1.

17 февраля я приземлилась в Домодедово. Улетала — в Красноярске — (минус) 24. Прилетела — в Москве около нуля. Зато весь остальной страннический быт отработан до автоматизма: аэроэкспресс, метро, гостиница "Байкал" — недорого и удобно. Я бы сказала, по-домашнему. Постоянно там останавливаюсь, всю окрестность уже знаю, все коммуникации доступны... за исключением интернета (в этот раз) — ну и ладно! даже к лучшему) Всё равно — зависать всоцсетях было некогда.
Вечером — встреча ценителей поэзии по поводу выхода в свет новой книги стихов московского историка, поэта, педагога Александра Орлова. Саша — постоянный автор журнала "День и ночь", наш друг и соратник... Предисловие к книжке написала Галина Климова, поэт, зав. отделом поэзии журнала "Дружба народов". Вот тут мы с ней и познакомились лично — с ней и с Сергеем Александровичем Надеевым, новым главным редактором "Дружбы народов". Увезла с собой их подарки... книги, свежие номера "Д Н"... и особое чувство радости и надежды... пусть дружба журналов состоится! Тем более мы так созвучны — "Д Н" и "ДиН").
Встреча прошла настолько тепло и мило, что я забыла об усталости — неизбежного груза бессонной ночи и перелёта...
Блистательные поэты — старой, волшебной закалки! — Владимир Костров и Константин Скворцов говорили о поэзии и читали стихи. Мы — Галина Даниэлевна, Серёжа Арутюнов и я — рассказывали о Сашиной книге и тоже немножко читали...
А Саша — тонко и грамотно выстроив вечер — подарил нам всем удивительную встречу со своей поэтической Вселенной...
А потом... потом было то, что русские люди уже нарекли "развиртуализацией"!))) мои распрекрасные ФБ-собеседники — пиршество духа! — Лена Костандис... Саша Евсюков... Катя Ливи-Монастырская... А ещё же — НаташаТугаринова, Катя Ратникова... Оля Козэль...
В общем, счастье было полным и хлестало через край).
Вернулась в гостиницу уже почти ночью... пала на ложе — и... отключилась...))

2.

Суббота 18 февраля была посвящена встречам с друзьями. Поскольку проснулась я — как обычно и происходит в таких случаях — отнюдь не по московскому времени, а по красноярскому, снискать внимание бодрствующих москвичей мне в такой час даже и не мечталось. Поэтому, дождавшись семи утра, когда открывалось гостиничное кафе, я быстренько позавтракала и отправилась на ВДНХ — 5 минут бодрой ходьбы до желанной встречи с прекрасным)) захожу на территорию ВДНХ, так сказать, "с торца", с улицы Сельскохозяйственной — и гуляю по прямой "насквозь", до главного входа.
На ВДНХ удивило количество народа — в такую-то рань! группами и толпами — с экскурсоводами и без... при этом торговли практически нет. Разве что редкие павильончики с кофе и плюшками да сувенирные лавочки. Зато весьма и весьма цивильные — бесплатные! — туалеты на каждом шагу. Плюс ещё новшество — от метро "ВДНХ" до метро "Ботаническая" через весь парк ходит микроавтобус.
Но погода была не ах... серо, сыро... и, созвонившись на ходу с дражайшей и удивительнейшей Алёной Бабанской, я помчалась под землёй ей навстречу.

Алёна Бабанская — Художник. В том смысле, что Художник во всём. Чем бы она ни работала — камнем, стеклом, войлоком или словом, в результате получается нечто чудесное. У меня уже есть подаренные ею блокнот, брошь, ожерелье, зеркальце и сборники стихов. Алёна — феерический поэт! Все её стихи созданы чистейшим младенческим сознанием — но таким, каким обладает много переживший и перестрадавший, умудрённый опытом взрослый человек. Вечное дитя, мудрое и непосредственное во всём, чем заняты её ум и сердце,— вот кто она такая. Думаю, маленькие стихотворные "пьески" свои она сочиняет так же, как прелестные рукодельные вещицы, в которых сосредоточена такая энергия любви, что они всегда тёплые на ощупь... тёплые и очень удобные в руках — будто специально для тебя сделаны, для того, чтоб тебе было гладко, мягко, нежно и тепло. И каждое стихотворение Алёны Бабанской — таково: печальное, но всегда иронично-грациозное: мгновенно ложится на память и живёт с тобой дальше, как волшебный ручной зверёк.
Вот с какой Алёной я встретилась нынче в Москве! И она снова подарила мне Чудо — повела меня в Аптекарский огород!
Боже мой! в центре Москвы, за ничем не примечательным фасадом — тропический лес, влажный, благоухающий и наполненный фантастическими цветами!
Представляю себе, каково тут летом!
Мы прошлись по застеклённым оранжереям — полюбовались пальмами, орхидеями, кактусами и лотосами. Посидели в очаровательном кафе за чашечкой кофе со свежей выпечкой... Алёна познакомила меня, заочно, с прекрасным поэтом из Кишинёва Татьяной Некрасовой (тоже особенность хороших талантливых людей — способствовать успеху другого таланта!) — и проводила к пункту следующей намеченной встречи...

3.

Вечер 18 февраля — у Наташи Слюсаревой, писательницы, искусствоведа, знатока итальянской культуры и переводчицы с итальянского языка. В 2010 году в нашем журнале был опубликован её роман "Мой отец — генерал", вещь документально-автобиографическая и в то же время глубоко лирическая... помню, прочла её впервые на одном дыхании. Так мы с Наташей и познакомились. Потом были встречи в Москве и Коктебеле, крепкая дружба, искренняя привязанность друг к другу...
Наташа подарила мне знакомство с удивительной семьёй Армена Зурабова и Анны Смирновой. Он — прозаик, драматург, сценарист. Автор знаменитой пьесы "Лика". И ещё, конечно, пламенный публицист. Анна — исполнительница романсов, песен, баллад на стихи великих поэтов. Умница и красавица. Я застала их уже на нисходящей волне их сил и славы. Но очарование разговоров с ними, этих дивных "старокухонных" бесед, не только незабвенно, оно до сих пор меня "держит и вздымает", когда становится совсем уже нечем дышать.
В прошлом году Армена не стало в нашем мире. Анна специально приехала к Наташе, чтобы встретиться со мной, подарить мне последние книги Армена и обсудить предстоящую памятную публикацию в "ДиН". Друг семьи Армена и Анны — Зинаида Миркина (надо ли её представлять?) — тоже написала о нём. Так вот и разъезжаю я по градам и весям — собираю свой мёд (даже не знаю, какой смайлик тут уместен, такой — )), или такой — (().
Как обычно, для того чтобы наговориться всласть, времени не хватило — за окном сгущались сумерки, а мне надо было успеть ещё на одну встречу)) но мои милые подруги зарядили меня такой энергией, что, кажется, я готова была к любым подвигам)) что, в общем-то, и подтвердилось в ближайшие часы.
Мне нужно было встретиться с двоюродным братом мужа. Там совершенно особая семейная история. Муж, Игорь, разыскивает родственников по отцу, которого не помнит — Игорю было около четырёх лет, когда тот умер, причём вдали от семьи. И вот чудом! обнаруживается целая ветвь родни по отцовской линии. Моя миссия — поскольку я всё одно в Москве — побывать у родственника, передать несколько семейных фотографий и соответственно записать информацию о родне и получить на руки аналогичные фото.
Я ещё успела заскочить в гостиницу, переодеться и дух перевести. Родственник долго объяснял по телефону, как к нему добираться. Но когда я — вплотную к факту — разобралась, что это значит: на метро (от "ВДНХ" до "Кантемировской"), потом на автобусе — 4 остановки, потом пешком — уже по темноте, мне стало понятно, что я ни за что не справлюсь... недолго думая (уже!), я спустилась к портье и заказала такси. Оно прилетело минут через десять — под свежим таким февральским дождичком я выдвинулась ему навстречу и обрела "шевроле" под водительством молодого человека явно кавказской внешности.
Я сразу предупредила его, что понятия не имею, куда еду (а что? сумма ведь уже указана при заказе). И мы тронулись. Боже мой! я никогда так близко и долго не наблюдала ночную Москву. Что сказать? Она — ошеломительна... мы ехали странными зигзагами — как я поняла, по возможности огибая наиболее непробиваемые пробки — кажется, около часу... я ловила себя на том, что вот здесь — помню, узнаю́... а здесь — снова потеряла ориентир... главное же, я чувствовала к Москве — что-то почти интимное, совершенно родственное... чувство, которое — помните? — "сидело в ней пушистым котёнком")))
Когда это случилось? Я полюбила Москву... Её, которая "слезам не верит", с которою надо ухо держать востро, которая "все соки из нас вытянула" и "во всё нехорошее нас втянула"))) и вот она — вся передо мной: тёплая-тёплая, родная-родная, моя-моя... и такая ошеломительно прекрасная!
А мой водитель... предварительно извинившись передо мной, он с кем-то изрядную часть пути изъяснялся по телефону на недурном таком (насколько я могу судить) английском)) А потом — слово за слово, уже со мной — выяснилось, что я из Сибири...
— А Вы откуда? — осторожно спросила я.
— А как Вы думаете?
— Ну... Дагестан?
Он засмеялся.
— Все так считают. Нас часто принимают за кавказцев. Нет. Я таджик. Только не с Юга, а с Севера.
Дальше пошёл уже чисто дорожный разговор. Он нашёл нужный дом и высадил меня у подъезда.
Я стала набирать код домофона. Не получалось. Слышу — голос таксиста: у Вас всё в порядке? Оказывается, он, чуть отъехав, не спускал с меня глаз...
— Посмотрите, пожалуйста, тот ли номер дома? — попросила я.
Пока таксист смотрел, я созвонилась с родственником, и он уже спускался меня встретить.
Мой расчудесный "мигрант" подъехал и снова поинтересовался — всё ли у меня в порядке.
— Да-да — сказала я — спасибо.
— Я могу ехать?
(Ничего себе! — подумала я.)
— Да-да, спасибо большое!
Он помахал мне своей утончённой персидской дланью — и уехал.
О, Москва!
Утренней "Ласточкой" я улетела в город Владимир, где меня встретили Ян и Надя.

4.

19 февраля, нежнейше распрощавшись с девушками на reception гостиницы "Байкал", быстрой "Ласточкой" я с Курского вокзала полетела во Владимир. Путь занял чуть больше часа и не был утомителен.
Владимир утопал в невообразимой снежно-слякотной каше, но, когда я выплыла со своей двухколёсной сумкой на привокзальную площадь, мне навстречу уже спешил настежь распахнутый Ян Бруштейн. Мы не виделись... дай Бог памяти, с какого года? Да вроде бы с 13-го, когда я последний раз гостила у Владимира Алейникова в Коктебеле. Ян тогда был, пожалуй, самый задушевный и обстоятельный мой собеседник. Это притом, что народ у Володички (как, перешедши с ним "на ты", я с тех пор называю Алейникова) всегда собирается... я бы сказала, штучный)) Все талантливые (да что — гениальные!), яркие, иногда до того, что невольно щуришься, глядя... Ян — столь же яркий, талантливый, энциклопедически широкий в познаниях — притянул меня редкой в таком кругу способностью слушать и необычайной добротой. Когда градус эмоций в писательской среде начинал перерастать мои возможности, я прибивалась к Яну, и мы подолгу гуляли, разговаривали... он меня поразил своей не ведающей устали готовностью к ходьбе, всяческим прогулкам и путешествиям. Никто из моих знакомых в Коктебеле, кажется, столько не ходил, сколько Ян. Ежели учесть его больные ноги и вес, эта лёгкость перемещения в пространстве представляется и вовсе чудесной.
Он теперь говорит, что мы "сильно много" не совпадаем в воззрениях на литературные персоны и часто спорим... не знаю... я никогда не переживала эти "несовпадения" как предмет спора. Наоборот. По-моему, мы с Яном крайне редко не совпадаем во взглядах. Иначе — разве возможна была бы наша дружба? В чём он прав, так это в том, что я действительно в суждениях часто бываю резка. А Ян — это Ян. Сама доброта, лёгкость и щедрость. А ещё у него совершенно пленительная жена. Певица, актриса, продюсер, красавица и общественный деятель. Надежда Лукашевич, солистка знаменитого (некогда звёздного!) трио "Меридиан". Вот с ней у меня точно за всё время общения только раз возникло расхождение во взглядах... да и то, призадумавшись, я решила, что она, пожалуй, права. Бывают же люди, с которыми говоришь, говоришь — и наговориться не можешь... хочется ещё и ещё... говорить и слушать — сколько мыслей возникает в таких разговорах, сколько идей! а главное — в какой-то момент чувствуешь, что можешь абсолютно быть собой, не опасаясь брякнуть лишнее или сделать чего-нибудь не так.
Ян и Надя живут в старинном доме в центре Иванова. Настоящий артистический дом — картины, фотографии, всевозможные предметы изящного искусства... и — Ташка, этакий смешной чемоданчик на коротеньких ножках с огромными чёрными выразительными глазами и личиком... пожилой британской леди. На самом деле собачка (французский бульдог) не отличается крепким здоровьем и требует постоянной заботы и ухода, но хозяева в ней души не чают (есть причина!) и, по всей видимости, им эти заботы не в тягость.
Вечером Ян прокатил меня на своём красном Рено по достопримечательным местам Иванова. Жители жалуются на депрессивность города, на проблемность перспектив его развития, на безработицу, на стремление молодёжи покинуть родные места... но есть в "текстильной столице" Центральной России и плюсы серьёзные, такие, которые хочется другим территориям поставить в пример.

5.

Утро 20-го февраля. "Я поведу тебя в музей",— сказал Ян. И мы поехали.
Иваново не только "текстильная столица" (с чем сейчас и наибольшие проблемы), не только город — памятник истории (первый Совет!), но и уникальный культурный очаг, в устройство и поддержание которого изрядно вложились, как бы сейчас сказали, "олигархи" конца 19 — начала 20 века (ежели бы наши так же соображали, куда вкладываться!).
Например, такой предприниматель — Д. Г. Бурылин. О нём до сих пор ходят в Иванове триллероподобныелегенды. А меня история купеческого рода особенно тронула ещё и потому, что я сама принадлежу к такому же родовому древу, только сибирскому. Ян сфотографировал меня на фоне бурылинского музея промышленности (ныне краеведческий музей им. Д. Г. Бурылина) и на фоне дома Бурылиных (замечательный образец русского модерна — изящный и выразительный).
Д. Г. Бурылин собирал редкости по всему миру, чтобы показывать их в Иванове. В Краеведческий музей мы не попали (выходной), зато попали в Художественный. Здешняя коллекция — великолепна! Особенно залы древностей и Серебряного века.
Дмитрий Бурылин знал, что приобретать! Подлинные египетские мумии и саркофаги, древнегреческие артефакты, подлинники Коровина, Бенуа, Врубеля, Борисова-Мусатова, Маковского... Ничего себе, да? Вот и я изумилась и восхитилась.
Как раз теперь в музее персональная выставка живописца и графика Бориса Павлова. Больше всего меня пленила его способность к тончайшим цитатам и отсылкам, эта чудная артистическая игра символами эпох и культур... Павлов в этом деле — виртуоз.
Не сразу, но нам удалось застать директора музея — Людмилу Владимировну. За чашкой кофе говорили о проблемах музея, о том, что необходим ремонт, что музею не хватает пространства... да просто средств не хватает, чтобы должным образом содержать сокровища всенародного значения... я слушала Людмилу Владимировну и понимала, что должна обязательно сюда вернуться — не наскоком, а всерьёз. Ибо культурный портрет Ивановской области может быть не только интересен читателям "ДиН", но и особенно поучителен. Хотя бы тем, что в Иванове и теперь есть предприниматели, которые — в непосредственной близости от столицы — удерживают рынок качественных продуктов питания, разводят породистых лошадей и много другого хорошего делают. Это очень трудно. Говорят, практически невозможно. Но есть. Есть здесь такие чудаки и подвижники, которые вкладываются в разумное, доброе, вечное и полезное.
Тем не менее о возможности вести дела в Иванове многие его жители высказываются крайне скептически...
Впрочем, те ивановцы, с которыми я познакомилась, благодаря Яну Брушетйну, производят впечатление людей, которые горы свернут, будь на что опереться.

Клуб "Август", которым руководит Ян, собирается с завидной регулярностью. Сам Ян так рассказывает о нём: "Пятый сезон в небольшом конференц-зале Ивановской областной научной библиотеки ежемесячно собираются люди разных возрастов только для того, чтобы слушать стихи, разговаривать с поэтами, испытывать радость общения за скромным чайным столом. Пятый сезон здесь активно действует Клуб литературных встреч „Август“. Выступают в клубе и ивановские стихотворцы из местных писательских организаций (без всяких противоречий между ними), и лучшие любители из районных литобъединений, и многочисленные гости из разных городов и даже стран. Анна Гедымин и Владимир Севриновский из Москвы, Миясат Муслимова и Тимур Раджабов из Дагестана, Наталья Крофтс из Австралии, Марина Саввиных из Красноярска... Да простят меня те, кого я не назвал,— список получился бы слишком длинным. Ярким и запоминающимся событием стала недавняя презентация в клубе „Август“ журнала „День и ночь“. Она превратилась в острый и заинтересованный разговор о российской поэзии, о судьбах писателей, о роли в литературном процессе таких современных и ярких журналов, каким безусловно зарекомендовал себя красноярский „ДиН“. Именно на этой встрече и родилась идея представить на страницах журнала ивановских литераторов разных возрастов и направлений. А объединяет их в том числе и наш клуб „Август“".

Так что — судя по всему — иногородние гости в "Августе" бывают нередко. Но меня так душевно встретили, что я чувствовала себя прямо-таки царицей бала. Больше всего меня поразило, что одна из участниц встречи задала мне вопрос о моём прапрадеде А. А. Саввиных... и не только вопрос задала, а ещё и рассказала о нём довольно подробно. Да, это так: духовная родственность купцов-меценатов предреволюционной России — факт положительный (если воспользоваться особенностями дискурса второй половины 19 века). Сейчас это назвали бы "движением". Тогда люди просто делали своё дело наилучшим образом и чувствовали ответственность за культурное развитие родных мест.

Вечером Ян и Надя угощали меня ужином в ресторане "Шеш Беш". И всё было так вкусно, мило, уютно и обходительно, что хотелось обнять и расцеловать и милейшего мальчика-официанта, и Яна, и Надю... и всё Иваново — во всю ивановскую))
Ну Яна и Надю я, конечно, расцеловала!
А утром следующего дня — микроавтобус с ивановского автовокзала повлёк меня в Домодедово к самолёту, на котором я точно в срок и без каких-либо приключений доставилась обратно в Красноярск.
И вот уже скучаю — и по Москве, и по Иванову, и по Владикавказу, и по Махачкале, и по Нальчику...
"Уже дуют весенние ветры..."))

20 февраля — 20 апреля 2017 года