

Да что мы зациклились
на квадрате?
Ведь согласно Платону
треугольник – символ
огненности вселенной.

Чёрный треугольник
Малевичий
Девичий
Голенький
Треу-
голь-
нень-
кий
ий
й.

Во вселенной
столько же
черных квадратов
сколько
черных
ДЫР
”…бул щил
убещур
скум
вы со бу
р л эз”

В мировой космической игре
Кто то пишет мной стихотворенье
Не случайно гОре и горЕ
Отличают только ударенья

В том космосе который я покинул
Нет ничего Но я его покинул
В том космосе в котором я живу
Есть всё но и его когда-нибудь покину
А может я в обоих космосах живу

Фейербах не Бах
Да и Бах не нов
Человек в человека -- бах
«Человек человеку -- Бог»
Мир виртуален
Но не бескровен
Хлебников -- Малер
Маяковский -- Бетховен
Я -- Бах
Ты -- Бах
Он -- Бах
Ябах!!!!

Что важнее – знание или башня
если знание – башня
а башня – знание?
Дом где я живу насквозь зеркален
В зеркалах есть я
но есть надежда
что запуталась душа в сетях зеркальных
и улов небесный тяжелеет светом
Из этой дрожь преодолевая зыбко от-до и далее
от непреднамеренно как бы продолжая
и в непродолжительно если
приближение все же будто
тогда однажды всему сияя слабеть
башневое спасение превозносимо далее чем...

Маяковский → Лиле Брик
Лиля Брик → ψ (к множеству) или многомужеству
где √ Хлебникова = Крученых
а Крученых2 = Хлебникову
где Достоевский ≠ Толстому, а Толстой → ∞
где Пушкин х Гоголя = 0
при этом Гоголь → Пушкину
а Пушкин никуда не стремится или = 0
где сумма углов
треугольной груши Вознесенского >< 2d
где треугольник􀁔 всегда кудрявый
а груша сладкая
как Адамово яблоко в горле Евы
где Адам ↔ Ева, где Адам х Еву = себе
где Ева/Адама = Адаму
где яблоко х на грушу = птеродактилю
а птеродактиль х динозавра = диплодоку
где мамонт → колибри = слону
а мертвые души → к вечной жизни = Гоголю

Давид Бурлюк наводит свой лорнет
разочарованный
на всех кого здесь нет
Но очарованный
на всех кто где-то есть
Да это есть
но кажется не здесь
Он видит как раскинув луч-шаги
шагает Солнце Маяковский
а Маяковский видит как Бурлюк
соединил лорнетом блик и глюк

Но глюки глюками а
в блюдечках-очках
уже бледнеют мальчики ЧК

Надев берет и натянув пиджак
уплыл доитель изнуренных жаб
Давид Бурлюк
Бурлюк Бурлюк Давид
но неизвестно
кто кого доит

дирижер жаб
дирижабль