Евгений Степанов. Среда обитания. Книга иронических стихов и литературных пародий. — М.: Издательство Евгения Степанова, 2017.

Не перестаю удивляться: за что литераторы так не любят пародистов? Несладко приходится работникам этого жанра: потешаясь над исходником, придирчивый поэт осознаёт, что существует лишь "в связке" с оригиналом. По-моему, нужно радоваться: раз над текстом потешаются, значит, он а) прочитан и б) внимательно, что в наше время большая редкость. Вечное же существование "идущего вторым" в потенциале способно сделать из поэта-пародиста закоренелого пессимиста. К счастью, этого не происходит с автором сборника "Среда обитания".
Коллеги по перу обязаны испытывать гордость: не каждый день даёт обратную связь Евгений Степанов, издатель и главный редактор журнала "Дети Ра", член редколлегии и постоянный автор журнала "День и ночь". Его мозг ежедневно воспринимает тонны словесной руды, и уж коли чужое неуклюжее словотворчество вынудило сочинить ответную колкость — стало быть, человек сморозил явную нелепицу. Замалчивать некоторые "ляпы" известных (и не очень) стихотворцев — значит соучаствовать в преступлении против родной речи.
Впрочем, поэт не агрессивен. Эгоцентризм пишущей братии он высмеивает понимающе, доброжелательно:

Однако насмешка насмешке рознь. Степанов незлобливо подтрунивает над раздутым самолюбием коллег-поэтов, но непримирим к безвкусной глупости отдельных индивидуумов. Когда на бумагу выплёскивается откровенная пошлость (язык не поворачивается назвать это стихами) "иных чиновников", добрая подначка сменяется горькой издёвкой:

Замечу также, что литературная пародия — это не "лёгкий" жанр, хотя он и создан для того, чтобы вызывать у читателя улыбку. Чтобы сочинить хотя бы одно хорошее "вторичное" четверостишие, необходим недюжинный багаж литературоведческих знаний, а в придачу — умение разбираться в людях. Невозможно обойтись без подготовительной работы. Как актёр вживается в роль, так пародисту требуется полное погружение в творчество избранного им "объекта". Чтобы обыграть кургузую строку высмеиваемого персонажа, требуется безошибочно увидеть: где говорит сам человек, а где — созданный им лирический герой. Также соблюсти правила хорошего тона: определить степень восприимчивости пародируемого автора (для этого желательно быть с ним хотя бы шапочно знакомым). Удачная пародия — это не выставление в неприглядном виде лингвистического казуса, но неожиданная, яркая подача того, что зашифровано в исходнике. Или гиперболизация изначального текста до таких размеров, что его нельзя воспринимать серьёзно:

Евгений Степанов, виртуозно владея литературными приёмами, создаёт тот особый смысл, крепко связывающий пародию с оригиналом, передаваемый только пародией — и никакими другими средствами. Текст пародии вступает как бы в диалог с пародируемым текстом: как приятно поговорить с интересным человеком!
Что касается представленных иронических стихов, то ирония — вещь ещё более сложная. От поэта требуется удержаться на грани тонкого контраста видимого и скрытого смысла высказывания, как, скажем, в стихотворении "Монолог одного моего знакомого":

Посмеяться над собой способен только зрелый, самодостаточный человек, к себе относящийся строго, а к окружающим — снисходительно. Ирония Евгения Степанова существует не в статусе философской категории, это образ жизни:

Современную общественно-политическую, нравственную и культурную обстановку иначе как "средой обитания" не назовёшь. Всё как в дикой природе: зазеваешься — сожрут. Ирония актуализирует отношения между мышлением и действительностью, стало быть — помогает выжить. "Спаси нас улыбка и смех" — говорит Евгений Степанов и доказывает своим творчеством бессмертные шекспировские слова: "Обличье глупца — вот мудрость мудреца".