СЕРГЕЙ КУЗНЕЧИХИН
Вождю дикороссов
К 60-летию Юрия Беликова
Когда смотришь на Беликова, сразу видно, что перед тобою — поэт, причём, не современный, который больше смахивает или на офисного клерка, или на уличного бомжа, Беликов похож на поэта из породистой плеяды «Серебряного века». Вспомните, как прямо держали спину Блок, Есенин, Маяковский, как вдохновенно были приподняты подбородки Белого, Бальмонта, Мандельштама.
Когда слышишь, как Беликов читает свои стихи, сразу понимаешь, что перед тобою настоящий поэт. Встречал я хороших поэтов, не умеющих читать. Они или завывали, или бубнили, торопясь поскорее закончить, стесняясь собственных откровений. Слышал и множество посредственностей, которые лезли из кожи, чтобы приукрасить свои тексты, впадая в неприличный пафос. Беликов читает стихи с достоинством. Пафос его органично совпадает с выверенностью слов, нестандартностью образов и глубиной смыслов. Ну а глубокий баритон, это уже как бы в дополнение, в подарок слушателям.
Когда знакомишься с резкими перепадами в его биографии, возникают сомнения, а поэт ли он? Может, он просто культуртрегер? Мы привыкли (или нас приучили) что поэты не слишком жалуют чужие стихи. Они, конечно, могут искренне восхищаться Пастернаком или Павлом Васильевым, но доброе слово о современнике чаще всего цедится
сквозь зубы, да и то с корыстными целями, чтобы не усложнять существование в литературном процессе. А Беликов любит чужие стихи и без оглядки на обстоятельства пропагандирует их. Но выбор его направлен не на обвешанных премиями и засаленных в хвалебных рецензиях. Беликов находит забытых, забитых и загнанных и делает всё, что в его силах, для восстановления справедливости. Только благодаря ему появились антология «Приют неизвестных поэтов» и движение «дикороссов». Лично меня поражает в книге не столько яркая пестрота биографий авторов, сколько стилистический диапазон. При этом ни один из «дикороссов» поэтически не близок составителю. Зато близок по духу, близок по искренней, а не показной любви к России. Поэты, как правило, субъективны, но Беликов шире, чем просто поэт. Наверное, оттого и возникает у начальства желание «сузить» эту широту. Сначала закрыли «Приют» в «Трибуне», потом — в «Труде», несмотря на то, что рубрики добавляли подписчиков. Но Беликов не сдаётся. И дай Бог ему сил и стойкости на этом благородном, но неблагодарном поприще.
С юбилеем тебя, Юра!
Мудрости тебе не занимать. Муза тебя любит. Но к ним добавится пенсия, а она надёжней гонораров.
Когда смотришь на Беликова, сразу видно, что перед тобою — поэт, причём, не современный, который больше смахивает или на офисного клерка, или на уличного бомжа, Беликов похож на поэта из породистой плеяды «Серебряного века». Вспомните, как прямо держали спину Блок, Есенин, Маяковский, как вдохновенно были приподняты подбородки Белого, Бальмонта, Мандельштама.
Когда слышишь, как Беликов читает свои стихи, сразу понимаешь, что перед тобою настоящий поэт. Встречал я хороших поэтов, не умеющих читать. Они или завывали, или бубнили, торопясь поскорее закончить, стесняясь собственных откровений. Слышал и множество посредственностей, которые лезли из кожи, чтобы приукрасить свои тексты, впадая в неприличный пафос. Беликов читает стихи с достоинством. Пафос его органично совпадает с выверенностью слов, нестандартностью образов и глубиной смыслов. Ну а глубокий баритон, это уже как бы в дополнение, в подарок слушателям.
Когда знакомишься с резкими перепадами в его биографии, возникают сомнения, а поэт ли он? Может, он просто культуртрегер? Мы привыкли (или нас приучили) что поэты не слишком жалуют чужие стихи. Они, конечно, могут искренне восхищаться Пастернаком или Павлом Васильевым, но доброе слово о современнике чаще всего цедится
сквозь зубы, да и то с корыстными целями, чтобы не усложнять существование в литературном процессе. А Беликов любит чужие стихи и без оглядки на обстоятельства пропагандирует их. Но выбор его направлен не на обвешанных премиями и засаленных в хвалебных рецензиях. Беликов находит забытых, забитых и загнанных и делает всё, что в его силах, для восстановления справедливости. Только благодаря ему появились антология «Приют неизвестных поэтов» и движение «дикороссов». Лично меня поражает в книге не столько яркая пестрота биографий авторов, сколько стилистический диапазон. При этом ни один из «дикороссов» поэтически не близок составителю. Зато близок по духу, близок по искренней, а не показной любви к России. Поэты, как правило, субъективны, но Беликов шире, чем просто поэт. Наверное, оттого и возникает у начальства желание «сузить» эту широту. Сначала закрыли «Приют» в «Трибуне», потом — в «Труде», несмотря на то, что рубрики добавляли подписчиков. Но Беликов не сдаётся. И дай Бог ему сил и стойкости на этом благородном, но неблагодарном поприще.
С юбилеем тебя, Юра!
Мудрости тебе не занимать. Муза тебя любит. Но к ним добавится пенсия, а она надёжней гонораров.