1

Я – зеркало. Меня не разбивайте.
Из темного овала грустных граней
Смотрю на вас я вашими глазами,
Не думая о боли и расплате
Порой смеюсь. За то не осуждайте.
Улыбка может быть залечит раны,
Молящие о вкрадчивом обмане,
И облачит в опустошенность власти
Лучом печальным вас я не нарушу,
Не обовью желаньями благими
И не прольюсь тяжелыми слезами
Ведь отраженье не заглядывает в душу.
Но все, что есть и что когда-то будет,
Таит в себе упругой силы камень.


2

Таит в себе упругой силы камень
Тень легкую улыбки. Но былое
Встает над ней невымолвленным словом,
Слегка оправившись от расставаний.
Глаза тускнеют. Но еще устало
В них льется свет задумчивый и строгий,
Последняя свеча души убогой,
Последних звезд и веры колыханье.
Стекло пылится радостью старинной,
Покрыто давней паутиной счастья,
Оно живет знакомым ожиданьем,
Мечтою о несбывшихся любимых,
В горниле темном горечи и власти -
И мощь любви, и сладость очертаний.


3

И мощь любви, и сладость очертаний
В моей душе вулкан не пробуждают.
Но боль клокочет, бьет и не смолкает
Застывшим эхом нЕбывших свиданий.
Мне ни к чему не приложить стараний,
И руки тонкие когда-нибудь растают,
Когда-нибудь, подобно птичье стае.
В ажурном сумраке ласкающих преданий
Неверный свет мерцает и струится,
И кажется таким далеким имя,
И душу не заковывают в платье.
Но в горьком сердце радость не селится,
И, также как тоска, неодолима
И очарованность ночных заклятий.


4

И очарованность ночных заклятий
Растворена в невидимых пределах.
Но яркой искрой вспыхивает тело,
Забывшись в безысходности объятий,
Звенит в струне мгновения и счастья.
Но ноты кроткие ведут свой ряд умело.
Тиши певучей плачущие стрелы
Слетают в вечность песней об утрате,
Зарей далекой погасает нежность,
Светлеют отраженья в зыбких тенях,
В безвольном ритме бешеного танца
Рождается величие пустыни.
В нем гордость постоянного паденья,
Во мне – надменность величавой стати.


5

Во мне надменность величавой стати,
Привычка давняя искуснейшего вздора,
Тяжелый страх неотвратимой ссоры
И долгий ужас каждого проклятья.
Постигнуть сущность серебристой глади
Вам не удастся. Бесполезны споры.
Смешны нелепые, ничтожные укоры.
Бросаю их. Ну что же! Совладайте!
Величие достоинством в усмешку,
Свободы неоправданное чванство,
Платить не нужно непосильной дани,
Ликуй душа! Ликуй же и не мешкай.
Увы не отличает постоянство
Порывистость, веселье, гордый пламень.


6

Порывистость, веселье, гордый пламень
В волшебном вихре кружат вальс игривый.
Приличья отступают чуть стыдливо,
Поддавшись буре суетных желаний.
Сегодня зеркало играет снами,
Сегодня бал, пленительный и милый,
Волной безудержной, огромной силы,
Сегодня все меняются ролями:
Здесь простодушье облекается в усталость,
А хитрость в ум. Все в карнавальных масках.
И все обличья выбирают сами.
А зеркало, как прежде, опоздало.
И вновь молчанье в потемневших красках,
И жало одинокое страданий.


7

И жало одинокое страданий –
Мечты далекой признак совершенства –
Несет с собою зыбкое блаженство
И вечную незащищенность раны.
Несмелая улыбка детской тайны
Подернута старательным кокетством,
В зеркальной глади оставляет след свой,
И ей молюсь поблекшими устами.
Стеклу слепому не просить прощенья,
Лишь долгой нежностью мерцают свечи,
Все ждут мечтой обещанные сласти.
Все ждут. Но не находят воплощенья.
Любовью давней вздрагивает в ночи
Сожженный крик неутолимой страсти.


8

Сожженный крик неутолимой страсти!
О, сколько солнц в твоих руках прозрачных!
Еще не живших, но уже безгласных,
Дробящихся на крохотные части.
Пристрастья нет ни в горечи, ни в грусти.
Уныние влечет игрой опасной,
Неистребимо-терпким и прекрасным
Кружит огонь немыслимого счастья.
Хочу бежать от призрачного дара,
Жестокой осторожности примета.
Тоски, печали, ночи триединство
За безразличье и достоинство, и кара
В былой бесстрастности взрываются планеты,
Пророчества, насмешки, боль ехидства.


9

Пророчества, насмешки, боль ехидства –
Янтарной цепью окружили руки,
Смыкается кольцо, вбирая звуки,
И вот стена… Все чисто, чисто…
Здесь быть не может страха и бесчинства,
Стихийности, разгула, быстрых стуков,
Молчит стена. И все же мука
В ее глазах, молящихся на чувство,
В ней тихий трепет срубленного ветра,
Ночь без рассвета, пустошь равнодушья,
Плечам в янтарной шали не согреться,
Но червь надежды весело и смело
Готовит вихрь смятенности, удушье,
На дыбе ярости натянутое сердце.


10

На дыбе ярости натянутое сердце,
В движеньи каждом ропот озлобленья.
Не это ли достойно осужденья?
Не в этом ли измена совершенству?
Дела и разум обратились в бегство,
Лишь сердца грохот в бешеном стремленьи…
Божественную пропасть нетерпенья
Уже не променять на призрак детства,
Стоите вы за верною чертою,
И все ж ответьте, люди, если можно,
За что вы отражать мне дозволяли?..
Молчите? Что же… Ни одной слезою
Не поступлюсь. Во мне союзом сложным
Текучесть вод и нерушимость стали.


11

Текучесть вод и нерушимость стали
В неистовстве единого напора
Дыханием забытого задора
Лучом священным зеркало создали.
Мелодию струящейся печали,
Неясную проникновенность взора
И соразмерность четкого узора
На долгий путь в наследство передали.
Оно живет, не думая о чуде,
Весь мир отображая отрешенно,
И лишь душа все не находит места
В земной, веселой, разноцветной груде.
Ей пристанью одна опустошенность
И исступлением подсказанные средства.


12

И исступлением подсказанные средства,
Змеиного изящества секреты,
Вы рождены придуманным обетом
По всем законам сказочного действа,
В зловещем тяготении к кощунству.
Под жалкий хруст растоптанных заветов
Парит душа. И что ей все советы?
Она творит последнее блаженство.
Страданье, милосердие, забота -
Вот три руки, что просят подаянья,
Но ей не различить их. Только сердце
Опять иссушит скрытая работа
Предчувствием знакомых испытаний,
Мольба о безнадежности и смерти.


13

Мольба о безнадежности и смерти –
О, колдовская пропасть безрассудства,
В усталости потопленные чувства!
Быть может, трудно мне поверить. – Верьте!
Мне нет вины, я невиновна, люди!
Но даже если есть вина за мною,
Простите мне ее, не дав с собою
На сердце унести. Ведь мы не судьи.
Опять душа как мелкие осколки,
Опять их собирать в единый образ.
Я соберу, я встану, я не сдамся.
Но только сил немного, они ломки,
И все же, все же сохранит их гордость.
Вот – зеркало. А вы себя узнали?


14

Вот – зеркало. А вы себя узнали?
Свою тоску, надежду, отрешенность,
Нелепую отвагу, осторожность,
Иль, может, сами их не замечали?
Лучистостью бессмертного овала
Приду я к вам. Моих движений стройность
Не изменить. И не позволит гордость
Мне вспыхнуть в ожидании удара.
Остановить размеренную поступь,
Предохранить от неизбежной боли,
От света защититься не пытайтесь.
Когда ж последний растворится отзвук,
Погаснет все; одной прошу я доли –
Я – зеркало. Меня не разбивайте.


Магистрал

Я – зеркало. Меня не разбивайте.
Таит в себе упругой силы камень
И мощь любви, и сладость очертаний,
И очарованность ночных заклятий.
Во мне надменность величавой стати,
Порывистость, веселье, гордый пламень
И жало одинокое страданий,
Сожженный крик неутолимой страсти,
Пророчества, насмешки, боль ехидства,
На дыбе ярости натянутое сердце,
Текучесть вод и нерушимость стали,
И исступлением подсказанные средства,
Мольба о безнадежности и смерти.
Вот – зеркало. А вы себя узнали?