Есть авторы, стихотворения которых не гремят, как морской прибой, но шелестят, как приветливый летний дождь. Такова Екатерина Ратникова — молодой поэт и критик, выпускница Литературного института (семинар И. И. Ростовцевой). В 2016 году она презентовала cвой первый поэтический сборник — «Орнамент».

Любая книга начинается с названия, которое в процессе чтения сам себе объясняешь, разгадываешь. Название хорошего сборника всегда многозначно: это своего рода символ, метафора.

Орнамент — узор, основанный на повторе и чередовании составляющих его элементов — требует от исполнителя кропотливой работы. И, как добросовестный художник тщательно выписывает отдельные детали рисунка (ветки, листья, ягоды), так и наш автор в своих стихах заостряет внимание на мелких бытовых подробностях, ритмично их перемежая. В первом стихотворении читаем: «…изящно ходила кошка,/ Бездельников сторожа…», немного погодя — «дворовая кошка, соски до земли,/ Крадется поесть…», и, ближе к концу сборника — «вот кошка сидит, вот собака сидит/ И поезд зеленый гудит позади». Упоминание любимого цвета автора закольцовывает сборник: первое стихотворение содержит строку — «дом желтый был, двор — зеленый», центральный образ финального — «застывшая зелень, прекраснейшая из картин…» Обложка дополняет содержание: светло-зеленые виньетки на белом фоне. Весна. Торжество жизни.

Даже самые сложные узоры берут свое начало в простых геометрических мотивах. Стихотворения Екатерины Ратниковой складываются как будто из ничего. Картинка, на которую обыватель не обратит внимания, случайный момент, выхваченный из житейской суеты и расцвеченный ее поэтическим талантом, становится одухотворенным. Орнамент не существует сам по себе, в чистом виде, он всегда служит украшением какого-либо предмета и всецело зависит от его назначения. Так и стихи автора — они не абстрактны, но привязаны к настоящему, возникают из состояния «здесь и сейчас». Вот автор идет по улице, видит то же, что остальные, но ей свыше дан особый дар — восхититься, подметить прекрасное в рутинном и воодушевить читателя с помощью простых поэтических приемов:

Как любой узор стремится продлить себя, так взгляд автора — светлый, незамутненный — радуется каждому дню, каждой прожитой минуте, по-детски желает охватить все, чем восхищается. Эти стихи всецело подчиняются закону простоты: максимальной убедительности и выразительности орнаментального образа следует добиваться минимальными средствами при максимальном определении подробностей:

Поэтический мир Екатерины Ратниковой на первый взгляд, неярок. Казалось бы, что особенного — ну, природа-погода, кошки, собаки… Но кто сказал, что это неважно? Не тот ли, кто замкнут сам на себе? Глобального ему, видите ли, подавай… Между тем, для настоящего поэта последняя международная конференция ничуть не важнее, чем «голубь, ждущий поесть». Так или иначе, взрослые люди временами хотят вернуть детское восприятие мира. Возвратить, они, конечно, не смогут никогда. А вот почувствовать… Эту так редко встречающуюся в людях трепетность аккуратно иллюстрирует московская художница Анна Лапина. Монохромные, динамичные рисунки подчеркивают энергичность поэта, сосредоточенность авторских мыслей, зрения и слуха.

Композиционно эта книжечка разбита на три раздела: «Время и птицы», «Молчаливый вестник», «Поездка за город». Пропорциональные отношения составных частей, плавно перетекающих друг в друга, определяют выразительность композиции. Екатерину Ратникову отличает почтительное внимание к деталям. Собака, бегущая по парку, дарит ей целое стихотворение («Летит собака по прямой…»), а поездка за город — цикл стихотворений. Есть в сборнике стихи о случайном прохожем, о мраморной девушке, украшающей фонтан. Автор составила свою первую книгу, повинуясь закону орнаментального контрапункта — построение орнаментальных мотивов возможно из ряда замкнутых элементов путем соединения их в целостный орнаментальный образ. Как говорится: «Внимание к мелочам рождает шедевры, а шедевры — это уже не мелочь».

Да и в человеческих отношениях нет такого понятия — «мелочь». И, казалось бы, в беззаботную пору бабьего лета, когда воздух уже свеж, но еще по-летнему тяжел, чуткая лирическая героиня Ратниковой спрашивает:

Ирландские и английские монахи использовали орнаменты в ранних христианских рукописях, указывая таким наглядным способом дорогу тем, кто идет по духовному пути. Можно сказать, Екатерина обязана это знать по долгу службы (она работает в Литературном институте методистом на кафедре зарубежной литературы). Однако, «знать» — категория информационно-логическая, тогда как поэт, не располагая сведениями, воспринимает информацию интуитивно:

По старинному поверью, символы в узорах несли духовную силу, способную заклинать любое зло и несправедливость стихийных сил природы. Эти символические знаки, пришедшие к нам из древних обрядовых праздников, — с магической символикой. В стихотворениях Ратниковой природе уделяется значительное место. Она не просто живая, она добрее и мудрее человека. По-древнеславянски благоговея перед окружающим миром, лирическая героиня истово просит:

Эта воодушевленность — секундное замирание доброго сердца — дает ответ на вопрос: что же такое «счастье»? Оно — в простых вещах:

Екатерина Ратникова принадлежит последнему поколению советских детей, еще заставшему, как в маленьких дворах старики стучали в домино, а молодежь пела песни под гитару. Ее стихи наполнены простой добротой, антагонистичной клиповому сознанию поклонников навороченных гаджетов. Такая поэзия расширяет человеческий дух и делает его восприимчивым ко всему общечеловеческому. Светлой печалью пронизано обращение к прошлому, и сильна тоска по живому, «неоцифрованному» общению:

Было. Есть. И будет.