Ирина Зайцева
О виртуозном воплощении принципа стилистического контраста в лирике Михаила Матусовского
Слова и фразы вяжутся, как звенья,
И так растёт строка.
И можно различить сердцебиенье
Живого языка…
Слова и фразы вяжутся, как звенья,
И так растёт строка.
И можно различить сердцебиенье
Живого языка…
М. Матусовский,
«В музее Даля в Луганске»
«В музее Даля в Луганске»
Наши наблюдения над лирическими текстами Михаила Матусовского позволяют утверждать, что исследовательского внимания заслуживают разнообразные особенности индивидуально-стилистической манеры этого художника слова, причём находящие своё воплощение как в принципах авторского отбора языкового материала, так и в наиболее активно используемых поэтом приёмах организации художественного лирического пространства. Впрочем, две означенные стороны творческого почерка М. Матусовского целесообразно, на наш взгляд, рассматривать в синтезе, а чаще всего – в непременном единстве и взаимодействии, поскольку в большинстве случаев именно удачно подобранный способ организации словесного пространства позволяет ощутить, как именно в «растущей» строке «вяжутся слова и фразы» (см. эпиграф), т. е. каким образом из привлекаемого поэтом языкового материала формируется неповторимая словесно-художественная структура с характерными, присущими только ей, особенностями индивидуально-авторского почерка (отличающаяся явными элементами идиолекта).
Даже беглый анализ лирических стихотворений поэта позволяет утверждать, что одним из наиболее часто используемых принципов организации текстового пространства в лирике Матусовского является стилистический контраст – «о[дна из двух [наряду со стилистическим согласованием. – И. З.] взаимосвязанных общих закономерностей употребления стилистически значимых единиц, заключающаяся в несовпадении (контрасте) стилистических окрасок слов (или большинства слов) в высказывании» [3: 483]. Само по себе это абсолютно закономерно – к стилистическому контрасту в той или иной степени обращаются практически все поэты, реализуя означенный принцип в весьма широком диапазоне приёмов, к наиболее характерным из которых исследователи относят антитезу, оксюморон и антифразис. Однако у каждого талантливого автора принцип стилистического контраста используется в художественном произведении с очевидным своеобразием, нередко становится уникальным по своим конкретным воплощениям способом образного осмысления изображаемого. Именно к таким художникам слова принадлежит поэт Михаил Матусовский.
Нам уже приходилось писать об особенностях использования М. Матусовским принципа контраста, который, по нашим наблюдениям, всегда отличается нестандартностью и особой экспрессивностью, будучи реализованным в весьма широком диапазоне форм [4]. Приводимое далее стихотворение «Такая короткая долгая жизнь» », позволяет в полной мере ощутить, каким образом в рамках одной словесно-художественной структуры автор искусно сочетает традиционные приёмы воплощения принципа контраста с очевидно индивидуально-авторскими (во всех случаях выделено мною. – И. З.):
Даже беглый анализ лирических стихотворений поэта позволяет утверждать, что одним из наиболее часто используемых принципов организации текстового пространства в лирике Матусовского является стилистический контраст – «о[дна из двух [наряду со стилистическим согласованием. – И. З.] взаимосвязанных общих закономерностей употребления стилистически значимых единиц, заключающаяся в несовпадении (контрасте) стилистических окрасок слов (или большинства слов) в высказывании» [3: 483]. Само по себе это абсолютно закономерно – к стилистическому контрасту в той или иной степени обращаются практически все поэты, реализуя означенный принцип в весьма широком диапазоне приёмов, к наиболее характерным из которых исследователи относят антитезу, оксюморон и антифразис. Однако у каждого талантливого автора принцип стилистического контраста используется в художественном произведении с очевидным своеобразием, нередко становится уникальным по своим конкретным воплощениям способом образного осмысления изображаемого. Именно к таким художникам слова принадлежит поэт Михаил Матусовский.
Нам уже приходилось писать об особенностях использования М. Матусовским принципа контраста, который, по нашим наблюдениям, всегда отличается нестандартностью и особой экспрессивностью, будучи реализованным в весьма широком диапазоне форм [4]. Приводимое далее стихотворение «Такая короткая долгая жизнь» », позволяет в полной мере ощутить, каким образом в рамках одной словесно-художественной структуры автор искусно сочетает традиционные приёмы воплощения принципа контраста с очевидно индивидуально-авторскими (во всех случаях выделено мною. – И. З.):
Такая короткая долгая жизнь
Когда огоньками мерцая бессильно,
На миг утихает мой город ночной,
Как в кинотеатре повторного фильма,
Вся жизнь моя снова встаёт предо мной.
В ней были дороги, открытые настежь,
И тёмные тучи, и грозная высь.
Такое простое и сложное счастье,
Такая короткая долгая жизнь.
Мы выкладку эту несли за плечами.
И столько друзей уходило от нас.
Наверно, не хватит минуты молчанья,
Чтоб всех поимённо припомнить сейчас.
Мы вынесли это нелёгкое бремя,
Смогли неприступные взять рубежи.
Такое жестокое доброе время,
Такая короткая долгая жизнь.
Не раз о покое своём забывали
Во имя покоя любимой земли.
Мы многое в этомпути потеряли
Ивсё-таки больше с тобой обрели.
Всё было, всё будет опять, мой ровесник,
И ветры такие, что только держись.
Такие весёлые грустные песни,
Такая короткая долгая жизнь.
Основным приёмом воплощения контраста в приведённом стихотворении является оксюморон – «стилистическая фигура, состоящая в соединении двух не просто контрастных, но противоречащих друг другу по смыслу слов, связанных определительными (в широком смысле) отношениями» [9: 386]. Оксюморонное сочетание эпитетов, заявленное автором уже в названии произведения (короткий и долгий – прилагательные, образующие в литературном языке антонимическую пару, в данном случае объединяются в контекстуальный синонимический ряд), последовательно реализуется в процессе развёртывания лирической структуры, выполняя при этом и важную композиционную роль. В лирическом стихотворении, состоящем из трёх строф, функционирует система оксюморонных эпитетов: простое и сложное счастье, короткая долгая жизнь (использовано в названии + трижды в тексте), жестокое доброе время, весёлые грустные песни. Композиционная роль оксюморонных эпитетов представляется очевидной: располагаясь в сильных позициях: заглавие стихотворения; конец каждой из трёх строф – в этом случае одновременно с реализацией принципа контраста наблюдаем и использование приёма строфической эпифоры, ещё одного способа повышения экспрессивности лирической структуры, причём довольно редкого – например, в сравнении с анафорой, к которой поэты обращаются куда более часто. Эти элементы – организуют текст таким образом, чтобы на участках, где они функционируют, читательское внимание концентрировалось с большей интенсивностью.
Наблюдаем в стихотворении «Такая короткая долгая жизнь» и типичную антитезу –«стилистическую фигуру, построенную по принципу контраста, резкого противопоставления понятий, положений, образов, состояний и т. п. … От оксюморона антитеза отличается тем, что для неё не характерно слияние воедино противоположных понятий» [10: 56]. В данном случае антитеза основывается на употреблении глаголов-антонимов (потерять и обрести): Мы многое в этом пути потеряли, И всё-таки больше с тобой обрели.
Для лирического стихотворения с его ограниченным текстовым пространством неоднократное обращение автора к приёмам, реализующим принцип стилистического контраста, безусловно, не случайно – оно значимо и в семантическом, и в композиционно-эстетическом отношении. Приоритетной семантико-эстетической функцией означенных приёмов в данном случае является «необходимость одновременной характеристики предмета изображения с противоположных сторон, т. е. противоположные по значению слова не сталкиваются, а дополняют друг друга» [11: 691 – 692].
Однако традиционные формы воплощения стилистического контраста используются М. Матусовским в явном индивидуально-авторском обрамлении – в сочетаниями с приёмами, которые придают его лирическим произведениям выраженное своеобразие и неповторимость, нередко – уникальность.
Остановимся на одной из особенностей, которая достаточно последовательно прослеживается в лирике Михаила Матусовского при его обращении к принципу стилистического контраста, и которую, как представляется, можно считать одной из составляющих идиолекта поэта. Эту особенность можно определить как «двойной», или «дублирующий», контраст: контрастность семантическая, закономерно лежащая в основании принципа стилистического контраста, достаточно часто «поддерживается» в лирике Матусовского контрастностью сугубо стилистического характера, что не только повышает экспрессию выражаемого смысла, но и существенно углубляет его подтекстовый слой. Это можно наблюдать и в антитезе, функционирующей в приведённом выше стихотворении, где глаголы потерять и обрести оказываются семантико-стилистическими антонимами, т. е. словами, противопоставленными как в смысловом отношении, так и по присущей им стилистической окраске: глагол «потерять» принадлежит к общеупотребительной лексике [1: 941], «обрести» – к книжной [1: 684]. Именно такая «двойная»контрастность существенно усиливает, по нашему мнению, характерные качества лирической структуры: актуализирует контекстные, в том числе и ассоциативные, связи между элементами текста; способствует одновременному включению двух либо нескольких лексических значений; формирует подтекстовое содержание и, безусловно, повышает экспрессивность словесного пространства.
Чрезвычайно важно отметить и то, что благодаря использованному приёму, поэту удаётся вербально оформить вкладываемое в стихотворение содержание не пафосно-декларативно, а близко к живой разговорной речи, что, в свою очередь, придаёт поэтическому слогу доверительность, даже интимность, на фоне которых размышления о жизненном кредо звучат ещё более весомо и убедительно.
Представляется, что для Матусовского-лирика принцип стилистического контраста интересен, в первую очередь, именно как средство создания в лирической структуре определённого баланса, позволяющего, в свою очередь, гармонично объединить торжественность и отсутствие всякой пафосности; об очень важном, высоком, говорить самыми обычными словами, нисколько не умаляя при этом значимости излагаемого. В подобных случаях контрастность может быть выражена разными формами, но, как правило (и приведённый выше пример это подтверждает), «внутри» этой формы обнаруживается ещё один художественный приём, тем или иным образом коррелирующий с основным, более очевидным.
Так, например, в одном из наиболее известных лирических стихотворений М. Матусовского военной тематики – «Махнём не глядя» – стилистический контраст обнаруживается в приёме семантического повтора, организуемого употреблением стилистических синонимов (в приводимом далее фрагменте выделено мною. – И. З.):
Что пожелать тебе сегодня перед боем,
Ведь мы в огонь и дым идём не для наград.
Давай с тобою поменяемся судьбою,
Махнём не глядя, – как на фронте говорят.
…
Покуда тучи над землёй ещё теснятся,
Для нас покоя нет и нет пути назад.
Так чем с тобой мне на прощанье обменяться?
Махнём не глядя, – как на фронте говорят.
Компоненты используемого в стихотворении синонимического ряда со значением ‘произвести обмен с кем-либо, поменять что-то на что-то’: махнуть (махнуть не глядя) – поменяться – обменяться – в результате авторского способа организации языкового материала в художественном тексте оказываются «задействованными» в нескольких художественно-образных приёмах, среди которых и приём контрастирования глаголов с различной стилистической окраской.
Глаголы поменяться и обменяться, в соответствии с современным толковым словарём, принадлежат к общеупотребительной лексике [1: 674, 914]; фразеологизированное же выражение махнём не глядя (именно в составе этого выражения глагол махнуть четырежды употреблён в рассматриваемом лирическом стихотворении) имеет разговорную стилистическую окраску, а собственно глагол махнуть относится даже к разговорно-сниженной лексике: «… 6. что на что. Разг.-сниж. Поменять, обменять на что-л. Махнём часы на шапку. Махнём не глядя (разг.; употр. как предложение к обмену)» [1: 526].
Своеобразная оппозиция двух указанных приёмов – семантического повтора и контрастирования по стилистической окраске – по сути, является воплощением в конкретной лирической структуре двух основных принципов поэтического творчества, о которых уже упоминалось ранее: стилистического согласования (семантический повтор, основанный на синонимичности глаголов) и стилистического контраста (сопряжение в микроконтексте лексических единиц, сходных по значению, но различных по стилистической окраске). При этом оба означенных принципа дополнительно «оттеняются» достаточно редким для поэзии, но типичным для М. Матусовского композиционным приёмом – эпифорой, в данном случае – строфической: каждая из трёх строф стихотворения завершается фразой: Махнём не глядя, – как на фронте говорят. С учётом «переклички» завершающих строфы строк с названием («Махнём не глядя») становится очевидной ключевая роль фразеологизированного выражения махнём не глядя не только в смысловом наполнении произведения, но и в его композиционном оформлении.
Аналогичный рассмотренному приём использован поэтом и в стихотворении «В сердце у меня» (выделено мною. – И. З.):
Не сыскать, не найти
Вам другого чуда.
Все напевы свои
Я беру отсюда.
С нею нам по плечу
Замыслы любые,
Я учусь широте
У людей России.
В первой строке приведённого фрагмента наблюдаем семантический повтор, который, как и в ранее рассмотренных случаях, дополняется контрастированием стилистической окраски глаголов-синонимов: найти – слово общеупотребительное, тогда как сыскать – устаревшее, книжное («СЫСКАТЬ … Устар. 1. Найти, отыскать. Искать – не сыскать такого работника» [1: 1300]). И так же, как в предыдущих примерах, функциональная значимость используемых приёмов оказывается ещё более весомой при проекции их на лирический текст в целом: они, несомненно, участвуют в стилизации стихотворения под произведение фольклора, вследствие которой текст приобретает соответствующую тональность.
В заключение приведём ещё один пример, убедительно подтверждающий, на наш взгляд, виртуозное мастерство Матусовского-лирика при использовании в его поэзии принципа контраста. В некоторых произведениях этот принцип воплощён особо многопланово и разветвлённо – как, например, в стихотворении «Мой город», три строфы из которого (всего в стихотворении девять строф) приводятся далее (в тексте выделено мною. – И. З.):
Здесь выпадает чёрный снег зимой,
Здесь крестят небо вспышки автогена.
Ночная смена движется домой,
Идёт навстречу утренняя смена.
…
Багровый свет пронизывает тьму.
Литое солнце плавится над миром.
И только город всё ещё в дыму,
Он, как чертёж, намеченный пунктиром.
…
Всё раскалилось – ничего не тронь,
Летят из топок тысячи дождинок.
Здесь две стихии – камень и огонь –
Вступают в беспощадный поединок.
Приведённые фрагменты довольно объёмного лирического стихотворения дают хотя и не исчерпывающее, но достаточно полное представление не только о многообразии форм, к которым прибегает поэт при воплощении означенного принципа, но и о наблюдающемся практически во всех подобных случаях своеобразии авторского осмысления последних. Достаточно лишь перечислить использованные в приведённом фрагменте конкретные приёмы реализации контраста: оксюморон, реализующийся в микроконтекст «эпитет + определяемое слово»: чёрный снег; антитеза, созданная на основе ввёденных в метафору и осложнённых эпитетом языковых антонимов: багровый свет пронизывает тьму – и антитеза, реализуемая в конструкции бессоюзного сложного предложения с явно противопоставленными (за счёт употребления антонимов и т. д.) частями: Ночная смена движется домой, Идёт навстречу утренняя смена; сугубо контекстуальное противопоставление понятий, обнаруживающееся внутри развёрнутой метафоры: Здесь две стихии – камень и огонь – Вступают в беспощадный поединок (ассоциативно вспоминается пушкинское из «Евгения Онегина»: Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лёд и пламень, Не столь различны меж собой…).
Таким образом, даже весьма фрагментарный анализ лирического творчества Михаила Матусовского убеждает в том, что обращение поэта к стилистическому контрасту (в том числе и в случаях сочетания этого принципа с принципом стилистического согласования) всегда «вызвано стремлением автора речи преодолеть имманентность языковой системы, поисками стилевого разнообразия и выразительности, стремлением совместить в одном высказывании средства разных стилевых планов (стилистические оппозиции), добиваясь яркости, выразительности, экспрессивности, стилистической и смысловой рельефности высказывания» [3: 488]. Думается, что лирика поэта (возможно, в совокупности с произведениями других жанров, которые созданы этим автором), бесспорно, заслуживает дальнейшего исследования в разнообразных аспектах – в частности, с позиций интертекстуальности.
На миг утихает мой город ночной,
Как в кинотеатре повторного фильма,
Вся жизнь моя снова встаёт предо мной.
В ней были дороги, открытые настежь,
И тёмные тучи, и грозная высь.
Такое простое и сложное счастье,
Такая короткая долгая жизнь.
Мы выкладку эту несли за плечами.
И столько друзей уходило от нас.
Наверно, не хватит минуты молчанья,
Чтоб всех поимённо припомнить сейчас.
Мы вынесли это нелёгкое бремя,
Смогли неприступные взять рубежи.
Такое жестокое доброе время,
Такая короткая долгая жизнь.
Не раз о покое своём забывали
Во имя покоя любимой земли.
Мы многое в этомпути потеряли
Ивсё-таки больше с тобой обрели.
Всё было, всё будет опять, мой ровесник,
И ветры такие, что только держись.
Такие весёлые грустные песни,
Такая короткая долгая жизнь.
Основным приёмом воплощения контраста в приведённом стихотворении является оксюморон – «стилистическая фигура, состоящая в соединении двух не просто контрастных, но противоречащих друг другу по смыслу слов, связанных определительными (в широком смысле) отношениями» [9: 386]. Оксюморонное сочетание эпитетов, заявленное автором уже в названии произведения (короткий и долгий – прилагательные, образующие в литературном языке антонимическую пару, в данном случае объединяются в контекстуальный синонимический ряд), последовательно реализуется в процессе развёртывания лирической структуры, выполняя при этом и важную композиционную роль. В лирическом стихотворении, состоящем из трёх строф, функционирует система оксюморонных эпитетов: простое и сложное счастье, короткая долгая жизнь (использовано в названии + трижды в тексте), жестокое доброе время, весёлые грустные песни. Композиционная роль оксюморонных эпитетов представляется очевидной: располагаясь в сильных позициях: заглавие стихотворения; конец каждой из трёх строф – в этом случае одновременно с реализацией принципа контраста наблюдаем и использование приёма строфической эпифоры, ещё одного способа повышения экспрессивности лирической структуры, причём довольно редкого – например, в сравнении с анафорой, к которой поэты обращаются куда более часто. Эти элементы – организуют текст таким образом, чтобы на участках, где они функционируют, читательское внимание концентрировалось с большей интенсивностью.
Наблюдаем в стихотворении «Такая короткая долгая жизнь» и типичную антитезу –«стилистическую фигуру, построенную по принципу контраста, резкого противопоставления понятий, положений, образов, состояний и т. п. … От оксюморона антитеза отличается тем, что для неё не характерно слияние воедино противоположных понятий» [10: 56]. В данном случае антитеза основывается на употреблении глаголов-антонимов (потерять и обрести): Мы многое в этом пути потеряли, И всё-таки больше с тобой обрели.
Для лирического стихотворения с его ограниченным текстовым пространством неоднократное обращение автора к приёмам, реализующим принцип стилистического контраста, безусловно, не случайно – оно значимо и в семантическом, и в композиционно-эстетическом отношении. Приоритетной семантико-эстетической функцией означенных приёмов в данном случае является «необходимость одновременной характеристики предмета изображения с противоположных сторон, т. е. противоположные по значению слова не сталкиваются, а дополняют друг друга» [11: 691 – 692].
Однако традиционные формы воплощения стилистического контраста используются М. Матусовским в явном индивидуально-авторском обрамлении – в сочетаниями с приёмами, которые придают его лирическим произведениям выраженное своеобразие и неповторимость, нередко – уникальность.
Остановимся на одной из особенностей, которая достаточно последовательно прослеживается в лирике Михаила Матусовского при его обращении к принципу стилистического контраста, и которую, как представляется, можно считать одной из составляющих идиолекта поэта. Эту особенность можно определить как «двойной», или «дублирующий», контраст: контрастность семантическая, закономерно лежащая в основании принципа стилистического контраста, достаточно часто «поддерживается» в лирике Матусовского контрастностью сугубо стилистического характера, что не только повышает экспрессию выражаемого смысла, но и существенно углубляет его подтекстовый слой. Это можно наблюдать и в антитезе, функционирующей в приведённом выше стихотворении, где глаголы потерять и обрести оказываются семантико-стилистическими антонимами, т. е. словами, противопоставленными как в смысловом отношении, так и по присущей им стилистической окраске: глагол «потерять» принадлежит к общеупотребительной лексике [1: 941], «обрести» – к книжной [1: 684]. Именно такая «двойная»контрастность существенно усиливает, по нашему мнению, характерные качества лирической структуры: актуализирует контекстные, в том числе и ассоциативные, связи между элементами текста; способствует одновременному включению двух либо нескольких лексических значений; формирует подтекстовое содержание и, безусловно, повышает экспрессивность словесного пространства.
Чрезвычайно важно отметить и то, что благодаря использованному приёму, поэту удаётся вербально оформить вкладываемое в стихотворение содержание не пафосно-декларативно, а близко к живой разговорной речи, что, в свою очередь, придаёт поэтическому слогу доверительность, даже интимность, на фоне которых размышления о жизненном кредо звучат ещё более весомо и убедительно.
Представляется, что для Матусовского-лирика принцип стилистического контраста интересен, в первую очередь, именно как средство создания в лирической структуре определённого баланса, позволяющего, в свою очередь, гармонично объединить торжественность и отсутствие всякой пафосности; об очень важном, высоком, говорить самыми обычными словами, нисколько не умаляя при этом значимости излагаемого. В подобных случаях контрастность может быть выражена разными формами, но, как правило (и приведённый выше пример это подтверждает), «внутри» этой формы обнаруживается ещё один художественный приём, тем или иным образом коррелирующий с основным, более очевидным.
Так, например, в одном из наиболее известных лирических стихотворений М. Матусовского военной тематики – «Махнём не глядя» – стилистический контраст обнаруживается в приёме семантического повтора, организуемого употреблением стилистических синонимов (в приводимом далее фрагменте выделено мною. – И. З.):
Что пожелать тебе сегодня перед боем,
Ведь мы в огонь и дым идём не для наград.
Давай с тобою поменяемся судьбою,
Махнём не глядя, – как на фронте говорят.
…
Покуда тучи над землёй ещё теснятся,
Для нас покоя нет и нет пути назад.
Так чем с тобой мне на прощанье обменяться?
Махнём не глядя, – как на фронте говорят.
Компоненты используемого в стихотворении синонимического ряда со значением ‘произвести обмен с кем-либо, поменять что-то на что-то’: махнуть (махнуть не глядя) – поменяться – обменяться – в результате авторского способа организации языкового материала в художественном тексте оказываются «задействованными» в нескольких художественно-образных приёмах, среди которых и приём контрастирования глаголов с различной стилистической окраской.
Глаголы поменяться и обменяться, в соответствии с современным толковым словарём, принадлежат к общеупотребительной лексике [1: 674, 914]; фразеологизированное же выражение махнём не глядя (именно в составе этого выражения глагол махнуть четырежды употреблён в рассматриваемом лирическом стихотворении) имеет разговорную стилистическую окраску, а собственно глагол махнуть относится даже к разговорно-сниженной лексике: «… 6. что на что. Разг.-сниж. Поменять, обменять на что-л. Махнём часы на шапку. Махнём не глядя (разг.; употр. как предложение к обмену)» [1: 526].
Своеобразная оппозиция двух указанных приёмов – семантического повтора и контрастирования по стилистической окраске – по сути, является воплощением в конкретной лирической структуре двух основных принципов поэтического творчества, о которых уже упоминалось ранее: стилистического согласования (семантический повтор, основанный на синонимичности глаголов) и стилистического контраста (сопряжение в микроконтексте лексических единиц, сходных по значению, но различных по стилистической окраске). При этом оба означенных принципа дополнительно «оттеняются» достаточно редким для поэзии, но типичным для М. Матусовского композиционным приёмом – эпифорой, в данном случае – строфической: каждая из трёх строф стихотворения завершается фразой: Махнём не глядя, – как на фронте говорят. С учётом «переклички» завершающих строфы строк с названием («Махнём не глядя») становится очевидной ключевая роль фразеологизированного выражения махнём не глядя не только в смысловом наполнении произведения, но и в его композиционном оформлении.
Аналогичный рассмотренному приём использован поэтом и в стихотворении «В сердце у меня» (выделено мною. – И. З.):
Не сыскать, не найти
Вам другого чуда.
Все напевы свои
Я беру отсюда.
С нею нам по плечу
Замыслы любые,
Я учусь широте
У людей России.
В первой строке приведённого фрагмента наблюдаем семантический повтор, который, как и в ранее рассмотренных случаях, дополняется контрастированием стилистической окраски глаголов-синонимов: найти – слово общеупотребительное, тогда как сыскать – устаревшее, книжное («СЫСКАТЬ … Устар. 1. Найти, отыскать. Искать – не сыскать такого работника» [1: 1300]). И так же, как в предыдущих примерах, функциональная значимость используемых приёмов оказывается ещё более весомой при проекции их на лирический текст в целом: они, несомненно, участвуют в стилизации стихотворения под произведение фольклора, вследствие которой текст приобретает соответствующую тональность.
В заключение приведём ещё один пример, убедительно подтверждающий, на наш взгляд, виртуозное мастерство Матусовского-лирика при использовании в его поэзии принципа контраста. В некоторых произведениях этот принцип воплощён особо многопланово и разветвлённо – как, например, в стихотворении «Мой город», три строфы из которого (всего в стихотворении девять строф) приводятся далее (в тексте выделено мною. – И. З.):
Здесь выпадает чёрный снег зимой,
Здесь крестят небо вспышки автогена.
Ночная смена движется домой,
Идёт навстречу утренняя смена.
…
Багровый свет пронизывает тьму.
Литое солнце плавится над миром.
И только город всё ещё в дыму,
Он, как чертёж, намеченный пунктиром.
…
Всё раскалилось – ничего не тронь,
Летят из топок тысячи дождинок.
Здесь две стихии – камень и огонь –
Вступают в беспощадный поединок.
Приведённые фрагменты довольно объёмного лирического стихотворения дают хотя и не исчерпывающее, но достаточно полное представление не только о многообразии форм, к которым прибегает поэт при воплощении означенного принципа, но и о наблюдающемся практически во всех подобных случаях своеобразии авторского осмысления последних. Достаточно лишь перечислить использованные в приведённом фрагменте конкретные приёмы реализации контраста: оксюморон, реализующийся в микроконтекст «эпитет + определяемое слово»: чёрный снег; антитеза, созданная на основе ввёденных в метафору и осложнённых эпитетом языковых антонимов: багровый свет пронизывает тьму – и антитеза, реализуемая в конструкции бессоюзного сложного предложения с явно противопоставленными (за счёт употребления антонимов и т. д.) частями: Ночная смена движется домой, Идёт навстречу утренняя смена; сугубо контекстуальное противопоставление понятий, обнаруживающееся внутри развёрнутой метафоры: Здесь две стихии – камень и огонь – Вступают в беспощадный поединок (ассоциативно вспоминается пушкинское из «Евгения Онегина»: Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лёд и пламень, Не столь различны меж собой…).
Таким образом, даже весьма фрагментарный анализ лирического творчества Михаила Матусовского убеждает в том, что обращение поэта к стилистическому контрасту (в том числе и в случаях сочетания этого принципа с принципом стилистического согласования) всегда «вызвано стремлением автора речи преодолеть имманентность языковой системы, поисками стилевого разнообразия и выразительности, стремлением совместить в одном высказывании средства разных стилевых планов (стилистические оппозиции), добиваясь яркости, выразительности, экспрессивности, стилистической и смысловой рельефности высказывания» [3: 488]. Думается, что лирика поэта (возможно, в совокупности с произведениями других жанров, которые созданы этим автором), бесспорно, заслуживает дальнейшего исследования в разнообразных аспектах – в частности, с позиций интертекстуальности.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
Большой толковый словарь русского языка; гл. ред. С. А. Кузнецов. – СПб.: Норинт, 1998. – 1536 с.
Григорьева А. Д. Слово в поэзии Л. Мартынова и Б. Слуцкого / А. Д. Григорьева // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. – М.: Наука, 1977. – С. 295 – 391.
Данилевская Н. В. Стилистический контраст / Н. В. Данилевская // Стилистический энциклопедический словарь русского языка; под ред. М. Н. Кожиной. – М.: Флинта; Наука, 2003. – С. 483 – 488.
Зайцева И. П. Индивидуально-авторское своеобразие песенно-лирического творчества М. Матусовского / И. П. Зайцева // Русская словесность как основа возрождения русской школы: сборник статей по материалам IV Международной заочной научно-практической конференции. Посвящается памяти профессора Б. Т. Панова. – Липецк: ЛГПУ, 2013. – С. 150 – 156.
Матусовский М. Л. Избранные произведения: в 2-х т. / М. Л. Матусовский. – М.: Художественная литература, 1982.
Матусовский М. Л. Такая короткая долгая жизнь: стихи и песни / М. Л. Матусовский. – М.: РИФ «РОЙ», 1995. – 176 с.
М. Матусовский о жизни. И жизнь о нём: сборник; под общ. ред. О. В. Приколоты. – Луганск: Издательство «Максим», 2010. – 400 с.
Полубояринова Л. Н. Фигуры риторические / Л. Н. Полубояринова // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий / [гл. науч. ред. Н. Д. Тамарченко]. – М.: Издательство Кулагиной; Intrada, 2008. – С. 281 – 282.
Сковородников А. П. Оксюморон или Оксиморон / А. П. Сковородников // Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник; под ред. Л. Ю. Иванова, А. П. Сковородникова, Е. Н. Ширяева. – М.: Флинта; Наука, 2003. – С. 386 – 388.
Щербаков А. В. Антитеза / А. В. Щербаков // Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник; под ред. Л. Ю. Иванова, А. П. Сковородникова, Е. Н. Ширяева. – М.: Флинта; Наука, 2003. – С. 56 – 58.
Щербаков А. В. Стилистический контраст / А. В. Щербаков // Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник; под ред. Л. Ю. Иванова, А. П. Сковородникова, Е. Н. Ширяева. – М.: Флинта; Наука, 2003. – С. 690 – 692.
Григорьева А. Д. Слово в поэзии Л. Мартынова и Б. Слуцкого / А. Д. Григорьева // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. – М.: Наука, 1977. – С. 295 – 391.
Данилевская Н. В. Стилистический контраст / Н. В. Данилевская // Стилистический энциклопедический словарь русского языка; под ред. М. Н. Кожиной. – М.: Флинта; Наука, 2003. – С. 483 – 488.
Зайцева И. П. Индивидуально-авторское своеобразие песенно-лирического творчества М. Матусовского / И. П. Зайцева // Русская словесность как основа возрождения русской школы: сборник статей по материалам IV Международной заочной научно-практической конференции. Посвящается памяти профессора Б. Т. Панова. – Липецк: ЛГПУ, 2013. – С. 150 – 156.
Матусовский М. Л. Избранные произведения: в 2-х т. / М. Л. Матусовский. – М.: Художественная литература, 1982.
Матусовский М. Л. Такая короткая долгая жизнь: стихи и песни / М. Л. Матусовский. – М.: РИФ «РОЙ», 1995. – 176 с.
М. Матусовский о жизни. И жизнь о нём: сборник; под общ. ред. О. В. Приколоты. – Луганск: Издательство «Максим», 2010. – 400 с.
Полубояринова Л. Н. Фигуры риторические / Л. Н. Полубояринова // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий / [гл. науч. ред. Н. Д. Тамарченко]. – М.: Издательство Кулагиной; Intrada, 2008. – С. 281 – 282.
Сковородников А. П. Оксюморон или Оксиморон / А. П. Сковородников // Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник; под ред. Л. Ю. Иванова, А. П. Сковородникова, Е. Н. Ширяева. – М.: Флинта; Наука, 2003. – С. 386 – 388.
Щербаков А. В. Антитеза / А. В. Щербаков // Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник; под ред. Л. Ю. Иванова, А. П. Сковородникова, Е. Н. Ширяева. – М.: Флинта; Наука, 2003. – С. 56 – 58.
Щербаков А. В. Стилистический контраст / А. В. Щербаков // Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник; под ред. Л. Ю. Иванова, А. П. Сковородникова, Е. Н. Ширяева. – М.: Флинта; Наука, 2003. – С. 690 – 692.