Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

НИНА СТРУЧКОВА


Нина Николаевна Стручкова родилась в деревне Погореловка Тамбовской области. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького. Работала в издательстве "Молодая гвардия", журнале "Очаг", в настоящее время — редактор журнала "Сельская новь". Автор трех поэтических книг, многочисленных публикаций в коллективных сборниках, альманахах, антологиях поэзии. Член Союза писателей России. Живет в Москве.


ЖИВАЯ ВОДА


* * *

Была весна! Мы в новый мир сбегали,
Легко поддавшись чувству молодому.
Мы жадно жили, зная жизнь едва ли,
Вдали от дома.

И вот теперь былое только снится,
И притянуло к берегу родному.
Журавль в небе, а в руках синица —
Уже мы дома.

Наутро в двери радость постучится,
Сейчас и это чувство нам знакомо.
Ведь ничего плохого не случится,
Когда мы дома.

Придет пора иному миру сдаться,
Уйти, куда мы Господом ведомы.
Друзья, придите с нами повидаться,
Пока мы дома.


* * *

Что яркого на родине моей?
Ни северных сияний, ни камней —
Блистающих под солнцем самоцветов,
Лишь череда закатов и рассветов,
Да слабое мерцание огней,
Да ласка зеленеющих полей.

Бледны туманы, хмур внезапный дождь,
И даже если день с утра погож,
То нет в природе нашей алых пятен.
И цвет осенний тоже деликатен.
Скромна картина красками, ну что ж,
Но серою ее не назовешь!

Цветет неброско что-нибудь окрест,
Сменяясь, как приметы здешних мест.
Ведь буйство красок скоро утомляет,
А наш пейзаж — он сердце умиляет.
Пожалуй, это — лучшее, что есть,
Он, как и хлеб, не может надоесть!


* * *

В метро ребенок плакал, и никто —
Ни юные папаша и мамаша,
Ни добрые соседи по вагону —
Ребенка успокоить не могли.

Я взгляд его заплаканный поймала
И лучезарно, ярко улыбнулась, —
Ведь у меня в душе сияло солнце, —
И мальчик озадаченно затих.

И в тишине папаша и мамаша,
И все, кто были рядом, обернулись,
И, малыша оставив без вниманья,
Смотрели с удивленьем на меня.

И, не дождавшись нужной остановки,
Смущенная, я вышла из вагона…
Я фокус тот проделывала часто,
Теперь, увы, мне это не дано.

Мои уменья в юности остались,
Мои дары по жизни растеряла.
Что делать, если человек заплачет,
Чужой и посторонний человек?

Присяду рядом и заплачу тоже,
Я верю, вместе плакать будет легче.
Потом вздохнем и молча разойдемся,
Чтоб больше не встречаться никогда.


ВЕРНОСТЬ

Бабке Наталке не снятся счастливые сны,
Бабка Наталка доныне ждет мужа с войны.
Смейтесь, кому эту женщину вовсе не жалко —
Светлую, добрую, верную бабку Наталку.

Вслух не стенает и слез горемычных не льет.
Годы проходят, полвека и долее — ждет!
Время — работе, заботе, печалям и мукам,
Дому, соседям, но только не детям и внукам.

Вроде на людях, а ночью — одна и одна!
Просит поставить кровать у седого окна:
— Старая стала, не слышу, а может случиться —
Муж мой законный, хозяин, в окно постучится.

Вот он, усталый, измученный, к дому придет,
Стукнет, а я не услышу, и скажет:
                                                                 — Не ждет!
Бабка Наталка, зачем ты так чутко ночуешь,
Если вернется, ведь ты его сердцем почуешь!

Бабка Наталка, ты жди и надейся, и верь:
Ветер ворвется в твою незакрытую дверь,
Явится муж твой — души одинокой опора,
Встретишь, обнимешь, прижмешься —
                                                                       теперь уже скоро…


* * *

Дорога в поземке — река с поперечным течением,
Сугробы обочин покруче любых берегов!
Вечерней порою все смыслом полно и значением,
Легко затеряться, исчезнуть средь этих снегов.

Ни звука, ни следа, и так далеко до чего-нибудь!
Но близко до неба. До ночи. До крайних пределов души.
И видно, как свет незакатный спускается по небу
Туда, где спасенные души пронзительно так хороши.

Там отблеск прощальный и мне обещает прощение.
Но все-таки, все-таки,
                                       все-таки надо идти.
Хотя бы затем, что кому-то мое возвращение
Нужней и желанней, чем мне — окончанье пути.


МАРТ

Он только птицам — радость и раздолье,
А мне опять — потери без конца.
Опять гримаса горести и боли
Сведет черты усталого лица.

Глотай, снегирь, размокшую рябину,
Доклюй, синица, сала старый шмат.
Я мартовского солнца не отрину,
Я знаю, что никто не виноват.

И пусть весна пригорки обнаружит
В проталинах, и пусть кипит азарт.
Она еще вспугнет, она еще завьюжит,
Она покажет, что такое март!

Конечно, в сердце радость постучится,
Мы от ее предчувствия замрем…
Но мечутся встревоженные птицы
Над снегом заметенным пустырем…


* * *

Мысленно перелистываю
Планы на лето.
Строки неистовые? —
Только не это!
Творчество, вдохновение —
Все уже, хватит!
Больше за эти мгновения
Сердце не платит.
Слово перемещается
Сонной мухой.
Мысли еще совещаются,
Чувство — глухо.
Сухо в глазах, наплаканных
Прежде срока.
А о денечках лакомых
Пусть потрещит сорока.


* * *

Обласкала с лихвою столица,
А покоя по-прежнему нет.
Здесь "друзей" незнакомые лица
Предлагает в сетях интернет.

Но, друзья, вы меня не корите,
Что однажды уеду туда,
Где еще говорят на санскрите,
Где в колодцах — живая вода.

Там земля оделяет любовью
И народ на радушье богат,
Там такие пласты родословья
Под кладбищенским дерном лежат!

Помня горечь и счастье былого,
Светит вечности юной звезда.
Это родина — сладкое слово —
Навсегда!