Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Перекличка поэтов




Ефим ЯРОШЕВСКИЙ



КОЧУЮЩИЕ ПО ЗЕМЛЕ
 
* * *

Там где зреют термидоры,
где текут сухие реки
где живут торреадоры
и играют солнцем греки

Там где реет профиль Данте
где заря смыкает вежды
там живут официанты
подающие надежды

Где сидят чужие люди
от Хуссейна и Саддама
там несут на спелом блюде
стих поэта Мандельштама...
.................................................
Там где родины не будет
позовут на страшный суд
и как голову на блюде
стих к обеду поднесут.



Стансы зимой...

Прощай, студеная Россия!
Не первый раз передо мной
играет сумрачный мессия
своей беспутной головой.

Гуляет полночь, звезды свищут,
и почта гнется и скрипит.
Увы, никто его не ищет,
не ждет, не пишет, не грустит.

(Ему навстречу ветер рыщет,
а он от старости дрожит...)

Над ним лазурь синее тверди,
под ним неприбранный газон,
а он, болезный, ищет смерти,
как будто в смерти есть резон.

Там, где смиренное кладбище,
где бродит одичавший кот, —
там он опять кого-то ищет,
кому-то верит, что-то ждет...

«Ужель останусь на Руси я?..» —
в последний раз передо мной
качает в сумерках мессия
своей прекрасной головой.



Когда не пишется…
(или стихи о поэте и поэзии)
 
1

…Когда не пишутся стихи
об одиночестве,
о прочности, о почвенности,
о непорочности зачатия, о творчестве,
о происках зимы, о крепости,
которую не взять ни в детстве, ни в отрочестве,
стихи о юности, о зодчестве,
об иночестве, о пророчестве…
и о толстовском имени и отчестве…



2

стихи о бренности, о тленности, о глупости,
о распростертой пропасти, о скупости…
О Господи, подумать только — простыни
Менять не надо, надо видеть сны,
от блуда пламенеющие,
Дожить до осени, до лета, до весны
Где комнаты стоят, прохладой веющие,
Где юноши, уже слегка стареющие,
На бреющем полете тихо реющие,
Висящие над пропастью во ржи,
И лица их печальны и нежны…



3

Кочующие по земле,
Ночующие, где придется, чающие
Высокой справедливости, спасающие
Своих друзей, вокруг блуждающих,
Друзей своих врачующие,
знающие,
откуда этот ветер с юга дующий,
и этот сумрак, над землей летающий,
и эти облака, во сне витающие,
и тучи, над родной землей кочующие…

В иных краях, где не бывали мы,
Вдали от стужи, ветра и зимы…



4

Так жил поэт, талдычащий о старости,
Весь в старческом могуществе и ярости
Весь в предвкушенье страсти, жизни, юности,
Весь в немощи, не пожелавший помощи
В стране, где культивируются овощи
Где крепко спят в глубокой тьме сокровища
и тихо просыпаются чудовища…
Слагающий стихи о злом отечестве
Тоскующий о жертвенности, жречестве
и о прекрасном, гордом человечестве!



5

Мечтающий спасти страну от глупости,
От серости, от беспробудной тупости,
От крепости и от внезапной робости
у широко раскинувшейся пропасти…



6

Стремящийся прозреть и тихо вырасти,
созреть умом, не умереть от сырости,
набравшись сил, прочистить смело лопасти
и полететь,
минуя пни и пропасти!..
Свободно жить, не продавая совести,
сложить стихи и написать все повести,
не изменив ни качеству, ни жречеству,
ни музе, ни любезному Отечеству…



7

Так день и ночь дышал и жил играющий
в поэзию,
ночь напролет читающий,
достоинство и честь страны порочащий
поэт,
свои стихи в ночи бормочущий...



Вариации на темы раннего Мандельштама
 
1

Пока идет война —  витийствует оратор.
Рим кончился —
и некому качать гражданские права...
Приходит под шафе любимый император,
и мягко стелется зеленая трава
(но очень жестко спать
в подножии у трона,
на бархатной щеке убийцы и патрона).
...
Мы пьем дыханье мглы и грозных песнопений
и тайных прихотей своих не узнаем...
Нам страшен рев толпы сквозь крики наслаждений,
но милой родины своей не предаем.

Опустоши бокал и выплесни остаток —
в огонь, в очаг, в пожар! —
где корчится чума...
Пчела-невольница, отяжелев от взяток,
летит над городом... И сходит мир с ума.



2

О древо мужества! Над жирным черноземом
летает божество и смерти, и беды...
Напрасно ты бежишь, мудрей остаться дома,
где пламя очага, где чистые пруды,
где хлеба и воды
достаточно, где тихие сады
родных библиотек,
где все давно знакомо,
где стриженых овец кудрявые ряды,
там лица прадедов и варваров следы...
И где достаточно (по смете предзавкома)
запасов совести, и чести, и еды...
……………………………………..
(Там ходит Бомарше, с ним Фауст молодой
и старец ветреный, трясущий бородой...)




Игорю Шкляревскому

Дождик на землю летит,
мальчик на рощу глядит...
вижу —
озябший Шкляревский стоит —

помнится только одно:
холодно... дует в окно,
рыба ложится на дно

нет у ней больше сил —
кто-то ее отравил...
(видно, никто не любил)

Мы ее чуть не поели..
(Вот мы у цели!..)
тут мы ее разглядели

Думали: странная снедь...
мы ведь могли умереть! —
будем внимательны впредь

Ворон на ветке сидит,
каркнет — и снова молчит...

Странно сегодня в лесу.
Держим ружье на весу...

Видно, судьба нас вела:
брызнул огонь из ствола!
(Сразу нахмурились ели)
Мы испугаться хотели —

жаль, не успели...




Ефим Ярошевский  — поэт. Родился в Одессе. С 1959 года преподавал русскую литературу в разных учебных заведениях Одессы. Интенсивно публикуется с конца 1990-х гг.: стихи и проза печатались в журналах «Арион», «Крещатик», «Самватас», антологии «Освобожденный Улисс» и др.