Мы зовём их родными и милыми…
Несть пророка в бескрайней отчизне:
Мы клянёмся в любви над могилами
Тех, кого забывали при жизни.

Мы находимся в вечном движении,
Ускользая от дальних и близких,
Но ушедших в своё Отражение
Мы заносим в особые списки.

Мы встречаем намёками смутными,
Провожаем — по высшему чину.
Вспоминаю тебя ежеутренне
По простым и понятным причинам.

Глянь, весенняя потная лапища
Топит город в прожорливой пыли…
Я работаю около кладбища,
На котором тебя хоронили.

Я хочу не дожить до войны:
Громких маршей, расстрелов, бомбёжек,
Ведь ничто так не злит меня, Боже,
Как отсутствие чувства вины.
Моё право на выбор туманно,
Но осмелюсь сказать свысока —
Я бы стала героем романа,
Но никак не героем полка.

Я хочу не дойти до конца:
Оборваться на вдохе, на пике,
Чтоб усталости хладные блики
Не испортили контур лица.
Со вселенной найти пониманье
Всё равно никогда не смогу —
Лучше сдохнуть на пятом стакане,
Но никак не на пятом кругу.

Я хочу не увидеть тебя:
Ни в гробу, ни в гостях, ни в постели.
Я тоскую по солнцу апреля
Как никто не тоскует, любя.
Мне непарные карты милее,
Чем сомнительный этот марьяж —
Лучше стану кометой Галлея,
Чем звездою на твой фюзеляж.

Во снах мне приходит, похожий на беса,
Кочевник, дурак, балагур.
Шальной, босоногий, он просит два песо
На трассе Квебек—Сингапур.

Он машет любой проносящейся фуре.
Пусть душно, и солнце палит,
А он не сдаётся: смеётся и курит
И движется к центру земли.

Курилы, Бейрут, Коста-Рика, Айова —
Не более, чем рубежи.
Он знает так мало, что может любого
Поймать на бахвальстве и лжи.

Он выбрал себе эту пыльную трассу —
Ну что ж, мене, текел, фарес.
Он просто не выстоял очередь в кассу,
Он шут — и искатель небес.

Он долго искал полосу для разбега,
Чтоб землю прощупать извне.
Я знаю его. Он моё alter ego.
Он путь от меня и ко мне.

Он больше не верит в надёжность эфеса,
Не ждёт от судьбы синекур,
А с дурьей ухмылкою клянчит два песо
На трассе Квебек—Сингапур.

Однажды я очнусь от немоты,
Приду в себя от спячки, от наркоза,
Провозглашу всё сложное простым,
Сменяю страх на смех, на воду — слёзы.

Сдеру, ломая ногти, паранджу
И в наготе предстану перед Богом,
И всё, что прежде мыслилось, скажу,
Вчитаю в небеса чеканным слогом.

Мой тихий ангел с бездной вместо глаз
Откроет мне всё дивное на свете,
И здравица вдруг лязгнет, как приказ.

Мы выкурим вдвоём по сигарете
Из мятой пачки прожитых столетий,
И сладок дым окажется для нас.