***

Поступью пустоты.
Тьму отниму у тьмы.
Это мои цветы —
озимь земной зимы.
Это мои слова —
осени сенокос.
Жарко горят дрова.
Россыпью папирос,
известью по стене,
проседью, сединой…
Ты говоришь во мне.
Ты улетишь со мной.


***

Деточка, в дверь стучат.
Это она за мной.
Кто-то зашёл. Молчат.
Утро зажглось луной.
Деточка, это сон.
Не просыпайся, чтоб
в панике похорон
твой не забыли гроб.
Тополь вокруг цветёт.
Это и твой венок.
Бабушка не придёт,
деточка-черенок…
Память белым-бела.
Боль, как печаль, светла.
Бабушка умерла.
Бабушка умерла.


***

Дерево это — ров.
Лёд, пустота внутри.
Вроде хватает дров,
но всё равно гори.
С небом поговори
полубольным нутром.
Небо вдыхай, ори
полуоткрытым ртом,
словно последний раз
небо поёт тобой.
Полузакрытый глаз
карий, не голубой.


***

Око в окно. Стекло
в пластике без креста.
Это её тепло —
вечная мерзлота.
Ветер осиротел.
Стало совсем светло.
Ангела намело.
Ангел.
Не долетел.


***

Ветер веретено
вертит. Теряя пряжу,
плотное полотно
ляжет на землю, но
большего не дано,
ветер вернёт пропажу.
Третьего не дано.
Третьего не дано.


***

Зима заманивает в дом,
где топят печку.
Тропинка, зримая с трудом,
бежит к крылечку.
Земля безлюдная, иду
за стариками.
С небес упавшую звезду
ловлю руками.
Патлатый тополь без пальто
негромко скажет,
что помянуть из них никто
меня не сможет.


***

Небо большого города
вздрагивает от плит.
Переселенцев бороды
ветер перешерстит.
Снежное очертание
в трезвой голубизне…
Выдох. Стихотворение.
Память огня во мне…


***

И сосны неприкосновенны,
как вдохновение и Дух.
Неугомонные мгновенны
пространство, зрение и слух.

И небо необыкновенно,
но непроверенно верно
не отворенное окно
мгновенно.


***

От горшка — под стол пешком
с золотистым петушком.
Дотянулась до стола,
разом стол переросла...
Хлеб и водка на столе,
стол — в земле.