ЕКАТЕРИНА БЛЫНСКАЯ
* * *
* * *
Слова из другого века: гарнитур, габардин,
водоэмульсионка... да что с тобою?
С мамой ходил в хозяйственный магазин
и покупал обои.
В садике плохо ел овсяный кисель
и ненавидел подмокший слегка лапшевник.
Ах, вот что ты помнишь! Да ты, вообще, отсель,
абориген? Кочевник?
Волшебник обезлюдевшего двора,
румынской стенки восторженный добыватель...
Ты спекулировал у «Будапешта» с утра,
а вечером шел подстригаться к Ладе.
Выкуривали пачку «Родопи» напополам
и выпивали, закусывая на шару,
и было неясно, было неважно вам,
что там поет Ротару.
В столе заказов крабы на Новый год,
икорка килограммовая в банке плоской.
А ты одевался тогда в заграничный шмот
и часто стоял в «Березке».
Ты не представлял себе современный кич...
Был бы на завтрак сырок и стакан кефира.
И как ты рыдал, когда Леонид Ильич
кончился для эфира?..
водоэмульсионка... да что с тобою?
С мамой ходил в хозяйственный магазин
и покупал обои.
В садике плохо ел овсяный кисель
и ненавидел подмокший слегка лапшевник.
Ах, вот что ты помнишь! Да ты, вообще, отсель,
абориген? Кочевник?
Волшебник обезлюдевшего двора,
румынской стенки восторженный добыватель...
Ты спекулировал у «Будапешта» с утра,
а вечером шел подстригаться к Ладе.
Выкуривали пачку «Родопи» напополам
и выпивали, закусывая на шару,
и было неясно, было неважно вам,
что там поет Ротару.
В столе заказов крабы на Новый год,
икорка килограммовая в банке плоской.
А ты одевался тогда в заграничный шмот
и часто стоял в «Березке».
Ты не представлял себе современный кич...
Был бы на завтрак сырок и стакан кефира.
И как ты рыдал, когда Леонид Ильич
кончился для эфира?..
(Стихотворение из журнала «Нева», № 6, 2018)