Кого ты хочешь удивить сонетом?
Архаика! И всё ж при всём при этом –
Живучесть и стремленье к новизне:
Привлечь собой внимание извне

Хотя б одним оригинальным словом –
душевным жестом и любовным зовом...
Конечно, чтобы Музу удивить,
Мгновенья вдохновения продлить...

Пропеть – себе и ей наедине –
Признанья - наяву, как бы во сне...

И встретить утро – в ожиданье солнца...
И, чувствовать, что будет впереди,
Покуда двуедино сердце бьётся -
И у тебя, и у неё в груди...

Шторм закончился… Море открыто…
К горизонту стремятся мечты…
- Ну, плывём? – говорит Маргарита, -
В чём ещё сомневаешься ты?

Перед нами - и солнце, и Ялта…
И - в бутылках и вне – виноград…
Сомневаюсь ли я? Это я-то,
Кто всегда приключениям рад…

В голове – вдохновения ветер…
Под ногами дрожит теплоход…
До чего ж хорошо жить на свете,
Уплывая от всяких забот…

Хорошо! Шторм ли, штиль впереди…
А сомненья давно позади…

Мастера, конечно, с Маргаритами,
А не с Катеринами сердитыми, -
Пишут исторический роман
Про любовь, и дружбу, и обман...
Зная, что виновных без вины
Ждёт их, грешных, бал у Сатаны...
А как только будет кончен бал –
Возвращенье в прошлое, в подвал,
Где, увы, – ни дружбы, ни любви...
Только бред и алкоголь в крови...
Рукопись, сожжённая в камине...
А былого счастья нет в помине...
А в округе - новые бичи
Ищут вдохновение в ночи...

– Все меня пытаются споить,
Заставляют выпить и налить,
И следят с улыбкой на лице:
Кто я есть – в начале и в конце.
Я ж в начале – весел и тверёз –
Отвечаю на любой вопрос,
А в конце – грустнею и молчу
И – хмельной – общаться не хочу.
И смотрю на тех, смиряя прыть,
Кто меня пытается споить...
И, взбрыкнув, как заяц во хмелю,
Водку им за ши-во-во-рот лью...
Чтоб, упав, заснуть, к стене плечом,
И потом – не помнить ни о чём...

Боль сильней, чем дольше путь...
Все воспоминанья жутки.
В чем, скажите, жизни суть?
В язве, в ноющем желудке...
Не в свободе, не в мечте,
Не в любви, не в алкоголе,
И совсем не в красоте –
А, увы, в сердечной боли...
Как мне боль преодолеть?
Я на свет гляжу печально.
Все банально – жизнь, и смерть,
И рожденье... Все банально...

Жизнь зависела от пустяка:
От любви, от глотка молока...
Только не было в мире любви
И совсем не доились коровы,
И законы житья меж людьми
(“Жить? – Не жить?”) были очень суровы.
На врагов и, увы, не врагов
Разделившись, трясясь от испуга,
Торопясь – кто скорее кого? –
Убивали людишки друг друга,
Повторяя: “Не дрогнет рука!”...
Век прошел. Все убийцы – на воле.
В магазинах полно молока,
И любовь изучается в школе.

Я шёл в 40-коградусный мороз…
Я шёл, чтоб не замёрзнуть, на Край Света…
Кружилась голова, я шёл, тверёз,
Пройти мечтая испытанье это…

Хотелось лечь в сугроб, обнять, заснуть –
И продолжать во сне обратный путь
К рожденью…воз-рожденью…неспроста
Я сравнивал свой путь и путь Христа…

И неспроста, как нежная подруга,
Меня в ночи сопровождала вьюга…
И пела мне о том, что мы вдвоём
Согреемся и до утра дойдём

Туда, где любят нас и очень ждут,
Хотя мороз был жгуч, и очень крут…

Поэт поёт на радио «Шансон»
Сегодня, как когда-то Кальдерон,
О том, что жизнь - бессмертный сладкий сон,
А смерть – конечно, ей альтернатива
И продолженье жизни, всем на диво,
Под солнечным и лунным колесом…

Так пел когда-то, ах, без лишних слов
Изобретатель радио Попов…
А нынче повторяет в стиле ретро
Попов Ев-гений, президент ПЕН-центра…
И дружно подпевает с неких пор
Ему членисто-пенистый ПЕН-хор -

На берегу Москва-реки… И – ах! –
На братских Енисейских берегах…

Я не могу покинуть свой чертог...
Я хил и слаб... Но - мне на удивленье –
Меня опять испытывает Бог,
Сгущая атмосферное давленье...

И засыпает снегом двор и дол,-
Серебряной неповторимой пробы...
Чтоб стал вдруг болен я, и хмур, и зол,
Кляня непроходимые сугробы...

И сон меня влечёт в тартарары,
Где царствуют поэзия и проза:
Под кожей – 40 градусов жары...
Над кожей – 40 градусов мороза...

А надо мной – волхвы несут дары...
И перед ними рушатся миры...

И вновь ко мне аллеей парка
Идёт Шекспир, за ним – Петрарка…
А следом в город из ворот
Поэт Матвеичев идёт…

Он только что, сомненья нет,
Прекрасный сочинил сонет…
И говорит мне: - Ваша честь,
Позвольте мне его прочесть… –

И вслух читает – Боже мой! –
Перед собравшейся толпой -
И про тюрьму, и про суму…
И люди хлопают ему…

А кто-то даже, в меру пьян,
Нас приглашает в ресторан!

I see again as along the alley of Krasnoyarsk´s park
Are going Shakespeare and behind him Petrarch,
And in some distance from them and city´s dark
Poet Matveichev is strolling as a man of guard.

I don´t doubt, he composed a very beautiful sonnet.
And he says to me: "Oh, Nicolas, my honor friend,
Let me just now to read my sonnet so very bad
To make you laugh but I to be regret.

And he begins in loud voce to read sonnet
To a crowd, o my God! And not, I say, too bad
About bitter life in country Russian poverty
And all the people flapped with expression sad...

Then a little dunked man invited us to own car
To visit restaurant or his young mistress bar.

Ура! Я вновь – возлюбленный весны,
И счастлив рядом с нею ночь-полночь,
И вижу удивительные сны,
И так прожить остаток дней не прочь…

В округе тает снег, ручьи бегут…
Чирикают синички на ветвях…
И солнышко сверкает там и тут
На разноцветных нежных лепестках…

Как много не известных мне цветов,
Слов и мелодий новых… Вот те на!
Я день и ночь на подвиги готов,
Спасибо за любовь тебе, весна!

За то, что - всем на свете друг и брат –
Я вновь себе и новой жизни рад…

Hurrah! I am again beloved of spring
And happy be in spring all day and night
To see myself as fear tail king
And air spring as some wine drink.

Around snow melting rapidly
And later springs are running very fast
And birds are singing sweetly, happily
In trees and brunches giving joy for us.

Oh, how many unfamiliar flowers around me,
Words and melodies in heart and mind new
And so I am ready day and night
For feat and thank you, spring, for love,

When to everybody I´m friend forever
As if I myself and nature will wither never.

Поэт в России должен долго жить
Среди кентов, ментов и диссидентов,
Чтоб всех в итоге напрочь пережить
Царей, секретарей и президентов…
И никому в итоге не служить,
Мечтая о любви и о свободе…
И даром песню новую сложить,
И спеть её при всём честном народе…
…Увы, навряд ли сбудутся мечты,
Которые так радостно звучали…
Но, Муза-долгожительница, ты
Не покидай меня в моей печали,
Давай с тобой по-прежнему дружить…
Поэт в России должен долго жить!

Poet in Russia compels to live almost all his life
Among thieves, copes and honest dissidents
And so often for the truth of poetry dive
To a grave killed by a bullet to his head or chest.

But I´m sure poet is as a just result of love
Mast all of tsars and presidents survive.
And poet for nobody personally must not to serve
But dream and write about free and happy life.

Alas! Hardly come true my poetic dreams
Which had sounded such joyfully way dayly,
But, Muse, you don´t leave me in my grief
And let us as before to be friendly...
Poet in Russia must live long not being lazy.

В ритме праздничного пира
Хорошо звучит - строка
За строкой – сонет Шекспира
В переводе Маршака...

Хорошо играет лира –
Воплощение мечты –
И смеётся Катерина,
Гений чистой красоты...

Разве могут интересы
Быть иными в этот час?
И с прелестной поэтессы
Купидон не сводит глаз...

И клянётся без прикрас
Ей в любви – в который раз!

Мне сегодня прислал перевод
Вова Рыжий – и я меж забот
Вдохновился... И, рад, как дебил,
В лавке гроздь винограда купил...
И она – как во сне – на глазах
Превратилась в красавицу – Ах! –
И призналась в сердцах, ё-моё! –
Что зовут Изабеллой её...
И что с этого дня, так и быть,
Будет мне она музой служить...
Чтобы смог я опять и опять,
Вдохновляясь, её вдохновлять...
И вдвоём продолжать - для души -
Издавать альманах «Миражи»

Рояль в кустах и скрипка в небе
Играют о любви и неге,
Хлебнув бессмертного вина,
Которым жизнь была полна...
Или пьяна? Увы, не знаю,
Не слышу и не понимаю...
Как музыку без слов понять?
Но вот рояль звучит опять...
И скрипка, - ах, ему под стать...
И кто кого переиграет?
Гармония и благодать
Довольно редко – но бывают...
Где я, совсем не меломан,
Не соглашаюсь на обман...

Почему не доплетён венок сонетов?
Потому, что кончилась любовь!
И от всех катренов и терцетов
У поэта стынет в жилах кровь...

В ссылку, в Понт Эвксинский, путь неблизкий...
Море... Небеса... И голоса:
- Дайте, что ли, рома! Или виски...-
Рвутся штормовые паруса...

Перепеты прошлые сонеты...
От начала до конца пути
Нет вопросов – лишь одни ответы
И проблемы... Господи, прости!

Может, в долгой ссылке, выйдет срок, -
Новый - будет – доплетён - венок...

Учитель мне давал советы,
Всё время, – как писать сонеты…
И как не нужно их писать…

И все вопросы и ответы
(О, Муза вдохновенья, где ты?)
Он заносил к себе в тетрадь,
Чтобы потом трактат издать:

«Структура вечного сонета» -
С подзаголовком – «для поэта,
Желающего мэтром стать»

Вот эта книжица его.
Кому она? И для чего?
В сонетах нынче мало проку,
Все пишут Хайку, или Хокку…

Мы пили, каждый – озабочен –
Сухие вина, и не очень…
Портвейн, и вермут, и коньяк…
И водочку… Да ещё как!
И ром, и виски, и агдам…
И бормотуху – Стыд и срам! –
Среди сомнений и забот –
Из года в год, из года в год…
И вот, на грани бытия
Свою цистерну выпил я…
И не беру ни капли в рот…
Хотя забот – невпроворот…
Но для гостей – хоть не вагон –
Есть настоящий самогон…

Бондаренко уходит в тайгу,
Оставляя следы на снегу…

За спиною несет он ружьё,
Берегись, разбегайся, зверье!

Он, прощаясь, сказал мне: «Поверь,
Нынче сам я голодный, как зверь.

А на полках моих – ни фига!
И поэтому манит тайга…

Кто я там? Сам себе господин!
И, надеюсь, непобедим».

Бондаренко уходит в тайгу.
Снег скрипит… А вокруг – ни гу-гу…

И пока что ему невдомек,
Где медведь, где сохатый, где волк…

Задумавшись крепко – печаль на лице –
Лесник Бондаренко сидит на крыльце.
Шумит за спиной вековая тайга.
Блестит сединой борода лесника.
Все ближе, все глуше вечерняя тишь.
«Признайся, о чем, Бондаренко, грустишь?»
И он отвечает: «Да так, ни о чем…» -
И тут же, серчая, поводит плечом:
«Всех бед и забот моих не перечесть,
Садись!» - «Отчего ж, - говорю, - не присесть?»
И вот, он – печален, я – рядышком, рад
Сидим на крылечке, смолим самосад.
И смотрим за дальнюю кромку лесов,
И все, что хотим, понимаем без слов…

Я без музыки устал
И себя страшиться стал…
И устал болеть от страха,
И хочу послушать Баха…
Ах, чего же я боюсь?
На душе – тоска и грусть…
Помоги мне, Иоганн!
Органист, включи орган!
Помнишь, помогла когда-то
Мне органная токката…
Ну ж, играй! Что медлишь ты?
Посредине темноты
Поглощают боль души
Чуть живые витражи…

Вино шумело в голове,
Как Черноморская волна…
И пела, радуясь молве,
Массандра, полная вина…

Когда в Форосе, что есть сил,
Издав указ, без лишних слов –
Сам – виноградники рубил
Почти не пьющий Горбачёв…

Сук, на котором он сидел
И вдаль глядел - меж славных дел -
Как гром, по всей Руси трещал…
И счастье людям обещал…

Прошло с тех пор немало лет…
А счастья не было, и нет…

- Знаешь, Муза, Ангел мой,
Что мы сделаем с тобой?
Мы с тобой, увы и ах,
Сочиним роман в стихах!

- Что? Роман? Пожалуй, нет –
Лучше сочиним сонет!
Пусть он бродит меж людьми
Как признание в любви!

Пусть его и там, и тут
Все влюблённые поют!
А потом читают вновь
Все романы про любовь…

Даже и не возражай!
Запеваю – подпевай!

Евг. Попов, прозаик от сохи,
Пережив в Москве года лихие,
Стал писать хорошие стихи,
Позабыв, как пишутся плохие…

И к хорошим приучил меня,
Незабвенных классиков ценя…
Не случайно, сохранив уют,
Нас в ПЕН-центре вновь два стула ждут…

И встречает, словом дорожа,
Катя Турчанинова-душа…
И готова каждый наш глагол
Занести – навеки! - в протокол…

Ну, а мы – поэты от сохи -
Дарим ей хорошие стихи…

Ночью встретился Бес Смерти и
Мне по-дружески сказал:
- Всем отказано в бессмертии
По дороге на вокзал…

Но Ерёмину с Монаховым
Есть в бессмертье – тет-а-тет –
Как друзьям-поэтам знаковым
На двоих один билет!

И об этом знает Бог,
Контролёр земных дорог…-

Я проснулся…Что за бред?
А в руках моих - билет
«Для бессмертных двух персон»
Значит, это был не сон!

- Я не помню своих стихов!
Но я помню, что я – поэт…
И что в поисках новых слов
Обошёл Этот белый свет,
Путешествуя на Тот свет…
Люди добрые, помогите,
Накормите и напоите…
На ЖД вокзал подвезите!
И купите плацкартный билет…
Чтобы смог я ещё пожить…
Ах, пока не сгубили, съедая,
Грыжа паховая и мозговая… -
Так просил – сколько зим? Сколько лет? -
Неопознанный старый дед…

Увы, лекарства нынче дорогие!
И все – подделки, что ни говори…

Но, слава Богу, средства есть другие,
Они – бесценны…Даром их бери:

Стихи – снотворные
(Для спасения от пессимизма)
Стихи тошно-творные
(Для очищения организма)

И стихи - чудотворные!
Для воплощения оптимизма…

Но перед употреблением –
Летом ли, зимой –
Так как есть противопоказания –
Прошу посоветоваться со мной!

Ау! Соколики, Сокольники!
Вокруг - одни, увы, невольники…
Где ты? о, вольный русский дух…
Слабеют зрение и слух…
Стёрт посох, и пуста сума…
Всем хочется сойти с ума…
Забыто «Снятие с Креста»…
Бутыль пуста - душа пуста…
«Нет воли – противостоять…»
Есть оправдание – опять
Пуститься в лермонтовский путь:
Хоть с кем – напиться и заснуть
Без веры, без любви, - беда,
Чтоб не проснуться никогда…

Денег нет на телефоне…
И в карманах денег нет…
Деньги были в Моссельпроме,
Как писал один поэт.
Но теперь – ни Моссельпрома,
Ни, увы, поэта нет…
Кризис этот, говорят,
Длится сотню лет подряд…
Но для бедных и господ
Он закончится вот-вот…
И появятся оне,
Деньги, как в любой стране,
Полноценные вполне…
Если верить Сатане.

Жизнь есть сон… А слава – тлен и дым…
Прав был Кальдерон. – Ау, поэты! -
Не хочу, чтоб именем моим
Назывались звёзды и планеты…

Стыдно быть Иваном-дураком
И в полёт космический стремиться…
Где никто не вспомнит ни о ком,
Так случайны имена и лица…

Ну, а те, кто родственно близки,
Вечность презирают от тоски…
Хоть стремятся все в один конец,
Как велели мать или отец…

Чтоб, исчезнув раз и навсегда,
Вновь не возвратиться никогда…

Подметил правильно Шувалов:
Поэты, пленники хулы,
- О, лишь бы слава бушевала! –
Зависят все от похвалы…

Вокруг – империя распада…
И независимый собрат
Уходит, будто так и надо,

Хлебнув цикуты, как Сократ,
Среди стремящихся к нулю…

…И я - Шувалова хвалю
За то, что он две-три строки
Сплетает, Паркам вопреки,
В одну – спасительную нить,
Чтоб всех поэтов сохранить…

Ко мне приходила соседка
С бутылкой сухого вина…
Как новенькая этикетка,
Была мне в награду она…
И я, восхищённый поэт,
Любви соблюдал этикет…
Там, в благословенном Крыму…
А где я сейчас? Не пойму…
- Ау! этикеток страна…-
Молчит безответно она…
Вино, что в запасе имелось,
Всё выпито… Эра и Эрос
Уходят в обнимку, чуть свет…
И входит Танатос:- Привет!

Земля плыла на трёх китах
Куда-то в Космос бесконечный…
И ты со мной, увы и ах,
Была, мой ангел, друг сердечный…

И много миллионов лет
Мы были счастливы без страха…
И защищали нас от бед
Киты, слоны и черепаха…

Благодаря китам, слонам,
И черепахе, - жизнь в основе
Держалась, угождая нам,
И нашим снам - на честном слове…

Ах, восемь бед, - один ответ!
Где три кита? Их просто нет…

Из рифмующих Ялтинских ведьм,
Колдовскою наполненных силой,
Ты была, несомненно, заметь,
Самой умной и самой красивой…

Неслучайно у моря в те дни –
Слава Богу! – не много не мало –
Ты из ведьмы, живущей в тени,
Сразу солнечным ангелом стала…

И, меня вовлекая в полёт,
Восклицала: - Будь смелым, поэт! –

О, ХХ-й стремительный век…
Море…Звёзды…Влюблённые лица…
Он закончил пленительный бег –
А полёт наш всё длится и длится…

В море нежности, лазури,
И покоя, и мечты
Не хочу безумной бури,
Муза, если рядом – ты…

Щепки кораблекрушений,
Радуг, согнутых в дугу,
Неоправданных решений…
Сколько их на берегу!

Пусть – почти что без движений,
В нас безумно влюблена,
В тихой бухте утешений
Плещет нежная волна…

И – дугою в небосвод –
Снова радуга встаёт…

На Кавказе – гордый горец,
На Олимпе – Бог-отец…
Я ж, в Сибири, - стихотворец,
Или нет – Стихотворец! -

В каждом виртуальном споре
Склонный к метамятежу,
Раньше приходил к Сосноре,
Нынче к Кедрову хожу…

И с Еленою Кацюбой
И с Мариной Саввиных
Вслух читаю любомудрый,
Вдохновеньем полный стих…

И «мартини» выпить рад
Вместе: – За любовь и март!

Я помню – Боже! – молод и пригож –
На Лермонтова тоже был похож…
Но – Князев, Арутюнов, Шепета,
И Кедров, и Монахов …Неспроста,
Вдруг стали все – до жеста и до слова –
Похожими на дедушку Крылова:
У каждого - свой Лермонтов в груди…
И Гамлет… И, конечно, впереди -
Мораль, как в басне «Быть или не быть»:
- Поэт в России должен долго жить!
Читать журнал ПОэтов, чтоб опять
На сердце возникала благодать…
Поскольку снова меж мирских забот
Всемирный День Поэзии грядёт…

Капитан сказал:- Не обману…
Наш корабль, увы, идёт ко дну…
В этом усомнитесь вы едва ли –
Даже крысы с борта убежали…
И плывут – упрёк, пример ли вам? –
Кто к материкам, кто к островам…
Ну, а тех, кто: – Быть или не быть? –
Шепчет, должен я предупредить:
Вопрошая снова и опять,
Каждый Гамлет может опоздать…
Гляньте: ватерлиния в воде!
Это значит – быть… Но быть - беде…
Так что – наяву или во сне –
До свиданья! Встретимся на дне!

Приближается Всемирный день поэзии…
Будет он во много раз других полезнее:
От рожденья всех, имевших умный вид,
Он от глупости излишней исцелит…
Ведь недаром было сказано когда-то,
Что поэзия должна быть глуповата…
Прости, Господи, глупца и мудреца,
Политического сына и отца…И пошли им
Вдохновенья Святый Дух…
О любви стихи пускай читают вслух!
Чтобы каждый муж был с музою не прочь
К Дню поэзии добавить Ночь-полночь…
И, сплетая поэтическую нить,
Гениталии всех стран соединить!

Я раньше стать хотел богатым -
О, славы и удачи дым! -
Как Шепета – слегка поддатым
И неподдельно молодым…

Как сын Дедала, стать крылатым –
И так взлететь за облака,
Чтоб вечно ощущалась рядом
Любимой лёгкая рука…

И древним городам и сёлам
Я стихотворные труды
Дарил с улыбкою весёлой,
Как Шепета без бороды…

Эх, ма! Стихов - невпроворот…
А борода опять растёт…

Как жаль, что я не жил в Китае
И никогда не буду жить…
А буду, про Китай мечтая,
Себе лишь, грешному, служить…
Где – в бухте Памяти - Харон
Со мною делит самогон…
За то, что с ним за так дружу
И ночью лодки сторожу…
А иногда - для куражу -
Вместо него перевожу
Тех, кто желает сквозь года
В Китай отчалить навсегда,
Чтоб не вернуться – вот так да! -
Сюда…Где горе – не беда…

- Боже, отпусти мои грехи!
Подари забвенье и прощенье… -
Алкоголик, пишущий стихи,
Собирает деньги «на леченье»…
И в «Пивном причале» - счастлив, тих -
Каждый вечер пропивает их…
И, вскочив: - Ребята, я – поэт! –
Всем читает радостный сонет…
Кулаком стучит в хмельную грудь:
- Я хочу напиться и заснуть! –
И ребята дружно: - Молодец! –
Просят, - Почитай ещё, отец!-
И ему в награду:- Классный стих! –
Предлагают водку «на троих»…

Матвеичев, печальней чёрта,
Старел среди больничных дел…
Но, подлечившись, снят с учёта
Он был…И так помолодел,
Что в процедурной поутру
В восторге трахнул медсестру…
Чем огорчилась сгоряча
Подруга Главного врача…
Которая не без опаски
Пыталась чёрту строить глазки…
Но просчиталась и, скорбя,
Разбила сердце у себя…

Вот что бывает - ё, моё!
Но кардиолог спас её…

- Дорогая, у вас такие очаровательные ручки,
Что я обязательно буду их целовать!

Милая, у вас такие очаровательные ножки,
Что я намерен за ними хоть на край света бежать…

Родная, у вас такой очаровательный голосок,
Что я хочу а капелла ему подпевать…

И такие зеркальные глубокие глазки,
Что они просто обязаны меня отражать…

И если вы тоже так считаете, и совсем не возражаете
                    и готовы мной повелевать,
Даю вам на размышления и на сборы пять минут –
            Вы выбираете Тридевятое Царство
              Или Тридесятое Государство…

       А я заказываю при помощи Интернета
                Два билета – и в путь!

А ведь и я в то время жил,
Дружил, ценя метаморфозу…
Не помню, кто кого травил,
Но помню соловья и розу…

В саду работал соловей,
Эпохи символ… Как бульдозер,
Он переделывал людей
И на жаре, и на морозе -ррр….

Их было много – без затей,
С идеями глухонемыми…
Всё видел с неба Добродей
И звал меня идти за ними…

То снег… То дождь летел на плечи…
И вот – я здесь… А те – далече…

Под аккордов гитарных струн бой
До весны мы дотянем с тобой!
У неё будет страстный Френд-бой –
Я ли, ты ли, мой друг дорогой…

Т а к надежду свою, и любовь
Зарифмуем мы – Ах! - вновь и вновь,
Что, пришедший на свадебный пир,
Подпоёт нам свободный Вер-либр…

Доживём, непременно дотянем!
Если ноги в мороз не протянем…
Если нас не затянет прогресс
Под Камаз или под Мерседес…

Эх, деньжат накопить… Бросить пить…
Хорошо бы гитару купить!

Я иду - с кантатой на контакт,
Сердце бьётся страстно и не в такт…
Слава Богу, - не окаменело,
И опять запело – а капелла…
Новый год – Пленительная тема! –
Инсайдаут и мета-поэма…
В мировом лирическом контексте
С теми, ах, кто в теме и кто вместе…
Вновь звучит проигранная гамма…
В выигрыше – эхо-анаграмма…
Снова зазвучавшая кантата…
Лучше нет, пожалуй, результата …
В Космосе, где с виртуальных пор
Кедров виртуозный дирижёр…

Я оживил стихи Монахова:
Над свалкой мёртвых книжных груд
Прочёл – и слушатели, ахая,
Вскричали дружно: - Вери гуд! –
И восхитились:- Каждый текст –
На самом деле, Вери бест!
И мы, вдыхая славы дым,
Их на английском издадим! –
Пусть знает каждая душа
И в Англии, и в США…
И старый Свет, и Новый свет,
Что в Братске есть такой поэт! -
И я ответил: - Вери гуд!
Не пропадёт ваш славный труд!

О, размах поэтических крыл,
Затмевающих путь до небес!
Арутюнов страницу закрыл…
И Лаврентьев страницу закрыл…
И Шувалов страницу закрыл…
Продолжается странный процесс…

Только я у судьбы на краю
Продолжаю страницу свою -
И крутою тропой на Парнас
Устремляется вновь мой Пегас…

Рад, что рядом – любви не тая,
Вдохновенная муза моя,
На семи воспевает ветрах
Поэтических крыльев размах…

О, музыка! Не дай мне умереть!
Ведь ты – бессмертна…Тайной и секретом
Со мною поделись перед рассветом
И вновь - звучи, не умолкая впредь…

Не дай заснуть… Не дай мне постареть…
Я мысленно прошу тебя об этом…
Поскольку ты, сочувствуя поэтам,
Не терпишь никаких ненужных слов…

И перевод совсем тебе не нужен…
Ты музой мне была…А я был мужем
Не изменяй хотенью моему,
Ведь всё у нас с тобою – по уму…

И я тебе напоминаю вновь,
Что наша дружба – больше, чем любовь…

- Были тезы... Теперь - антитезы…
Чётким курсом - с мостов на протезы -
От зубного пришёл я врача,
Руки-ноги с трудом волоча...
Боль такая, - О, Боже ты мой! -
Еле-еле добрался домой…
Как в отчизне господ и рабов
Буду жить я теперь - без зубов?
Ни о чём я тебя не просил…
Дай мне, Боже, спасительных сил!
Вразуми молодого врача,
О, зубного рвача-палача...
И, скорее закончив процесс,
Подари мне целебный протез!

- Я не хотел бы стать царём поэтов!
А королём – тем более, увы…
Мне посреди всемирных интернетов
И так довольно славы и молвы…
Поэт – вполне магическая роль…
И ни при чём тут царь или король! -
Но явился карнавал – и меня короновал!
И с тех пор я – Ни гу-гу – снять корону не могу:
Стала – тяжкая - увы,
Продолженьем головы…
И сказал мне царь Мидас:
- Угораздило же вас –
Под корону…В наш-то век…
Золотой вы человек!

По внешней ссылке - переход …
И там – возврата нет -
Поэта ждёт его народ…
Зачем? Не мой секрет:
Весной, и летом, и зимой,
И осенью - народ немой …
Но – всем за всё: – Пришёл? Привет! -
И, рад или не рад,
В награду – вечный внешний свет
И внутренний распад…
Такой расклад… И ты, ходок,
Продлить желая жизни срок,
Где правда, чувствуя, где ложь,-
По ссылке внутренней идёшь…

- Поэтессы без кос не бывает…
- А поэта без космоса нет…-
Строчку к строчке поют, подбирают –
Получается славный сонет…

Где у моря, при свете Луны,
Повстречались они, влюблены…
Где водил он её на откос
Наблюдать трепетанье стрекоз…

Где мерцал серебром Зодиак,
Обещая со-чувствовать впредь…
Где потухший вулкан Кара-Даг
Был не прочь - возгоревшись, гореть…

А в волнах отражалась, пьяна,
Опалённая им купина…

ХХ1-й век… Пиратство…
Не отходит от руля
Капитан, продавший в рабство
Всю команду корабля…

Получив сполна пиастры,
Одинок, увы и ах,
Он останется спиваться
На Карибских островах…

А пока – бочонок рома
Открывает он для всех…
И гремит, мощнее грома,
Тост привычный «За успех!»

И под праздничный салют,
В рабство проданные, пьют…

Наступил кедромай…
Я гуляю в кедровом бору…
Белки прыгают с веток на плечи - Вай-вай!-
Я их бережно в руки беру…

И они не боятся, стихи мне по очереди читают –
Из поэтесс Елену Кацюбу,
А из поэтов Константина Кедрова предпочитают…

И прыг-прыг, кедроманки,
Убегают по иглам в свой дом, в кедровую благодать…

И кричу я им вслед: - Где вас можно найти опять? –
А они смеются: - Нигде кроме,
Как в палиндроме! –

До чего ж хорошо поутру
Прогуляться в кедровом бору!

Все актёры, которые врали
В кинофильмах и в жизни, увы,
Все давно уже поумирали –
Но живут в анекдотах молвы…
Под прикрытием громких имён,
Как правдивые тени времён…
И фактически не разберёшь,
Где - сновидная правда, где - ложь…
И опять я смотрю в небеса,
И опять слышу я голоса:
- Мы тебе обещаем, что впредь
Никому не дадим умереть!
И тебе не дадим… Не дадим…
Вечной жизнью тебя наградим…

Страна проснулась от запоя
И удивилась: что такое?
Одни покойники вокруг!
И не понять, кто враг, кто друг…
Вновь – лживые живые трупы,
В партийные собравшись группы,
Газету «Кривда» издают…
И песню старую поют:
«Мы - из ковчега – дети Ноя -
И вышли все мы из запоя,
И к коммунизму держим путь,
Чтоб вновь напиться и заснуть…»

Страна проснулась: – Боже мой! -
Сказала – и ушла в запой…

- От двадцати до тридцати – и дальше –
Я жил, не зная робости и фальши…
Меж стариков играя год от года
Всё лучше, как фальшивая колода…
Обыгрывая страстных игроков –
Богатых, и совсем не дураков…
Краплёная по воле игрока,
Теперь, увы, дрожит моя рука…
Всё явственней вторгаясь в явь и в сон,
Проигрывает Мистер Паркинсон -
Тем, кто моложе - в долг - и в пух и в прах,
Всё чаще оставаясь на бобах…
В компании, кому за шестьдесят…
Кому долгов картёжных не простят…

Душа расстроена… Рояль
В слезах пирушки алкогольный…
На нём пылится чья-то роль -
Забытая – в тетрадке школьной…
Театр уехал… Очень жаль –
Он был весёлый и прикольный:
На гребне славы и молвы
Все игроки – без головы …
Особенно – интриг полна –
Актриса юная одна,
Которую: - Судей – на мыло! –
Расстроить невозможно было…
Что тут сказать? – Ни ты, ни я…
Ни Бог ей нынче не судья…

Под гитарный перебор –
Алкогольный перебор …
И хмельных сомнений вздор
Стал мне вреден с неких пор…

Воспевая глубь и высь,
Барды медленно спились…
Доживают век оне
Где-то там, на самом дне…

Где вокруг течёт – пока –
Алкогольная река,
Широка, неглубока,
Помутневшая слегка…

Из неведомых времён –
С самогонкой самогон…

За окном – удивительный вид:
Океанская плещет волна…
Вот и выпито всё, что горит,
А душа ожиданьем полна…
Неспроста вспоминается нам,
Как мы жили, стихиям назло…
Неспроста - по морям, по волнам -
С этой гаванью нам повезло…
Плыли мы, аргонавтам под стать,
Чтоб добыть Золотое руно…
Пусть же в нас продолжает играть
Благодать - золотое вино…
И с волною волна говорит…
А душа, точно прежде, горит!

Повстречались - Тет-а-тет –
С раритеткой раритет:
С рари-тьмою рари-свет -
Рари-бабка, Рари-дед…
С рари-папой - рари-мама:
- Харе Кришна! - Харе Рама! -
И от них, как раритет,
Появился я: - Привет!
У меня – Авторитет!
У меня приоритет…
Так как я, вопросов нет, -
Член ДООСа и ПОэт…
И конечно же, - Off cоuse! -
Стрекозёл среди стрекоз!

Иван, друг другу – из последней силы –
Протянем руку на краю могилы!
И отойдём подальше от неё…
Нам ни к чему её небытиё…
И недосуг – с душою нараспашку -
Смирительную примерять рубашку…
Довольно поэтической родни
У нас с тобой – да, да, мы не одни!
И пусть, пока не протянули ноги,
Нас к ним ведут знакомые дороги…
И вновь – несочинённые стихи…
Нет, мы не хилы, и не так плохи…
О, Шепета, когда в душе темно,
Шепни хоть слово – и спасёт оно…

Вчера был День Писателя… И что?
Среди влюблённых охов, нежных ахов
Меня поздравил вдруг поэт Монахов!
И друг мой Эдик-медик Русаков…
И пожелал ещё пожить лет сто…
А что? И проживу! Как дед Пыхто…

И мне напомнил – сам! – Кто я таков,
Евгений Анатольевич Попов:
- Приятно почитать! Ещё пиши! -

- О, космос поэтической души…
Как необъятен ты и как велик! –
Вскричал во мне поздравленный Ник-Ник…
И сочинил в ответ – Вот я каков! -
Немного прозы и чуть-чуть стихов…

Мой друг, ты не венок сонетов,
Ты целый веник накропал!
Полезных много дал советов,
Я их недаром прочитал…

Не то по глупости ведь мог
Такой же сочинить венок…
Себе на голову надеть,
Чтоб всюду похваляться впредь…

И всё ж скажу, хоть ты и крут,
Плести венок – напрасный труд!
В соревновании с тобою
Совета своего не скрою:

Сонета хватит одного,
Чтоб все сказали: - О-го-го!

От критикессы получив под дых,
Но отдышавшись, я налил ей чаю, -
И творчество иных психобольных,
Вновь под её присмотром изучаю…

Здоровым быть у сверстников моих,
Продавших душу Дьяволу, учусь,
Завидуя стихам, от сих до сих,
В которых и веселие, и грусть

Как будто блики солнца и луны
В беседах с Богом запечатлены…

И с критикессой спорить не берусь…
А предлагаю водки и вина…
Ну, хочет быть умнее всех? И пусть!
Она права… Такие времена…

На судьбу затаивший обиду
Не получит счастливый билет
И не сможет слетать во Флориду…
Безбилетнику там места нет…

Я ж привык на ромашках гадать
И выигрывать… И - благодать:
Как пророк, экстрасенс и поэт
Называю Счастливый билет!

За Пегаса и Музу плачу
И – Урра! – Во Флориду лечу…
Потому что сей раз – видит Бог -
К. Рамсеев-Убыхов помог
Мне советом пять цифр отгадать
…..
А захочет – поможет опять!

В России шустрые макаки
Недавно запретили маки:

За то, что блещут красотой –
Их обозвали наркотой!
И – кто любуется на них,
В тюрягу садят… Или в псих-
Больнице лечат… - Как же так? -
Всех, кто выращивает мак…

Законодатель Макакян
Позорит племя обезьян…

Но в поле светит Красный мак –
Маяк – рассеивая мрак…
И ветру вторит мак-малыш:
- Красивым быть не запретишь!

Жизнь твоя убога?
Что с того?
Не проси у Бога
Ничего…

Ну, получишь
Пригоршню монет –
И забудешь
То, что ты – поэт…

Станешь сладко пить
И сладко спать…
А - потом просить,
Просить опять…

Ни прощенья, глядя в небеси,
Ни спасенья, - лучше не проси!

Плохо быть, увы, плохим поэтом
Да ещё комплексовать об этом…
Понимая: локоть не укусишь…
И в кармане пряча сжатый кукиш…

Хорошо хорошим быть поэтом!
Жить в любви и в дружбе с Белым светом –
И летать по модным фестивалям,
Радуясь дипломам и медалям…

И – кошмар! – пропив последний грош,
Сомневаться: плох ты иль хорош?

Но зато, когда сонет напишешь
И споёшь… И - Вы поэт? – услышишь…
- Разрешите нам списать слова! –
Нет сомнений. И молва права.

- Метаметафора – не тропп!
И, слава Богу, что не труп…

А что она такое? В лоб
Не разъяснишь тому, кто глуп…

Да и тому, кто помудрей,
Кто «вещь в себе» среди людей…

Не зря он говорит:- Эх, ма…
Моя твоя не понима… -

Давно в России
Там и тут все по понятиям живут…

Недаром Кант твердит опять:
- Прошу меня не кантовать!

Метаметафора – одна!
Трансцендентальная она…

Не вызывает возражения
Любовь эпохи Возрождения…
Увы, чем был бы каждый стих
Без вдохновительниц, без них?
Меня ж Лаура не нашла…
Я видел: слева обошла…
И Эвридика не нашла…
Я видел: справа обошла…
Увы, Кассандра, Беатриче -
Прошли в таинственном обличье…
И вот – на счастье ль, на беду -
Всю жизнь ищу кого-то, жду…
Красавиц много на пути,
А я всё не могу найти…

О, милая Эмма!
В мерцанье светил
Я метапоэму
Тебе посвятил…

В журнале ПОэтов,
О, Эмма моя,
Вопросов-ответов
Истоки ея…

Но философема
Взаимной любви –
Закрытая тема,
Как Храм на крови…

О, Эмма, привет!
Получился сонет…

Минотавры ушли во тьму…
Снова тавры живут в Крыму…
От хорея до амфибрахия –
Тавромания, тавромахия…
- Эй, Парис виноградных недр,
Кипарис…Эй, ливанский кедр,
Друг Гомера и наших дней,
Вдохновения не жалей! -
Всех поэтов берёт на понт,
Фестивалит Эвксинский Понт…
Я бы тоже пустился в полёт,
Тавроман, - в ожиданье, вот-вот…
Да билетов на самолёт
Тавромафия что-то не шлёт…

Неужто мы дружили? -
И Зорий, и Роман…
И по соседству жили…
И вместе – Ох, обман! –
За славою спешили
И год, и день, и миг…
Чтоб опочить в могиле,
В деревне Бадалык…
Вот Солнцева надгробье…
А вот и Яхнина…
Как много - За здоровье!-
Мы выпили вина…
Доигрывая роли
В хмельные времена…

Передо мной – заброшенный малинник…
Он был задуман при социализме

Как райское местечко возле речки,
Где можно было б счастье обрести…
Хороший день! Над речкой солнце светит…
И тихо проплывают облака…
И вдоль кустов колючих три старушки –
Надежда, Вера и Любовь – согбенно
Малину собирают в туески…
И тут же предлагают мне: - Купите! –
Зачем вам здесь, под солнцем, спину гнуть? –
И я им отвечаю: - Что вы! Нет!
Мне будет самому набрать приятно
Малины в целлофановый пакет…

- Переводчик с а античности,
Современный поэт, -
Нет в карманах наличности…
Вдохновения нет…
Неужели, друзья
Богачи, это – я? -

И друзья-богачи
Говорят: - Не ворчи! –
И вручают оне
По 100 долларов мне:

- Не имей сто рублей,
А имей сто друзей! -
Каждый – молод и рад -
Неспроста говорят…

С сигаретой «Прима» донна
Анна – пепел на губах -
Притворилась вдруг влюблённой -
Лишь в тебя… Увы и ах…

Ты, поверив ей, увы,
Прыгнул выше головы…
Чтобы с воплем:- Твою мать! –
Шею и судьбу сломать…

И под хмелем, как под следствием,
Вновь твердить, нахмурив бровь:

- Сожалею, что по средствам мне
Лишь продажная любовь…

А бесценной – не секрет –
В сердце не было и нет…

Помню, девочки блукали
На высоких каблуках…

С ними мальчики алкали…
Все спились, увы и ах!
Жизнь жестокая такая:…
Их – алкающих опять,
Донжуанов и весталок,
Без бутылки не понять…
Помню, к пропасти влеком,
Был и я под каблуком…
Помню символ тех наук:
Музой сломанный каблук,
От подруг и от друзей
Мною сданный в Литмузей…

Ах, вокруг и около –
Бабочки Набокова
И стрекозы Кедрова…
- Вы, друзья, откедова? –
Лето - тело Отелло и Дездемоны,
Где он – стрекозёл, а она – бабочка…
А между ними –
Стремление стать родными…
О, бабочки- однодневки –
Девочки и девки…
О, стрекозы
Поэзии и прозы –
Метаметаметафоры
Метаморфозы!

Кредит…Налог… Проценты…Пеня…Штраф…
А ты не платишь…Значит, ты не прав!
Поскольку - не герой античных мифов…
И снова – повышение тарифов…
Увы, страну доводят до греха
Мошенники из сферы ЖКХа…
Растут невозвращённые долги!
Ты молишься:- О, Боже, помоги!
Не то придёт воинственный коллектор
И спустит задолжавшего - в коллектор…
И пьёшь, как все в России,
Вот те на! А за окном – Троянская война…
Оружием гремит Троянский конь…
И ты кричишь:- Не тронь его! Не тронь!

- Сколько лет – не до воды! –
Пил я лишь вино и водку…
И допился до беды:
Нет охоты пить в охотку…
Опостылела душа
Без любви, без куража…
И поэтому уже
Нет веселья на душе!
Вместо водки и еды
Я прошу стакан воды…
Только рядом, как ни странно,
Нет того, кто неустанно
Был на шуточки горазд
И твердил мне: - Бог подаст!

Вот и мне, так сказать, по всему,
Срок пришёл - засветиться в Крыму…
Ну, конечно же, будет мне жаль –
Глядя вдаль, пропустить фестиваль…
Чует сердце, туда, где народ,
Не случайно Басыров зовёт…
Председатель писателей всех,
Знает он, где желанный успех…
- Прилетай! Сколько зим, сколько лет…
Докажи, что ты вправду – Поэт!
В море Чёрном хоть раз окунись…
В небо, в горы, хоть раз, поднимись…
С Музой, ах, на Пегасе своём
Прилетай обязательно! Ждём-с…

Если Министерство денег даст,
Полечу я в Крым, на фестиваль…
И, сонеты сочинять горазд,
Стану воспевать морскую даль…

И среди залётных соловьёв
Представлять сибирских воробьёв…

Но, покуда денег нет, – в упор
Я смотрю, как в северный простор
Енисей стремится между гор,
Отражая мой суровый взор…

И с надеждой призрачной вдвоём
Тороплюсь к министру на приём…
Где охранник, строгий Бармалей,
Просит пропуск у входных дверей…

И сказал я: - Что ж, раз денег нет, -
Фестиваль не для тебя, поэт…
А для тех, кто молод и богат
И пешком дойти до Крыма рад…
А Пегас:- Я, если захочу,
Хоть куда с тобою долечу!
Крылья есть – пешком идти не надо…
Крым для нас – отрада и награда…
Ну, садись! И за меня держись!
Вниз глядеть не надо…Берегись!
…Я заснул, проснулся… не пойму:
Неужели вправду мы - в Крыму?
Кипарисы, море при луне…
Глядь, а это – коврик на стене!

Постскриптум:
Уста безмолвные отверсты.
Отказ – по самой низшей таксе:
- Ты обращался в мини – стервство…
А нужно было – в макси! В макси!

Теперь тот – бич, тот - бомж, не более,-
От деклараций – блажь и ложь -
Все спонсоры ушли в подполье:
Там днём с огнём их не наёдёшь…

В стране чудес – из года в год –
Ах, то посадка, то полёт…
Летят по небу – Фу ты, ну ты –
К ним Золотые Парашюты…

В стране чудес из года в год –
Из Рая адресный полёт…

Ах, до чего ж красивый вид!
Им всем посадка предстоит…
Толпа кричит: - Гип-гип… Ура!
Эт сетера…Et cetera…

Поэзия и музыка – родня…
И нет родни милее для меня.
Пожалуй, только живопись,
Ей-ей, из трёх сестёр мне иногда милей…
Способная создать в плену мечты
Подобие любви и красоты
И – музыке с поэзией под стать –
На самом деле есподобной стать…

Звучи, сонет, не иссякай, романс,
Рождаясь в сердце каждого из нас!
И отражайся – навсегда – вовне
На живописном вечном полотне…
Ни доброты, ни страсти не тая,
Живи, о, муза милая моя!

В мыслях о добре и зле
Между радостью и болью
Притяжение к земле
Люди путают с любовью…
Разрываясь – О-ё-ёй! –
Между небом и землёй…
И – с рожденья – там и тут –
Звонко песенку поют:
«Испытанье на разрыв»…
И – кругами голова –
В ней мои слышны слова…
Неземной звучит мотив…
Слава Богу, что звучит…
Ничего, что Бог молчит…

- Велел отец, учила мать
Всё близко к сердцу принимать…
И я до финиша от старта
Бежал к инфаркту миокарда! –

Сказал писатель Михайлец, -
И вдруг – инфаркт, всему венец!
Не зря мне, воплотив мечты,
Хирурги вставили шунты!
И я – в плену сердечных ран –
Мечтаю дописать роман
О том, как продолжаю путь,
А сердце хочет отдохнуть… -

И я ответил: - Михайлец!
Какой ты всё же молодец

Я ушёл от людей – от безумных идей…
А вернулся когда – никого… Вот так да!
Организм разрушается…
Всё ему разрешается…
Так как смерть приближается…
Ну, а жизнь удаляется…
И - Не надо печалиться! –
Все проблемы решаются…
Волны бьются о рифы,
Как глагольные рифмы…
Где я, вечный поэт?
Там, где был…Здесь, где нет
Никого – Ни гу-гу –
На морском берегу…

Когда, опальный, при социализме
Поэт Пегасу крылья опалил,
Увы, я был участником на тризне…
И много выпил за него чернил…
Так вина разливные называли,
Точнее кто придумает едва ли…
- За Пастернака! – Умножая слякоть,
Любой хотел «достать чернил - и плакать …»
Стихи к роману, точно вещий знак,
Тогда недаром выдал Пастернак…
Его Пегас с опальной парой крыл
Воистину над веком в о с п а р и л…
И слава Богу! Вот Пегас каков:
Не умолкает звон его подков…

Пастернак советует, увы,
Оставаться, то есть быть живы-
М…Каким угодно, до конца,
То есть - до тернового венца…
Или до лаврового венка…
Силы не исчерпаны пока
Неизвестной, роковой судьбой…
Оставаться, быть самим собой,
Следуя из темноты на свет…
Что ж, поэт хороший дал совет…
Вот зачем по чувству и уму
Я совету следую сему…
И иду за ним - своим путём,
Дел не оставляя на потом…

От порога, увы, до окошка –
И в груди, и в избушке – гармошка…
«Ой, поэт, что за вид? – говорит, -
Слышишь, как разыгрался бронхит?
Эти игры давно не в чести
И не могут к добру привести…»
Ох, да слышу… И – ночью и днём,
Припевая, играю с огнём:
«Ты спаси меня, русская печь,
Сохрани мою русскую речь! –
Пусть сильней полыхает огонь…
Пусть в груди затихает гармонь…
Пусть уходит бронхит за порог…
Этот вид – не по мне… Видит Бог…

Сочинять – нехитрое занятие…
Но в краю, где все – на одного –
Роковые с Музою объятия
Раковыми стали для него…
Боже мой, как изменился вдруг
После возвращенья старый друг…
Бард, красавец, русский богатырь,
Покорявший дикую Сибирь…
Бог ты мой! – взгляните -
От него вовсе не осталось ничего…
А ведь были слава и успех,
Время, где он пел – один за всех…
Что ж…Давайте выпьем – за него,
Здесь, в краю, где все – за одного…

В груди
Волнение
Приди
Ко мне

Прикос
Новение
Стрекоз
Во сне

Луны
К волне
Вина
К вине

О да
О не

Помню развесёлые гулянки –
Берег Енисея у Овсянки…
Как вокруг Астафьева народ
Собирался в дружный хоровод…

Всё, о чём мы пели, что любили,
Боже мой, о чём ни говорили, -
В мемуарах издано давно,
Много раз показано в кино…

Вот – Часовня… Вот – Библиотека…
Есть, где помолиться… И опять
Вспомнить дорогого человека
И его «Царь-рыбу» почитать…

На дворе – желанный Первомай.
Жди, Петрович, нас, не забывай!

Вокруг – одни заботы:
Увы, туда-сюда
Рокочут самолёты…
Грохочут поезда…
От грохота - спасенья
Ни ночью нет, ни днём…
Такое невезенье…
Такой, увы, дурдом
Где мы, себя жалея,
Спокойствия желая…
- Ау! Судьба иная…,
Живём себе, эх, ма,
Тихонько выживая,
Безумцы, из ума…

Топор всегда лежал на плахе…
Палач трудился без стыда,
Увы, на водке, и на страхе -
Лишиться водки навсегда…
Но вскоре плаху упразднили
И гильотиной заменили…
В музее с некоторых пор
Скучают плаха и топор…
А гильотине – между дел –
На смену вдруг пришёл расстрел…
И исполнителям теракта
Не рак грозит, так катаракта…
Поскольку жертвы - в их судьбе -
Зовут и требуют к себе…

Кедров заставил поэтов
               ночью смотреть на звёзды…
А днём вспоминать о них…
Чтобы, пока не поздно,
Точно вопрос безответный,
С ними сверять каждый стих…
Вот – воплощённый в «изм»
Ключик-замочек поэзии – Метаметафоризм,
Звёздноземной аккорд…

Слушайте, как поёт
Арию «Метакод»

Кедров – главный солист,
Метаметафорист…
И подпевает хор -
Вешний кедровый бор…

Поэта, увы, сам-с-усами,
Врачи – этот в славе, тот в силе –
Однажды в больницу вписали,
А выписать позабыли…
Поскольку – Талантлив, нахал! –
Кто жил, очарованный матом, -
В поэмах он всех описал
И выпустил в свет тамиздатом…
Чтоб тут же е его прочитали…
Приехали вдруг – и забрали…

По мнению всех докторов
Практически был он здоров,
Чтоб жить просто так, задарма,
Рифмуя «сума» и «тюрьма»…

Матвеичев писал роман «Осколки» -
О юности израненной своей…
А по ночам в округе выли волки,
И пёс скулил снаружи у дверей…
И над деревней в дальние края
Летели утром стаи воронья…
И шли мы от матвеичевой дачи –
Взбодриться, искупавшись в речке Каче…
А вечером читал мне романист –
Осколок за осколком – новый лист…
И предлагал, когда мы пили чай,
«Чего покрепче» - как бы невзначай…
И пел я, соглашаясь выпить вдруг:
- Не сыпь мне соль на раны, милый друг! –

Чем я хуже Петрарки?
Чем ты хуже Лауры?
Нам поют, взявшись за руки,
Неземные Амуры...

Вот уже много лет –
За сонетом сонет...

Слышишь? Ты, моя лира,
Покорила полмира,
Распевая, любя,
Про меня и себя...

Чтобы знали в Гайд-парке
Все влюблённые дуры:
Я – не хуже Петрарки...
Но ты – лучше Лауры!

На снимках юности – не я,
А кто-то глупый и наивный...
Склонённый над бутылкой винной
С улыбкой инобытия...
И Ангел – грешный, неземной,
В меня влюблённый и хмельной,
Стоящий с крыльями за мной...
Готовый, помнится, вот-вот
Со мной отправиться в полёт
Сюда, откуда я смотрю
И ничего не говорю,
И сам себя не узнаю...
Седой, непьющий и бескрылый...
...Где ты сейчас, мой Ангел милый?

- Мечта поэта – вечно петь...
Мечта пиита – вечно пить...
А у меня мечта: суметь
И то, и это совместить –
Чем гуще алкоголь в крови,
Тем круче строчки о любви! -
Сказал весёлый графоман,
- Хочу продлить самообман...
А потому – и смех, и грех –
Готов платить всегда, за всех! –
И все воскликнули: - Вай-вай! –
Не врёшь? Плати – и наливай!-
И пронесли беднягу – ах! –
До гастронома на руках...

В мире, где любовь – измена,
Муза, ах, не скрою,
Я бы третий вальс Шопена
Станцевал с тобою...

Чтобы время и пространство
Вновь зарифмовались,
Где любовь и постоянство -
Всем чертям на зависть...

Чтобы звёзды нам сверкали
Брызгами морскими...
Чтобы волны - под руками...
Горизонт – над ними...

Чтоб в душе у нас
Не кончался вальс ...

Везде, всегда – игра без правил...
Любой идёт своим путём...
Один в Лон-дон, другой в Из-раиль,
Израненный, – из дома в дом...

А третий по чужим кострам,
Идёт, забыв и стыд, и срам...
Лишь я по звёздам, на беду,
Не ведаю, куда бреду...

Хотя и ведаю – откуда,
Пытаясь жизнь продлить как чудо,
И музе, и свободе рад,
И, Бог ты мой, что не солдат,

Которому понять пора:
Что – смерть, что – вечность, что - игра...