Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

НИКОЛАЙ ПЕРЕЯСЛОВ


ПОСЛЕДНИЙ ОБЕРЕГ


Андрей Шацков. “Первозимье”. — Москва: Вест-Консалтинг, 2017. — 132 с.

Имя Андрея Шацкова давно известно любителям русской поэзии, в его литературном арсенале нет стихов пустых — он пишет только о том, что играет важную роль в судьбе каждого человека, не утратившего образы далёкого детства, счастливой юности и общения с наполненной волшебством природой:

Мы убегали, в шуме майских гроз,
Стелясь, как жеребята, над травою,
В край радуг, в заповедный край стрекоз,
В край, шелестящий солнечной листвою...

Наличие глубокой духовной основы стихов является тем главным признаком, который выделяет творчество Шацкова из сегодняшней поэзии. Последние три десятилетия наполнили наше национальное поэтическое творчество огромным потоком новых формальных направлений, в изобилии представляемых ныне на страницах таких журналов, как “Новый мир”, “Знамя”, “Октябрь”, “Звезда”, “Континент”, “Арион” и других изданий этого круга. Но стихи Андрея Шацкова максимально близки по своей сути иным изданиям — таким, как журналы “Наш современник”, “Москва”, “Нева”, “Молодая гвардия” и некоторым другим, суть которых выражается не то чтобы в эдаком прямолинейном, “лобовом” патриотизме, а скорее — в глубокой философской наполненности, показывающей верность родной земле, её истории и близким нам людям — родителям, детям, друзьям, любимым и тем, кто положил свои жизни на алтарь родного Отечества. И тем родным, кто уже покинул поэта, уйдя от нас в запредельные выси небес. Именно они и являются главными персонажами новой книги Андрея Шацкова “Первозимье”, хотя, несмотря на звучащий в нём мотив прощания, этот сборник никак нельзя назвать “поминальником”, так как имена его усопших родных только изредка упоминаются на фоне стихов, как это происходит с присутствием душ умерших его мамы, сына или его питерского друга, а иной раз и потерянной где-то на жизненных тропах (как это происходит в стихотворении “Яузская аллея”) любимой женщины:

Поэты, известно, сейчас не в чести.
Их слог — романтически пылок...
Вот так бы за счастьем брести и брести,
Но осень задышит в затылок,
И хлынет на землю губительный дождь...
Лишь вспомню, бессонницей маясь,
Как ты всё идёшь, где-то рядом идёшь,
К плечу моему прижимаясь!

В творчестве каждого настоящего поэта, восприятие любви находится в тесном соединении с понятием Родины, которую поэт готов с равной жертвенностью защищать от грозящего им с Востока или с Запада врага:

Конец заполе/шного мая,
Слезами дожди окропят.
Арбы, и повозки Мамая
По пыльным дорогам скрипят.
И встать на путях его — лучше,
Чем мышью таиться в углу...
Стрелец — неприкаянный лучник,
Я к бою готовлю стрелу!

Поэтическая стезя Андрея Шацкова давно пролегла через ратные просторы Куликова поля, мотивы которого отчётливо звучат в стихах его предыдущих книг. Эти мотивы продолжают витать и над стихами книги “Первозимье”, хотя, может быть, и не так прямолинейно, как раньше. И всё-таки Шацков и сегодня остаётся ратником, продолжающим ощущать себя стоящим в передовых рядах охранного войска, где когда-то погибали его предки, как это было на его родной подмосковной земле, о чём говорит его стихотворение “На Рузском холме”:

Под малокровным небом ноября
Услышь, как пульс в висках стучит набатом.
Твой пращур, на холме канон творя,
Был кметем, воем, ратником, солдатом!
Он принял смерть, но принял — на миру!
И лёг со всеми в братскую могилу.
А ты — один, и твоему перу
Остановить набега — не под силу...

Из года в год, практически на протяжении всей своей творческой судьбы, Андрей постоянно обращается к вошедшей в его душу теме знаменитого Бородинского поля, гул боя которого уже более двух столетий не умолкает в крови всего русского народа. Герои этого сражения давно воспринимаются в качестве героев Отечества:

Над Бородинским полем — вечность,
И два орлиныя крыла!
Звёзд августа густая млечность
Над спелой рожью процвела.
С утра огнём взорвутся тучи
Редутов, брызжущих свинцом.
Гвардейский юный подпоручик
Не дрогнет каменным лицом...

Ещё в 1999 году Андрей Шацков завершил цикл стихов “На поле Куликовом”, будто наследуя Александру Блоку, что позволило лауреату Государст венной премии поэту Владимиру Фирсову назвать автора “Последним осколком Серебряного века”. За цикл духовных стихов и вклад в дело православия Андрей был пожалован орденом Преподобного Сергия Радонежского. А в 2013 году он стал Лауреатом премии Правительства Российской Федерации в области культуры. Но это не значит, что точка, поставленная в 1999 году в конце цикла “На поле Куликовом”, действительно свидетельствует об окончании им этой значимой работы. Вот и в эту — последнюю на данный момент — книгу стихов Андрея Шацкова “Первозимье” оказался включён раздел “Реснота” (что в переводе с древнерусского означает истина, достоинство), в котором продолжают звучать мотивы, перекликающиеся с темами из книги “На поле Куликовом”. В стихотворении “Заповедные слова” Шацков опять обращается к звучащему эхом былых эпох мотиву героического стояния на рубежах нашего края, соединяющемуся на фоне высокой гражданственности с мыслью о потерянной в столетиях любимой:

Настало время собирать жнивьё
И камни, что разбрасывал повсюду.
Останется — Отечество моё,
Про отчество рассказывать не буду.
Но всё же, где бы ты ни процвела,
Какие кущи путь твой ни встречали,
Ты вспомнишь заповедные слова
Неутолённой, искренней печали...

Говоря о творчестве поэта Андрея Шацкова, ловишь себя на желании продолжать и продолжать цитирование его строк, гармонично сочетающих в себе художественную красоту и глубину гражданских и философских идей. В современной поэзии в последнее время две эти категории вообще отошли куда-то на задний план, отодвинув понятие идейности в эпоху былого соцреализма, а художественность подменив мертворождаемым конструированием холодных метафор, типа таких, как у Семёна Кирсанова, Дмитрия Пригова и их сегодняшних последователей. Поэтому так радуют душу стихи, которые, благодаря слиянию двух этих категорий, воспринимаются как живые, рождающиеся под пером поэта по зову сердца, а не конструируемые по искусственным схемам. Таковы стихотворения Андрея Шацкова “Яблочный Спас”, “В сумерках года”, “День Успенья”, “Реквием задержавшейся зиме”, “Первозимье” или “Преображение”. В этом последнем есть такие замечательные строчки, которые блаженно освежают душу читателя, как капли пролившегося на них свыше долгожданного дождя:

Фавора свет... Случайное движенье
К земле засохшей вымоленных струй...
Подставь лицо. Познай Преображенье.
Прими его, как горний поцелуй...

Настоящая поэзия характеризуется тем, что в каждой её строке, в каждом образе таится хотя бы маленький, мимоходом отложившийся в сознании поэта вывод. Радостный он или обжигающий — это другое дело, главное — что стихотворение заставляет читателя осмысливать всё, что его окружает и встречается на его пути, а тем более — непосредственно в самой его жизни, как это бросается в глаза при чтении простого на вид стихотворения “Сюжет о зимних маргаритках”, оставляющего в душе читающего ощущение горькой печали:

Цветы Богородицы — лета привет,
Которое вовремя к нам не приспело...
Как жаль — не сложился о счастье сюжет,
Но это в России — обычное дело.

Это и в самом деле уже едва ли не привычный стандарт нашей жизни — принимать, вместо радости, достатка и успехов, рассыпающиеся сюжеты о разбившемся, точно хрустальная ваза (или последняя в доме тарелка), счастье. Что здесь можно делать? Только признать случившееся и открыть свою душу читателям.

Это твой последний оберег.
Твой последний луч дневного света...
Холода... Россия... Первый снег...
Исповедь печальная поэта.

Несмотря на всю печальность этих строк, это ещё ни в коем случае не является свидетельством уныния, это только признание правды жизни, а правда — это и есть основа нашей жизни. И пока такие стихи, какие пишет Андрей Шацков, будут свидетельствовать о правде, жизнь будет продолжаться и дальше. А это главное.