* * *

Речами играть надоело,
Огнём — обожглась на лету.
Какое мне, собственно, дело
До дерева в белом цвету,
До облака в небе молчащем,
До пламени в чьей-то крови?
В глухую забытую чащу
Зайти бы — зови не зови.
Стать ветреной, юной, беспечной,
Летать или жить средь травы,
И недруги в злобе извечной
Пусть будут на время правы.
Пусть сон успокоят метели,
Пусть засветло, словно родня,
Не самые лютые звери
Поселятся возле меня.
А после, под лёгкой порошей,
Внимая далёкой мольбе,
Позволь мне, позволь мне, хороший,
Не думать совсем о тебе.


СУМЕРКИ

Речка плывёт, под ногой
Зыблется чёрное дно.
Берег дрожащий, другой
Сгинул в тумане давно.
Нету ни света, ни тьмы,
Ухает птица в дупле.
Страшные мстятся холмы —
Что за печаль на земле?
Листья колеблет роса.
Горше, тревожней закат!
Чьи там звучат голоса,
Чёрные тени парят?
Кто-то вздохнёт на ходу:
"Знаю, да знать не хочу!"
Вывесит в небе звезду,
Словно затеплит свечу.
"Время идёт иль стоит?" —
Хочется крикнуть. В ответ
Вычертит быстрый болид
В небе стремительный след.


* * *

Декабрь.
Время кружит в пространстве
Над месяцем, в небе стоящем.
И мир не живёт в постоянстве,
И прошлого нет в настоящем.
Вся жизнь —
Словно эта дорога
В скольжении белого дыма,
Где всё — от безумства и Бога
До странности необъяснимо.
Любовь —
Разве кто о ней знает?
Придёт и уйдёт, словно небыль.
А время опять улетает
Навеки — в открытое небо.


ДЕВЯНОСТЫЙ ПСАЛОМ

Живый в помощи будет идти
                 до конца,
До креста, осенённый незримым
                 крылом.
В дни скорбей и страстей
                 от сетей, от ловца
Нас спасает во тьме
                 девяностый псалом.
Дни короче, чем сны, ночи плачут
                 навзрыд,
Лёгкой дымкой мерцает
                 грядущего свет.
Всё останется здесь — ни суда,
                 ни обид,
Ни сует — в тёмной бездне
                 забывчивых лет.
Лишь любовь, как свеча,
                 в уходящем былом...
И взыскуя, и плача о ней,
                 и молясь,
Ждём её... А во тьме
                 девяностый псалом
Ищет жизни и смерти
                 мгновенную связь...


* * *

Не октябрь, а одно пепелище,
Вместо облака — запах золы.
Опустело к обеду жилище,
Кто-то вымыл до блеска полы.
Бесполезна мольба — нет ответа
Потрясённой душе. И готов
За пределами жизни и света
Опуститься небесный покров.
Солнце встало в углу и не светит.
И не знают, не знают во мгле
Первый снег и пронзительный ветер,
Что тебя уже нет на земле...


ДИАЛОГ

...Не к добру тебя смутила,
        не к добру ты мне явился,
Ниоткуда вышло солнце
        и скатилось в никуда.
И когда с усмешкой лёгкой
        рядом ты остановился,
Мне б уйти в луга глухие,
        затаиться от стыда!
...Разве ты смогла б исчезнуть?
        Разве я бы смог иначе
В обездвиженном пространстве
        жить, себя бы не виня?
Мне одно сегодня нужно —
        чтобы в радости иль плаче
Никогда бы не сумела
        ты отречься от меня!
...В небе сумрачном опасно,
        и звезда летит на ощупь.
Бор полночный тих и страшен,
        зги не видно, я одна!
Помню, как во тьме такой же
        у погибшей в топи рощи
К нам обратной стороною
        повернулась вдруг луна.
...Это просто совпаденье
        дня и ночи, тьмы и тени,
Майской медленной метели
        среди сосен напролёт.
Знаю, ласточкой замёрзшей,
        залетевшей утром в сени,
Мне душа твоя явилась
        и во мне теперь живёт.
...Не держи её без воли,
        не нужна — отдай обратно,
Мне в печали мёд не сладок,
        речка донная без дна!
...Ты прости меня, родная,
        я скажу тысячекратно:
У меня была и будешь
        ты, печальная, одна...


* * *

Моя память болит и болеть
        перестанет не скоро.
Позади только ветер, дорога
        да праздная пыль
Безымянной степи.
        Ни надежды теперь, ни опоры
За спиной.
        Я сама, как ковыль,
Распласталась на ровном,
        не в силах доселе подняться.
Это ты, мой любимый,
        мне волосы белые смял,
Долго гладил, ласкал,
        так что стало обоим казаться —
Ты свою Галатею ваял...
Но покорная глина
        в руках твоих грубых ломалась,
Ты в досаде свою статуэтку
        живую разбил.
Ах, как женщина чья-то
        чужая в восторге смеялась,
Выметая за дверь
        всё, что ты молчаливо любил.
И теперь только небо
        стоит надо мной безобманно,
С золотою серьгой,
        с удивлёнными взорами звёзд,
А о прошлом напомнят
        лишь чёрные дыры в тумане
От покинутых птицами гнёзд...


* * *

Здесь, за рекой — другое время,
Летит и бьётся в небо семя,
Рассеяв сладкую пыльцу.
И мы ни в чём не виноваты,
Когда, зелёной тьмой объяты,
Стоим опять лицом к лицу,
О дне и ночи не гадая,
Когда трепещет грудь нагая
И ветер вдруг сбивает с ног.
Когда немеют в жажде губы,
Когда уже объятья грубы
И словно яд — любовный слог...
Раздался гул над тихой кручей —
То самолёт вонзился в тучи,
Качнулось небо под рукой.
Там, вдалеке, уже смеркалось.
Но в жарком мареве осталось
Другое время за рекой!


ТЕНЬ ОГНЯ

Раскинуть руки и бежать — такая даль!
В открытом небе чёрный крестик птицы,
Гул ветра... Степь! И вечная печаль
В сухом полынном воздухе струится.

Вчера прошёл здесь пришлый человек,
Как ветер, равнодушен и беспечен.
Окурок бросил и ушёл навек.
Искра взлетела — путь был бесконечен!

Вал огненный ветра потом вели,
Рой бабочек, сгорая в нём, метался,
И только клин обугленный земли
За ним под небом родины остался.

Полярен мир, и силы неравны.
Вот человек прошёл, и след за ним
                                                     дымится.
И пусть дожди идут на полстраны,
Но тень того огня в траве таится...


ПЛАЧ

Шалью пуховой закроюсь до пят,
Ветры метельные в поле вопят.
Гляну в окошко — ни света, ни зги,
Мечутся в воздухе вихри пурги.
Нежитью белой дома замело,
Очи затмило и руки свело.
Все наши клятвы на майском крыльце
Спрятаны в памяти, словно в ларце.
Жизнь пролетела, как летняя ночь,
Кудри развились, и выросла дочь.
В печке, смирясь, догорают дрова,
Дым восвояси уносит слова.
Женское счастье — что алый вьюнок.
Вспыхнет, вплетённый в венчальный венок.
Брошенный после неловкой рукой,
Вниз поплывёт серебристой рекой.
В ряби речной изомнутся уста,
Белая роща до дрожи пуста...