ПЕТР ЧЕЙГИН
Памяти ККК
(из книги "Ижорская скамья")
Не по рифме-заботе галер,
потерявшей значенье на марше
той обугленной лестницы-жажды,
что по имени звал я однажды
и забвением краску согрел.
Не по своду размноженных крыш,
прошнурованных светом фонарным,
на Кузнечном разводами Нарвы
напластается сумрак ковёрный,
на котором вступленье проспишь.
Ты -- бесплотная, с первого дня
огорчённую строишь кантату
на подбитом гвоздями заката
переулке с костями утраты
где на «ты» отзывается «я».
Ты откликнешься гранью в музей,
где проведал друзей спозаранок,
где кормилец с острожною раной
отвлекал от подруженьки бранной
ясным громом кирпичных фузей.
Надышать вам любови с напёрсток?
Ибо рвотного года кора
в этом паводке злого добра
не отколется словно гора
от пустыни с кошачьим проворством.
Где твой прах? Он смешит не ручей,
а колодезный ствол голоданья,
и поребрик слюной увяданья
раскошелится, смоет касаньем
перекрестье бульварных лучей.
Умер Кока. В похеренной Трое
нам на вынос дают белый ром.
И столетье проскочит углом.
Но Невы обожаемой бром,
тело в сердце твоём успокоит.
Не по рифме-заботе галер,
потерявшей значенье на марше
той обугленной лестницы-жажды,
что по имени звал я однажды
и забвением краску согрел.
Не по своду размноженных крыш,
прошнурованных светом фонарным,
на Кузнечном разводами Нарвы
напластается сумрак ковёрный,
на котором вступленье проспишь.
Ты -- бесплотная, с первого дня
огорчённую строишь кантату
на подбитом гвоздями заката
переулке с костями утраты
где на «ты» отзывается «я».
Ты откликнешься гранью в музей,
где проведал друзей спозаранок,
где кормилец с острожною раной
отвлекал от подруженьки бранной
ясным громом кирпичных фузей.
Надышать вам любови с напёрсток?
Ибо рвотного года кора
в этом паводке злого добра
не отколется словно гора
от пустыни с кошачьим проворством.
Где твой прах? Он смешит не ручей,
а колодезный ствол голоданья,
и поребрик слюной увяданья
раскошелится, смоет касаньем
перекрестье бульварных лучей.
Умер Кока. В похеренной Трое
нам на вынос дают белый ром.
И столетье проскочит углом.
Но Невы обожаемой бром,
тело в сердце твоём успокоит.
2015