дней и событий не отмотаешь
марьяшу не воскресишь
лишь подойдешь, за холодные ноги тронешь, спросишь:
чего висишь?

покуда сестры твои и братья твои в аду да в огне
что ты ногами болтаешь белыми
зачем ты шуршишь во мне?

не отвечает марьяша, смеется
скалит разбитый рот
и ни один на нее не взберется
вброд ее не пройдет

ангелом белым
белой страницей будь, навсегда пустой —
федор михайлович прячет девицу
в стол

это так странно —
когда отрезают друга:

с пошлостью,
то есть
шепчутся за спиной
для надежности — поливая грязью
смакуют плоды нездоровых взаимных фантазий
на тему «ну, я-то знаю, какая она, под юбкой»

… ну что ж, дорогие
приятного аппетита
желаю вам всем этим искренне насладиться

всей этой
так называемой «информацией»
[ведь это же как же вы заблуждались же раньше же, правда?!] —
надеюсь, теперь вы п р а в и л ь н о проинформированы

.… ну
таки что там?..

в скулах моих ночевал татарин
в глазах казах
бабка-цыганка поет мне грудные песни —
сколько низов заблудило в ее лесах?
сколько верхов затонуло в кромешной бездне?
кровь не остынет
помесным рядом тесно:
вены сплетаются / в прах выжигает пах

всё это — здесь и сейчас — на твоих глазах:
встань и ходи
умри
и опять воскресни —
это не боль, но — страх

что во мне дремлет
но просыпается с языком
гибким, словно с каждым насквозь знаком:
с каждым сношался
с каждым затеял слово

как объяснить весь ад его и восторг —
запад рычащий, шипящий в ответ восток
мата ремень
журчанье молитвослова

словно вода сквозь камни — опять и снова —
хочешь еще глоток?

и потери случались
и кто-то со мной говорил
на забытом давно языке, упрекая в забвеньи
и по черной воде
мой господь как по небу ходил
и как грешный земной человек
не избегнул паденья

день сбивал его с ног
и хрустели небес стапеля
замыкались замки
закрываясь от внешнего гула
но когда он упал
навсегда содрогнулась земля
от жары преисподняя пламенный рот распахнула

улетай
я еще подышу
этим воздухом влажным от жара
улетай
я об этом прошу
как о самом последнем чего бы еще пожелала

не томи
моей мысли тревожной не трожь
это жатва приходит и косит
это осень задумала мелкую жадную дрожь
словно теплую тайну за детской запазухой носит
и носит

и потери случались. случаются. будут случаться. бери.
забирай,
всё что есть изнутри —
забирай, на потеху и славу:
это пламя горит
это память со мной говорит
воскресает язык
на ночную выходит расправу

отверстие в себе проковыряла
и сквозь него смотрела на людей
таких неповторимых и нелепых
как снег что молча сыпется с небес
на как они приходят и уходят
сквозь планы и мечты свои — на пальцах
на самых-самых цыпочках земных

одни не долетят растаяв в небе
другие приземляются и тают
другие же упали и лежат
как будто ждут весны
и строят планы
надеются мечтают разрушают
болеют
растворяются в пространстве
сгущаются и падают опять

ты живешь, как ты хочешь
и я живу, как ты хочешь —
такая небольшая разница
между нами

если чем упрекнешь меня —
только стихи
если чем упрекну тебя —
только слова
я носил [словно детей на руках] грехи
я ходил [словно право такое имею]
по головам

я учил других
будто право имел научить других
словно что-то знал
словно слово за пазухой придержал

сожалел что порою медленно и не взаправду жил
что сбежал
когда — наконец — наступил пожар

не сгорел. не вынес
просто — выпорхнул из окна
просто вышел. выскочил
словно черту подвел:

ничего не присвоил
ни слова не придержал
незабвенную реку посуху перешел

…и пока просыпаешься
сквозь пальцы, словно песок
злое время льется / роняет сухие слезы:
не дрожать не дышать не сжимать ладонь не читать между этих строк —
что еще первой нежности обреченнее и серьезней?

и пока просыпаешься на глубине плеча —
чем таким еще не встревожить тебя нечаянно?
дрожь идет, по решеткам реберным грохоча
и дыханье сбивается на ресницах и мелочах
и последний оплот отчаливает

утекай, моя радость
— золотом? серебром —
ничего не скроем
с собою не заберем.

когда — невмочь
когда берет за горло
не крик, но — немота

такая
что стоит вселенский сговор
воронкой возле рта

когда и снег —
не выпадет, но — рухнет.
не сказочно,
но сказано

и вдруг:
сквозь рукавицы замкнутого круга
дыханья пробивается испуг

и кружится
и путает расклады
и пульсом выбивается в князья
и ритм ломает — и стихов, и жизни:

все
в этой точке.

большего — не надо
здесь кажется, что справиться — нельзя
за шагом — шаг:
что справиться — нельзя
всё кружится
и это — верный признак

за шагом шаг:
там озеро в дыму
заря парная, в розовом сиянье —
такая немота, что никому
не перечислить наши расстоянья

за шагом шаг:
и я — уже не я. уже тону
уже напротив правил
и слово, что не властно для меня
стреножил и плясать к тебе направил

и пляшет. и поет. за шагом шаг
за ритмом в ритм вплетается поспешно —
так дети новогодние спешат
нарадоваться сказке белоснежной

и вот он кружит:
новый
белый снег
такой простой, нелепый и спокойный —
как новый день
как новый человек
как новый бог, спасающий от боли

…и в тот момент как тебя не стало —
мать твоя словно снова тебя рожала
боль из себя изживала
выла
просила помиловать
сына
ребеночка ее кровного
на старость рощённого
так и не возвращённого

вот и стоит с бумажным плакатом
верните сына
видимо, перед Богом Самим
ибо люди проходят мимо

вот и стоит одна
и поплакать-то некому

словно и родилась здесь
словно всегда стояла
счастья и не бывало

словно вросла
словно вкопана
словно вешка

мы научились
смотреть на такие вещи