ЕКАТЕРИНА КОЗЫРЕВА
Екатерина Николаевна Козырева родилась в поселке Агаповка Челябинской области в семье спецпереселенцев. Окончила Московский областной педагогический институт, Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А.М. Горького. Работала учителем русского языка и литературы, в районных и городских газетах, журнале "Марфа и Мария". Публиковалась в журналах "Москва", "Роман-журнал XXI век", "Наш современник", "Московский вестник". Автор десяти книг стихотворений и эссе. Лауреат Всероссийской литературной премии "Традиция". Член Союза писателей России. Живет в Москве.
ПОЛЫННАЯ ДОРОГА
* * *
Беспощадные смутные годы
Над страной, над отцом, надо мной.
Корабли, поезда, пароходы
Режет ветер залетный сквозной:
Свой похитчик и чужеплеменный
На открытых просторах Руси…
Братьев кличет Иван полоненный —
Не проснутся — проси, не проси!
Я по-русски все жду терпеливо,
Над равниной кружит воронье…
Отобрали у песни мотивы,
Раскатали по бревнам жилье,
Осквернили родные могилы,
А над пашнями ядом смердят.
Брат мой, где твоя удаль и сила,
Обернись красным молодцем, брат!
Горек воздух полынной дороги.
Бесконечны, как думы, холмы.
Сбиты в кровь наши бедные ноги,
От кого ждем спасения мы?
Может, эти пожары лесные,
Замутненные воды озер,
Дочернобыльские витии —
Пустословья обман и позор
Нас спасут? Деревеньки пустые,
Городов обезличенных высь…
Но, как сила души, золотые,
Купола золотые зажглись…
МАТЕРИНСКИЙ ЛОМОТЬ
Воспоминание — жизни моей полотно —
Незачем мне украшать его вязью рисунка,
Прямо скажу обо всем, что хранило оно,
Сердце, задетое с детства о строгую струнку.
Видно, Господь преломлял материнский ломоть,
Короб хлебов оставался пришельцу и гостю,
К ней и теперь, чтобы душу свою прополоть,
Я приезжаю к могиле на сельском погосте…
И простодушные люди тропою добра
Едут ко мне от нее до Великой столицы —
И не седьмая вода, не слеза, не сестра,
Как за себя, я за ближнего буду молиться.
* * *
Уральских гор могучие шеломы,
Глухих холмов сухие ковыли.
Вползает поезд ящеркой зеленой
За дикий гребень в голубой пыли.
За речкой Белой, повторив изгибы,
Уйдет в проруб туннеля, в темноту,
А вынырнет, увидят, кто б там ни был!
Глубинную Отчизны красоту…
Твоих полей полынное остожье,
Твоих лесов немереную высь.
И есть пути прекраснее, быть может,
Но от своих дорог не отрекись.
Они вели, а не были ведомы!
Вчера по ним богатыри прошли…
Уральских гор могучие шеломы,
Глухих холмов сухие ковыли.
ВАССА
Беспощадные смутные годы
Над страной, над отцом, надо мной.
Корабли, поезда, пароходы
Режет ветер залетный сквозной:
Свой похитчик и чужеплеменный
На открытых просторах Руси…
Братьев кличет Иван полоненный —
Не проснутся — проси, не проси!
Я по-русски все жду терпеливо,
Над равниной кружит воронье…
Отобрали у песни мотивы,
Раскатали по бревнам жилье,
Осквернили родные могилы,
А над пашнями ядом смердят.
Брат мой, где твоя удаль и сила,
Обернись красным молодцем, брат!
Горек воздух полынной дороги.
Бесконечны, как думы, холмы.
Сбиты в кровь наши бедные ноги,
От кого ждем спасения мы?
Может, эти пожары лесные,
Замутненные воды озер,
Дочернобыльские витии —
Пустословья обман и позор
Нас спасут? Деревеньки пустые,
Городов обезличенных высь…
Но, как сила души, золотые,
Купола золотые зажглись…
МАТЕРИНСКИЙ ЛОМОТЬ
Воспоминание — жизни моей полотно —
Незачем мне украшать его вязью рисунка,
Прямо скажу обо всем, что хранило оно,
Сердце, задетое с детства о строгую струнку.
Видно, Господь преломлял материнский ломоть,
Короб хлебов оставался пришельцу и гостю,
К ней и теперь, чтобы душу свою прополоть,
Я приезжаю к могиле на сельском погосте…
И простодушные люди тропою добра
Едут ко мне от нее до Великой столицы —
И не седьмая вода, не слеза, не сестра,
Как за себя, я за ближнего буду молиться.
* * *
Уральских гор могучие шеломы,
Глухих холмов сухие ковыли.
Вползает поезд ящеркой зеленой
За дикий гребень в голубой пыли.
За речкой Белой, повторив изгибы,
Уйдет в проруб туннеля, в темноту,
А вынырнет, увидят, кто б там ни был!
Глубинную Отчизны красоту…
Твоих полей полынное остожье,
Твоих лесов немереную высь.
И есть пути прекраснее, быть может,
Но от своих дорог не отрекись.
Они вели, а не были ведомы!
Вчера по ним богатыри прошли…
Уральских гор могучие шеломы,
Глухих холмов сухие ковыли.
ВАССА
Вассе Васильевне Коршуновой
В той избе полати с лавками,
Печка русская жива.
Васса лечит ноги травками,
Молвит русские слова:
"Я незнамому зазнобушке
Стала верною женой.
Ты уйди, уйди, хворобушка,
Дальним лесом — стороной.
Как честным пирком за свадебку,
А жених-то гулевой!
Он к невестушке наладился
Да в гулибу с головой!
Ехал в санках разукрашенных,
Санки прибыли пусты.
Эх вы, кони! Знайте нашего!
Понесли… А сам в кусты.
Если б то узналось батюшке —
Свадьбе этой не бывать.
Да на ум дружкам и сватьюшке
Подошло его спасать.
Привели за руки белые,
Повенчали при свечах,
И стояла красна дева я
Во горючих во слезах.
Понесла нас тройка яркая
К самобраному столу
Перестукиваться чарками,
Править свадьбу веселу.
Эх, гульба, гульба, гульбина,
Пестрядинный мой платок!
В чужом доме сиротина,
Словно в поле колосок…
Каждый год родила. Семеро.
На подходе и восьмой…
С ними я ходила по миру,
Муж с хмельною головой.
Не сроднила нас ни свадебка,
И ни свечи, ни цветы.
Всех-то выходила, сладила.
Вот и лавки-то пусты!
А одной сидеть тошнехонько,
Табурет — четвероног.
Обопрусь, пойду тихохонько
Во зеленый двор широк.
Вот сижу я у оконца,
Кому дело до меня?
И заходит красно солнце,
День да ночь — и нету дня.
Не приедет, видно, Колюшка,
Да и Витя не придет.
Ах, почто, скажи мне, солнышко,
Васса старая живет?
А они лежат в могилушке.
Схоронила к Покрову…
Да откуда ж столько силушки,
Знать, что двух переживу?
Ходят-ездят только шестеро:
Дочки три да три сынка,
А приедут — то-то весело!
Хоть на время, на пока.
Стол накроют белой скатертью,
Все про все поговорят.
Распотешат сердце матери,
Как споют на старый лад.
"А как давеча упала я…" —
Говорит сама с собой.
В палисаде мальва алая
Все качает головой.
НА ВЕЧЕРНЯХ ПОЛЕЙ
Куполов величавей церковных
Золотые закаты в глуши,
Пропадаю в лесах подмосковных
Во спасение грешной души.
Поясные, земные поклоны
Отдаю на вечернях полей,
Оглянусь, как заплещутся стоны
Чуть заметных с земли журавлей.
И не молкнет во мне неземное,
И близка мне земная юдоль —
Благодатное слово родное
Выступает наружу, как соль.
Печка русская жива.
Васса лечит ноги травками,
Молвит русские слова:
"Я незнамому зазнобушке
Стала верною женой.
Ты уйди, уйди, хворобушка,
Дальним лесом — стороной.
Как честным пирком за свадебку,
А жених-то гулевой!
Он к невестушке наладился
Да в гулибу с головой!
Ехал в санках разукрашенных,
Санки прибыли пусты.
Эх вы, кони! Знайте нашего!
Понесли… А сам в кусты.
Если б то узналось батюшке —
Свадьбе этой не бывать.
Да на ум дружкам и сватьюшке
Подошло его спасать.
Привели за руки белые,
Повенчали при свечах,
И стояла красна дева я
Во горючих во слезах.
Понесла нас тройка яркая
К самобраному столу
Перестукиваться чарками,
Править свадьбу веселу.
Эх, гульба, гульба, гульбина,
Пестрядинный мой платок!
В чужом доме сиротина,
Словно в поле колосок…
Каждый год родила. Семеро.
На подходе и восьмой…
С ними я ходила по миру,
Муж с хмельною головой.
Не сроднила нас ни свадебка,
И ни свечи, ни цветы.
Всех-то выходила, сладила.
Вот и лавки-то пусты!
А одной сидеть тошнехонько,
Табурет — четвероног.
Обопрусь, пойду тихохонько
Во зеленый двор широк.
Вот сижу я у оконца,
Кому дело до меня?
И заходит красно солнце,
День да ночь — и нету дня.
Не приедет, видно, Колюшка,
Да и Витя не придет.
Ах, почто, скажи мне, солнышко,
Васса старая живет?
А они лежат в могилушке.
Схоронила к Покрову…
Да откуда ж столько силушки,
Знать, что двух переживу?
Ходят-ездят только шестеро:
Дочки три да три сынка,
А приедут — то-то весело!
Хоть на время, на пока.
Стол накроют белой скатертью,
Все про все поговорят.
Распотешат сердце матери,
Как споют на старый лад.
"А как давеча упала я…" —
Говорит сама с собой.
В палисаде мальва алая
Все качает головой.
НА ВЕЧЕРНЯХ ПОЛЕЙ
Куполов величавей церковных
Золотые закаты в глуши,
Пропадаю в лесах подмосковных
Во спасение грешной души.
Поясные, земные поклоны
Отдаю на вечернях полей,
Оглянусь, как заплещутся стоны
Чуть заметных с земли журавлей.
И не молкнет во мне неземное,
И близка мне земная юдоль —
Благодатное слово родное
Выступает наружу, как соль.