* * *

Писать стихи — обуза,
И счастье, и беда.
Старею я, а муза
Всё так же молода.
Изящно быстрокрыла,
Безудержно легка.
Что у меня забыла —
Я не пойму пока.
Над этим пониманьем
Не мучаюсь ничуть.
Душою, не сознаньем
Угадываю путь.
Она растает где-то
В таинственной тиши,
Оставив для поэта
Один завет — пиши.
И я пишу и плачу.
В рассветной мгле лечу.
И всё переиначить
По жизни не хочу.
Переживу мгновенье,
Когда поглотит мгла
И ветра дуновенье,
И взмах ее крыла.


* * *

Что-то стал я многословен,
Молодёжи не в пример.
Стал я глохнуть, как Бетховен,
Стал я слепнуть, как Гомер.
В канцелярии у Бога
Выдан каждому наряд.
Раздают — по списку строго.
Заберут — у всех подряд.
И пускай там кто-то слепнет,
Кто-то пусть теряет слух,
Но с годами только крепнет
Мой имперский, русский дух.
Я ничтожен и греховен,
Но великие в пример...
Буду глохнуть, как Бетховен,
Буду слепнуть, как Гомер.


* * *

Жизни коромысло
Шаткое тащу.
Стало меньше смысла
В том, что я ищу.
Мир мой слишком тесен
В вихре новостей.
Не уравновесить
Мне чужих страстей.
В сумерках ненастья
Спутались следы
И чужого счастья,
И чужой беды.
Сколько там — не знаю
Мой продлится путь.
Для тебя, родная,
Мне б пожить чуть-чуть.
Чтобы всё простила
На закате дня,
Чтоб не разлюбила
Грешного — меня.
И в тумане зыбком
Светится слегка
И твоя улыбка,
И моя тоска.


* * *

Мне оправдания не надо
И пониманье — ни к чему.
По жизни лучшая награда —
Побыть немного одному.
Не то, чтоб скорбное прозренье
Возникло в глубине души,
Не то, чтоб обретаю зренье
В ночи, заснеженной глуши.
Не то, чтоб одолели знанья,
Не то, чтоб чаша дней полна...
А просто — ночь, а просто — баня.
А просто — полная луна.
Легки крещенские морозы,
И от камней струится жар.
И просто — терпкий дух берёзы
И лёгкий пар...


* * *

Без мифов живём и без песен —
Толпа настороженных лиц...
Наш мир до безумия тесен.
Мы сжаты флажками границ.
Заборы, заборы, заборы.
Весь мир — бесконечный забор!
И все превращается в споры,
О чём бы ни шёл разговор.
В утробе, в квартире, в машине.
Что толку роптать на судьбу.
И кончится жизнь — в домовине,
А проще, по-русски, — в гробу.
Соседи теперь уже рядом
Прилежно и тихо лежат.
Ограды, ограды, ограды.
Весь мир состоит из оград.
Заборов, оград постоянство
Повсюду — межа на меже.
Лишь небо дарует пространство
Зажатой по жизни душе.
Где птицы парят высоко,
Где с Господом Богом легко.


* * *

Пожить мне хотелось бы, право,
Где проще становятся речи,
Где можно совсем без речей,
Где всё как-то по-человечьи
В привычном порядке вещей.
И где на излёте столетий,
Уже не боясь ничего,
Рыдают, как малые дети,
Великие мира сего.


* * *

А если честно, братцы,
Хотелось бы пожить,
На лыжах покататься
Да баню протопить.
Сжимаю терпкий веник,
И жар кипит в крови.
Не надо мне ни денег,
Ни славы, ни любви.
Весёлые картинки
Уже не для меня.
И звёзды, как снежинки,
Летят, во мгле звеня.


* * *

За окном озябли клёны,
Дождь долбит унылый стих.
Пью с похмелья чай зелёный,
Мыслей нету никаких.
Угадать с погодой сложно.
Выйти — в куртке ли, в плаще.
Ни о чём не думать можно
И не думать — вообще.
За окном — то дождь со снегом,
Или, может, снег с дождём.
Значит, стало быть, с побегом
На природу подождём...
Буду плакать и смеяться,
Глядя тусклое TV.
Буду тихо восхищаться
Достиженьями В. В.
И прослушивая сводки,
Вдруг замру, душой горя.
И, наверно, выпью водки
Всё же вместо вискаря.