АНДРЕЙ ТОРОПОВ
ДРУГОЕ УТРО
ДРУГОЕ УТРО
Андрей Торопов — поэт. Родился в 1978 году в городе Каменске-Уральском Свердловской области. Окончил исторический факультет, аспирантуру Уральского госуниверситета, кандидат исторических наук, доцент, автор научных трудов по истории уральской промышленности. Стихи публиковались в журналах "Урал", "Дети Ра", "Зинзивер", "Новая реальность", "Воздух", "Белый ворон", "Байкал", "Артикль", "Крещатик", "Волга", "Новая юность", в "Литературной газете", газете "Поэтоград" и др. Автор трех поэтических книг. Живет в Екатеринбурге. Работает главным специалистом в Управлении архивами Свердловской области.
МИТЯЕВСКИЙ ЦИКЛ
1.
1.
Так холодно, что все мы здесь сегодня собрались,
И стало нам от этого немножечко теплей,
Попса это сопливая, гнилая это слизь,
Так проглоти ее, запей и вновь налей.
А я не пью уже семь лет, ей-богу, нет,
Так Бога нет, студентик, аспирант, доцент,
Тупой к тому же, джентльмен удачи, никакой поэт,
Ты от продажи общей совести получишь свой процент.
А лучше уж наплюй на всех и совесть сохрани,
И забухай, и сдохни от запоя в сорок лет,
Стихами их и песнями себя лишь помяни,
И снова слизь попсовая, ну никакой поэт.
И стало нам от этого немножечко теплей,
Попса это сопливая, гнилая это слизь,
Так проглоти ее, запей и вновь налей.
А я не пью уже семь лет, ей-богу, нет,
Так Бога нет, студентик, аспирант, доцент,
Тупой к тому же, джентльмен удачи, никакой поэт,
Ты от продажи общей совести получишь свой процент.
А лучше уж наплюй на всех и совесть сохрани,
И забухай, и сдохни от запоя в сорок лет,
Стихами их и песнями себя лишь помяни,
И снова слизь попсовая, ну никакой поэт.
2.
Если в окончании только Майерлинг,
То зачем пускаться в чужие кущи,
Нарушая взрослых пустые правила,
Нарушают все их и ты не лучше.
Тихонежногрустно и неизбежно,
Съешь поравку Хеллера философски,
Под стокгольм синдромский и звездноснежный,
Сванте, Сванте Свантесон, Склифософский.
Надевай на ощупь во тьме штормовку,
Таганайский мальчик, пока все дрыхнут,
Мы сбежим отсюда в свою концовку,
Пусть концовка наша не лучше ихней.
То зачем пускаться в чужие кущи,
Нарушая взрослых пустые правила,
Нарушают все их и ты не лучше.
Тихонежногрустно и неизбежно,
Съешь поравку Хеллера философски,
Под стокгольм синдромский и звездноснежный,
Сванте, Сванте Свантесон, Склифософский.
Надевай на ощупь во тьме штормовку,
Таганайский мальчик, пока все дрыхнут,
Мы сбежим отсюда в свою концовку,
Пусть концовка наша не лучше ихней.
3.
Никогда не гулял я в садах Аллаха,
Но еще немного и будет можно,
Обнаженная женщина, моя Маха,
И костер, горящий в ночи таежной.
Уголочек вечности отстраненный
От забот и подлостей, ночь и пламя,
И стихами сладкими упоенно
Мы хотим не знать, что случится с нами.
Лишь бы дров хватило нам до рассвета,
И когда наступит другое утро,
И такое страшное, как победа,
И такое доброе, как Малюта.
Но еще немного и будет можно,
Обнаженная женщина, моя Маха,
И костер, горящий в ночи таежной.
Уголочек вечности отстраненный
От забот и подлостей, ночь и пламя,
И стихами сладкими упоенно
Мы хотим не знать, что случится с нами.
Лишь бы дров хватило нам до рассвета,
И когда наступит другое утро,
И такое страшное, как победа,
И такое доброе, как Малюта.
4.
Спокойно, товарищ, спокойно,
У Вас еще все впереди,
Идите сквозь боль, но достойно,
И правду несите в груди.
За тех, кто не смог и сломался,
И смотрит сердечно на Вас,
А сам слабаком оказался,
За славных и правильных нас.
Мы выросли, стали мудрее
И шишки набили в борьбе.
Бегите от нас поскорее,
Товарищ, пока Вы в себе.
У Вас еще все впереди,
Идите сквозь боль, но достойно,
И правду несите в груди.
За тех, кто не смог и сломался,
И смотрит сердечно на Вас,
А сам слабаком оказался,
За славных и правильных нас.
Мы выросли, стали мудрее
И шишки набили в борьбе.
Бегите от нас поскорее,
Товарищ, пока Вы в себе.
5.
Дырявые стихи хотят больничной каши,
Но я не брошу их, никчемных, но своих,
Большой промерзлый пес лохматой кандалакши
Виляет мне хвостом, дырявый этот стих,
Он мне дает добро на слабую халтуру,
И так сойдет, и так сойдет, и так сойдет.
С большого бодуна поставив здесь цезуру,
Цензура не нужна, ее никто не ждет.
Случайный этот стих митяевского цикла
Закончится легко, закончив этот цикл,
И Фукидид убил несчастного Перикла,
Крещенский был мороз и цикал мотоцикл.
Но я не брошу их, никчемных, но своих,
Большой промерзлый пес лохматой кандалакши
Виляет мне хвостом, дырявый этот стих,
Он мне дает добро на слабую халтуру,
И так сойдет, и так сойдет, и так сойдет.
С большого бодуна поставив здесь цезуру,
Цензура не нужна, ее никто не ждет.
Случайный этот стих митяевского цикла
Закончится легко, закончив этот цикл,
И Фукидид убил несчастного Перикла,
Крещенский был мороз и цикал мотоцикл.
6.
Иногда они возвращаются —
Позабытые напрочь сцены,
Фильмы ужасов не считаются,
Хэппи-энды не стоят йены.
Вылезают из телевизора
Разложившиеся сюжеты,
Вместе с яблочными огрызками
Подростковых твоих куплетов.
Ты остался наивным зрителем,
К счастью, можешь тихонько верить
Добрым песням походных жителей,
Страшным сказкам гудбай-америк.
Позабытые напрочь сцены,
Фильмы ужасов не считаются,
Хэппи-энды не стоят йены.
Вылезают из телевизора
Разложившиеся сюжеты,
Вместе с яблочными огрызками
Подростковых твоих куплетов.
Ты остался наивным зрителем,
К счастью, можешь тихонько верить
Добрым песням походных жителей,
Страшным сказкам гудбай-америк.
ПОЭТА
1.
1.
Я достаточно скучен и однообразен,
Мой словарный запас безнадежно иссяк,
А в кремле у меня поселился хозяин…
Это вам не пустяк! Это вам не пустяк!
В детский садик за дочкой сходили с женою,
Покатался на лыжах, смотрю биатлон,
Желтый клык за стеклом наблюдает за мною…
Это вам не Юкон! Это вам не Юкон!
Но бывают и лучшие люди, брат Джерри,
Что страдают проказой и смирно живут
На коралловом острове в смрадной пещере,
Магелланово облако смачно жуют.
Мой словарный запас безнадежно иссяк,
А в кремле у меня поселился хозяин…
Это вам не пустяк! Это вам не пустяк!
В детский садик за дочкой сходили с женою,
Покатался на лыжах, смотрю биатлон,
Желтый клык за стеклом наблюдает за мною…
Это вам не Юкон! Это вам не Юкон!
Но бывают и лучшие люди, брат Джерри,
Что страдают проказой и смирно живут
На коралловом острове в смрадной пещере,
Магелланово облако смачно жуют.
2.
Это — поэто или поэта...
Я так сказал, значит, все сказал.
А остальное — поющее лето,
Придет зима и закончен бал.
Я так сказал, значит, все сказал.
А остальное — поющее лето,
Придет зима и закончен бал.
Иллюстрация: О. Розанова