Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Рецензии


Константин Кедров-Челищев. Собрание сочинений в трех томах.
Калининград: Калининградская книга, 2017
 
Том 1: Или. — (Или Поэзия) — 2-е изд., доп. 468 с.
Том 2. Бутылка Клейна, брошенная в море. Поэзия 2003 — 2017. — 572 с.
Том 3. Энциклопедия метаметафоры. — 192 с.

Свое 75-летие Константин Кедров-Челищев встретил феноменально: целым веером изданных впервые и переизданных книг. Здесь все: стихи, статьи, воспоминания, философские прорывы в область метаметафоры и мироздания.
Я познакомился с Константином Кедровым примерно лет сорок назад, задолго до того, как он присоединил к своей фамилии второе имя — имя его прадеда Челищева и одновременно имя знаменитого русского художника Павла Челищева, жившего в Париже, его двоюродного деда. Такова одна из ветвей родословной Константина Кедрова, доктора философских наук, автора многочисленных книг и публикаций. В юбилейные дни к трехтомнику его произведений присоединились и другие книги, например, «В середине радуги. Статьи, воспоминания. — 460 стр.» и «Новый альмагест. Полное собрание сочинений. — Том 1 — 444 стр.». Кроме того, одна из его книг готовится к выходу за океаном — в одном из американских издательств. Я написал о «юбилее», однако хочется поставить вопрос: могут ли быть юбилеи у представителя поэтического авангарда или его жизнь сама по себе непрерывный поток и перетекание из одной поэтической вселенной в другую?
Листая эти новые книги поэта-авангардиста, я вспоминал, как Константин в начале 80-х годов ХХ века читал лекции в Литературном институте, в которых, опираясь на творчество Достоевского, развертывал свои теории о космизме человеческого существования. За этот «космизм» был сурово наказан — запрещением преподавательской деятельности перед будущими литераторами.
Однако это не помешало ему создать свою теорию «метаметафоры», которую подхватили другие поэты, в частности, Алексей Парщиков. При этом частенько имя создателя термина и понятия «метаметофоры» не всегда вспоминалось, и сегодня мы устраняем эту несправедливость. Вот как сам творец характеризует свою философскую посылку:

метаметафора
амфора нового смысла
как паровоз
в одной лошадиной силе
как конница в паровозе

Литератор широкого профиля, Константин Кедров-Челищев в течение более полувека существует в самых различных жанрах. Это и поэзия, и философские эссе, и воспоминания, и создание различных литературных лексиконов, то есть словарей понятий.


Конечно, в творчестве Кедрова есть прямые отсылки на следование той поэтической ветви, которая называлась «авангардизмом». Здесь целый спектр предшественников — и Велимир Хлебников, и Алексей Кручёных, и Давид Бурлюк… Но не надо забывать, что со времени царствования мэтров русского авангарда прошло сто лет, и ключик, которым открываются их творения, почти утрачен. То же и со стихами Константина Кедрова. Его стихи не однозначны, часто они не поддаются немедленной расшифровке, и, только благодаря интересу и вниманию к ним, они внезапно раскрывают свою творческую тайну: гармонию гуманизма и метафоры прозрения. Гармония покоряет:

Последняя книга которую я напишу
похожа на остов мамонта из мезозоя
Но я не пишу и поэтому я не пишу
из зоомузея записок из мезозоя

Музей музыкален в нем зоорояль зооарфа
в нем зоовалторны и зоолитавры аморфны
в нем зоолончели с изогнутой шеей жирафа
вдоль линии Соль соловей опрокинутый в морфий

Повторы музыкальны, тайны текста завораживают. Почему-то вспоминаются слова Лермонтова о темных речах, которым «без волненья внимать невозможно»… А Кедров продолжает свою речь:

Как в банке с эфиром
расправлены крылья всех звуков-стрекоз
прозрачно теряющих крылья в изгибах рояля
где сладковкушающий мамонт — вселенский наркоз
скрипичным ключом в Ре и Ля
свой скелет повторяет теряя

Оказалось, что «ИЛИ» стала только первым томом собрания сочинений, где на первых страницах стихи 2000-х годов, а далее они уходят в ретроспективу до старых стихов еще юного автора, датированных пятидесятыми годами, не говоря даже о первом двустишии 1946 года, которым Кедров завершает свои почти семьдесят лет творческого поиска.
«Бутылка Клейна, брошенная в море» — органичное продолжение первого тома, написанное уже в двухтысячные годы. Здесь продолжается развитие «кедровской» тематики — намертво сплетенные философия, словесная живопись и музыка:

Я нарисовал время —
получилось зеркало в зеркале.
Зеркало будущего отразилось
в зеркале прошлого.
Так возникло настоящее —
встреча двух отражений.

Нельзя не отметить, что в течение десятилетий Кедров оставался верен своим пристрастиям и выбранному пути, с которого он даже не пытался свернуть в сторону. Сегодня жизнь и творчество поэта сложились в причудливую мозаику, и мы видим, какой своеобразный поэтический мир создан за десятилетия. В этом смысле творчество Кедрова уникально.
А путешествие героя продолжается. И вот что свидетельствует о стихах Кедрова профессор С. П. Капица во время обсуждения книги «ИЛИ» в Институте философии РАН: «Я могу сказать, что эта поэзия очень ответственна и в социальном, и в логическом, и в содержательном плане. Она цементирует наше сознание в гораздо большей степени даже, чем нам кажется. Своим строением эта поэзия навязывает какую-то внутреннюю логику и дисциплину. Еще раз спасибо за эту книгу, и дай бог, чтобы это был не последний том собрания сочинений».
Помимо, как мы уже отметили, поэтического творчества, он писал и пишет проблемные статьи, философские эссе, воспоминания о тех, с кем сводила жизнь. А это и непревзойденные Генрих Сапгир, Андрей Вознесенский и Евгений Евтушенко.
Но есть в поэтическом арсенале Кедрова еще один жанр, не обозначенный литературоведением. Это реальное движение поэзии в обществе. Наверное, уже лет тридцать назад поэт вместе с женой — замечательной поэтессой Еленой Кацюба стал инициатором своеобразного поэтического общества «ДООС». Иными словами, это «Добровольное Общество Охраны Стрекоз». Чем-то это напоминает Ремизовский «Обезволпал», созданный сотню лет назад. Скажем прямо — это и есть авангардизм в действии. Это устные встречи друзей и единомышленников, неожиданные творческие акции, которые частенько заканчиваются коллективным чтением стихов, в силу своей бесшабашности и коллективной энергии названные «катавасиями».
А сам Константин — не только весьма своеобразный представитель поэтического авангарда в ХХ и ХХI веках, но и печальный человек, который знает, где печаль скрывается:

Нет я ни за кого не отвечал
Я просто приютился на ночлег
У человека есть своя печаль
А у печали есть свой человек

Но отвечаю — чтоб была печаль
Необходим такой-то — имя рек
И как бы стих мой грустно ни звучал
Но для печали нужен человек

Сергей МНАЦАКАНЯН