Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Михаил РАХУНОВ



УДАЧИ, ПОБЕДЫ, ПОТЕРИ



Михаил Рахунов — поэт и переводчик. Родился в 1953 году в Киеве. Международный гроссмейстер по шашкам. Двукратный чемпион СССР (1980, 1988). Бронзовый призер чемпионата Мира (1989). С 1995 года проживает в пригороде Чикаго, работает программистом. Автор трех книг стихотворений: «На локоть от земли», Чикаго, 2008 г., «Голос дудочки тростниковой», издательство «Водолей», Москва, 2012 г., «Бабочка в руке», издательство «POEZIA.US», Чикаго, 2016 г. С 2009 года занимается переводами англоязычной поэзии: Сара Тисдейл, Роберт Льюис Стивенсон, Уильям Батлер Йейтс, Редьярд Киплинг. Большая подборка его переводов вошла в книгу: Сара Тисдейл, «Реки, текущие к морю», издательство Водолей (Москва, 2011 г.). Печатался в американских журналах «Связь Времен», «Время и Место», «Интерпоэзия», в еженедельнике «Поэтоград».



ФРЕЙЛИНА
(картинка из семидесятых)

Остатки роскоши: фамильная камея
Была обменена на хлеб в сорок втором.
И вот она живет, у сыновей не смея
Просить о помощи, не думая о том,

Что смерть кружит за окнами, что внуки
Забыли бабушку, играют во дворе;
Сидит на стульчике, скрестив по-женски руки,
Быть может, так она сидела при дворе.

Заснули блики солнца на коленях,
Мурлычет кот под кухонным столом,
Ей нужно отдохнуть — пусть несколько мгновений, —
Вернутьcя в прошлое и вспомнить о былом.

Есть фрейлины на свете. Вам не верить,
Но мне — увидеть и узнать,
Как превращаются разлуки и потери,
Дожди и вьюги в благодать.

И дар, не тронутый чужого века прозой —
Все так же ярок, будто нимб над головой.
Всем женским естеством — манерами и позой,
Она несет духовный облик свой.

Да будет счастлива простившая всех старость,
Надежда, прикоснись к ней ласковой рукой,
Любовь, сотри с ее лица ненужную усталость,
И, вера, словом успокой.

 



ДЕПУТАТ

Поливать меня надо, как дерево.
Стал душой моей душ по утрам.
За бодрящее чудо теперь его
Никому ни за что не отдам.

Тру себя под народную песенку,
Что по радио славно звучит,
Подпеваю ей громко и весело,
Нагоняя с утра аппетит.

Пусть соседи симфонии слушают,
Обзывая меня так и сяк.
Все они министерские шушеры,
Я один из простых работяг.

Их мамаши на лавочках пялятся
На костюм не отглаженный мой,
Будто я уголовник и пьяница,
А не трижды совейский герой.

И глаза их вылазят и колются,
Жаба-зависть за глотку берет,
Когда важно к  дорожной околице
Подъезжает обкомовский форд.

И я еду опять на собрание,
Выступаю с трибуны опять,
Хоть до печки  мне их Пакистания
И на всех палестинцев плевать.

Не забыть мне лишь детство убогое
И убогое трижды жилье,
Где своей пробивалась дорогою
К низкопробному счастью жулье.

Да, мне выпала карта козырная,
Может быть, на сто тысяч одна,
И во мне шевельнулась настырная,
С детства жгучая, злая струна.

Вот теперь вы ответите, мальчики,
Кто на дне, ну, а кто на коне,
И вы, девочки, бросите пальчики
Теребить, когда речь обо мне.
Презирайте, завидуйте — побоку
Мне ваш  школьный трусливый расклад.
Ваш расклад уподобился облаку,
Мой — просыпался блеском наград.



КВАРТИРНИК

Перезрелые груши — стареющих женщин тела,
Заполняют собой все пространство квартирного зала.
Однотипна их жизнь, однотипны слова и дела,
Их Америка всех под гребенку одну причесала.

И московская дива начинает плести свой рассказ,
Просоленный без меры жаргонною речью и матом.
Ну а зал , как всегда, рукоплещет, впадая в экстаз,
А потом в перерыве бежит за вином и салатом.

Так искусством врачует себя эмигрантский бомонд.
Разве плохо побыть у радушных хозяев в квартире
И увидеть, открыв в показном изумлении рот,
Предоплаченный блеск перетруженных крыльев валькирий?

 



МОСКОВСКАЯ БАЛЛАДА

Соседка эстонка
Имеет ребенка
От спортсмена подонка.

Встает очень рано
И многому рада —
От Бога награда.

Советское время.
Борщи и пельмени.
Цветенье сирени.

Сын бегает в школу,
Цедит пепси-колу,
Скорбит по футболу.

Не знаю, чья милость,
Но жизнь не сложилась.
Под горку скатилась.

Сын умер от дозы.
Стояли морозы.
Соседские слезы.

Года пролетели.
Сидим с нею в сквере,
Считаем потери.

На небе Арбата
Полоска заката
Горит виновато.

Москва разбитная
Форсит, пробегая,
Такая-сякая.



ПРОЕЗДОМ

Вдалеке полоской узкой
Обозначены поля —
Городок чудной под Курском:
Вдоль дороги тополя…

У заросшего окопа
Трактор старенький дымит.
Это все еще Европа,
Объясняет местный гид.

Развороченная церковь,
Два некрашеных ларька —
Все рассматриваем мельком:
Вот больница, вот река.

В это спящее пространство
Допотоповских времен,
Где лошадка лучший транспорт,
Наш автобус занесен.

Что ж, дорожная поломка
Приоткрыла местный быт.
У заборчика колонка,
Лето. Скука. Клуб закрыт.



ПОЛУСТАНОК

Дома, как жизнь, одноэтажные —
Под снегом жалкие зверушки.
Вороны шустрые отважные
Летят, цепляясь за верхушки
Деревьев — падают и прыгают
За крошками, а те все мимо.
А я один сижу за книгою,
И мне читать невыносимо.
Гудит гудок на ближней станции,
С горы не солнце — время катится,
И ежится скелет акации,
Стучит в окно, прося о платьице.

Дым из трубы уходит тучею
За горизонт туда, где праздники.
Не мне искать с ним долю лучшую:
Мы с ним, по умыслу, отказники.



ВОЗВРАЩЕНИЕ

Съели кошек в Ленинграде.
Бедный Васька, бедный Мур.
Эту тему, бога ради,
Не затрагивайте. Чур!


Лучше вспомним дни Победы,
Шум весенний, яркий свет,
Долгожданные обеды,
Хруст картофельных котлет.

И неслыханное чудо:
Память детства — эскимо!
От каких щедрот, откуда
Это пиршество само!

От России лишь ошметки,
Мы же гордости полны.
Без нашивок, без пилотки
Выпадаю из войны.

А в квартире серый сумрак,
Книжных полок пустота;
На столе чужой окурок,
Ложка, вилка, два бинта.

 



СТАРИК

Сужаются зрачки, чтоб слепнуть в темноте,
Сливаются слова: они уже не те,
На дерзкую любовь, как льдинка, тает право.
И кто тебя поймет и кто ответит «да»
На притязанья рук? Все пресно, как вода,
Все призрачно, как сон, — старайся, старость, браво!

Но мудрость между тем свой поднимает флаг —
И ты уже в строю среди нетленных благ;
Ты снова на коне, сжимает меч отвага.
Дрожи и трепещи, мой неуклюжий враг,
Рабы твои бегут за реку, за овраг.
И где теперь твой пыл и мужество, и шпага?



СЕЛО

Две бабы сдуру спорят о величье,
Их голоса не щебетанье птичье,
Но карканье напыщенных ворон,
И громкий смех звучит со всех сторон.

Они с утра  пошли к реке по воду,
И, глядь, какое зрелище народу,
На перебранку смотрит полсела:
Быстрей бы баба бабу извела.

А те, забыв про все свои печали,
Не меньше часа яростно кричали,
Затем замолкли, взяли свои ведра
И вдоль реки пошли, ступая гордо.

Светило солнце, лаяли собаки,
Индюк шипел, готовился для драки,
Мальчонка загонял во двор гусей,
И дед хмельной нес связку карасей.



* * *

Что быть может проще...
Ласковое море,
Зеркало небес,
Радость или горе,
С чувством или без.

С книжкой ли под мышкой,
С пивом у ларька,
Ни одной мыслишки,
Чтобы на века.

Свиснет вслед прохожим,
Бабке подмигнет,
День свой подытожит,
Жизнь свою пропьет.

Все ему едино,
Все на добрый лад:
Ягода-малина,
Терпкий самосад.

Кто его осудит
В житии таком?
Кличут его люди
Славным простаком.

Ах, поэт бескрылый,
Мыслящий тростник,
Черпай свои силы,
Так же — не из книг.

Выходи на площадь,
Радуйся, живи,
Что быть может проще
Счастья и любви.



* * *

Бабушка-ночь задремала в кривом переулке;
Спит на скамейке, укрывшись разорванным пледом.
Нет ни звезды. Над куском недоеденной булки
Слышно — шуршит мошкара: прилетела обедать.

Это Россия. Дома деревянные низки.
Пьяный фонарь в нахлобученной шляпе — китаец.
Ногу его облепили какие-то списки;
В лужу бумажный клочок опустился — и тает.

Бабушка-ночь, пробудись, твои звезды не вышли
На небосклон, и луна загуляла за тучей.
Ты бы накинула, что ли, им долларик лишний,
Дабы свое они дело блюли – и получше.

– Дайте поспать, – говорит она, не просыпаясь, –
Сон досмотреть про далекие дивные страны...
Бабушка-ночь, разве может нелепый «китаец»
Весь этот мир осветить светом желтым и странным?..

Все это я подсмотрел сквозь окно монитора.
Нужно спасибо сказать проходимцу-студенту.
Так изловчиться, поставив в YouTube этот город
Или деревню, что, в сущности, индифферентно!..



* * *

С женой в кино шагает друг,
Сидеть им дома недосуг,
С высокой липой наравне
Их тени пляшут на стене.

Горят прилежно фонари,
Им быть в дозоре до зари,
И спит на новенькой скамье
Вершитель судеб — Бытие.

Сегодня крутят славный фильм,
Там ловкий вор неуловим.
В кино шагает старый друг,
Планета делает свой круг,

Стучат часы, бегут года
За холм, за реку, в никуда…



* * *

Людей и селений судьба,
Вещей незатейливых участь —
Хранить их в душе — есть не ба-
ловство, но призванье, что круче.

Всю жизнь я смотрю на других
С подспудною мыслью: узнать бы
Какие кружат их круги,
Рожденья и тризны, и свадьбы.

И, может, еще впопыхах
В стихи открываю им двери,
Вдыхая восторги и страх,
Удачи, победы, потери.