"Дюжий армянин достал из кармана штык-нож, смял в кулаке платье стонущей на столе девушки и разорвал ткань на груди. Только-только округлившиеся груди девушки уже находились в его ладонях. Верзила изо всех сил мял и тискал их… "Нет, хороши. Мне нравится!", – с этими словами армянин начисто отрезал штык-ножом груди девушки, которые держал в ладони… Пройдут месяцы, годы, десятилетия, но вопль девочки-подростка никогда не покинет слуха пленных, собранных в этом подвале… Девчушка кричала в беспамятстве. Она уже не звала на помощь даже отца, а просто кричала и кричала. Среди ее воплей можно было с трудом расслышать возглас "Аллах!". Но нечеловеческая боль заглушала, прерывала и это слово… Может, вовсе и не Аллаха она призывала в страдании… Дюжий армянин взял в руки ее только что отрезанные груди и отошел от стола. Затем с хохотом подбросил их в воздух. Отрезанная плоть шмякнулась о лицо рыдающего мужчины, всё это время пытающегося вырваться из удерживающих его рук армян, и скатилась к его ногам. Лицо отца обагрилось кровью… Но самым ужасным было то, что среди заложников находились еще четыре девочки-подростка. А это означало, что зарыдают еще четыре отца, еще четыре матери потеряют сознание, еще четыре ребенка примутся кричать и выть на столе… Еще многие годы спустя в снах спасшихся из плена заложников будет взмывать в воздух отрезанная женская плоть и станут рыдать отцы…"
Это – фрагмент из книги Вюсали Мамедовой "Великий вопль в аду". Там много таких надрывающих сердце сцен. Герои книги – не вымышленные художественные образы, а реальные люди, пережившие страшные пытки. Я наслышан о зверствах, учиненных над пленными. Я встречался в Агдаме с освобожденными и потому был в курсе их состояния, того, что им выпало испытать.
Возможно, именно поэтому книга с первой же страницы втянула меня в воронку горьких воспоминаний…

Если не записать случившееся, не сложится история, и все факты канут в беспросветный мрак самой же истории. Не напиши Варлам Шаламов "Колымские рассказы", а Солженицын "Архипелаг ГУЛАГ", кто и как прознал бы об ужасах советских лагерей, кто детально расписал бы всё человеческое страдание?!
Умение отобразить все грани гнета и страдания связано с талантом писателя. Когда речь заходит о таком вот страдании, мне в первую очередь вспоминается повесть "Джан" Андрея Платонова. Достоевский, Гюго, Шолохов тоже умело живописали страдание. Но в этом моем тексте разговор идет о страдании, доставляемом телесными и душевными пытками. Сколь бы полно ни воплощались образы в художественных произведениях, будучи порождением писательского воображения, они так и остаются вымышленными персонажами. Совсем другое дело, когда герой – сама жертва, живой свидетель.
…В один из своих визитов в Крым, двадцать лет тому назад, я познакомился с группой молодых крымских татар, получающих гранты от иностранных фондов. Они заводили беседы с пожилыми людьми, сосланными из Крыма в ночь на 18 мая 1944-го года, и записывали на видео и аудио их речь. Их целью было запечатлеть в книгах переданную устами живых свидетелей трагедию народа, перевести на разные языки эти свидетельства и распространить по всему миру. Кто мог бы лучше самих живых свидетелей поведать обо всех ужасающих обстоятельствах высылки?! Читая "Вопли в аду", я вспомнил тех самых молодых крымских татар.
Летом 1984-го года, подростком, я посетил в селе Петрищево, близ исторической области России Бородино, Дом-музей Зои Космодемьянской, зверски замученной и убитой фашистами. То, что я там увидел и услышал, потрясло меня до того, что руки и пальцы покрылись мурашками, будто это мне вырвали ногти.
Пять лет тому назад в лагере смерти Освенцим, поблизости от Кракова, глядя на музейные экспонаты, свидетельствующие о самом жестоком преступлении в истории – на волосы, сложенные в виде стогов, очки пленных, сваленные в кучу в отдельном помещении, детскую обувь, камеры пыток, бараки, газовые камеры, крематорий, – я представил, что виденные прежде лишь в фильмах ужасы некогда действительно имели здесь место, представил, и всё мое существо содрогнулось. Ни один фильм, ни одна книга не способны представить истину во всей ее обнаженности так, как на это способны живые свидетели, вещественные доказательства.
Когда я читал "Великий вопль в аду", мне пришло на ум, что, освободив в будущем Карабах (я всё еще в это верю), мы должны превратить в музей тюрьму в Шуше, милицейское отделение в Аскеране и в особенности подвал, который пленные называли "комнатой с печью". Пусть будущие посетители этих музеев узнают всю правду об изощренных пытках, которым здесь подвергались пленные женщины, дети, старики, мужчины.

В ходе переписки с Вюсалей Мамедовой я предложил ей написать сценарий фильма на основе своей книги. Мое предложение она встретила с сомнением. Кто станет финансировать такой фильм? Кто проявит интерес к этой истории?
Есть много фильмов, снятых на основе живых свидетельств и завоевавших мировую популярность. Простому зрителю хорошо известны "Пианист", снятый о польском еврее, знаменитом пианисте Владиславе Шпильмане, и "Список Шиндлера", повествующий о самоотверженности немца Шиндлера, спасшего от неминуемой смерти около тысячи двухсот евреев (безусловно, список лент не ограничивается этими двумя картинами).
Сценарного материала в книге Вюсали Мамедовой хватит на десяток таких фильмов. Дурданэ, Егяна, Мушфиг, Арзу, Мехрибан – живые образы, а прожитое в милицейском отделении Аскерана не нуждается в художественных дополнениях. Это готовый сценарий. Сюжет столь же трогательного и проникновенного фильма, как "Список Шиндлера". Знаете, во сколько обошелся фильм Спилберга? Всего в 22 миллиона долларов!
Сюжет проникновенней, чем сюжет "Пианиста", пишет гитарист Валех Гусейнов, пишет собственными пальцами, ногти на которых вырывали на глазах у армянских женщин. Фильм Романа Полански снят за 35 миллионов долларов. Интересно, что могло бы донести до всего мира трагедию еврейского народа лучше, чем эти фильмы, являющиеся шедеврами истории кинематографа? Оказывается, всего за несколько миллионов можно достучаться до сознания и сердца людей, донести всю правду. Разве эти миллионы – большие деньги для богатой нефтяной страны, где порой деньги пускают по ветру, тратят бездумно налево-направо?!
Вовлекая в разговор своих героев, прошедших через ужасающие пытки и мучения, Вюсаля Мамедова вписала в историю историческое преступление – проделала очень значимую, огромную работу. Предполагаю, что она сохранила аудио-версии тех бесед, записанных на диктофон, и преподнесет их Музею пыток, который, я верю, создадут в будущем.
Остальное уже не в ее власти. Должны найтись люди, организации, способные постоять за то, что ею написано. Государство или фонд, а может, некий состоятельный человек. Если подобные книги не будут переведены на иные языки, если по ним не будут сниматься ориентированные на мирового зрителя фильмы, то к чему вообще всё затевать? Для самих себя? Но разве мы сами не знаем всю правду?!
В фильме братьев Тавиани "Гнездо жаворонка", снятого по книге итальянской писательницы армянского происхождения Антонии Арслан "Усадьба жаворонков", в одной только Италии переизданной восемь раз, переведенной на многие языки мира и завоевавшей многочисленные награды, показываются события, развернувшиеся в 1915-м году в Турции.
У армян много фильмов на эту тему.
Первый фильм под названием "Растерзанная Армения" ("Ravished Armenia") снят в 1919-м году в США. Откуда у новоприбывшего в США беженца-армянина могли взяться средства на съемку такого фильма? Имя Генри Моргентау (Henry Morgenthau) – в списке лиц, благодаря которым состоялась лента, это и есть ответ на вопрос, озвученный выше. Моргентау – посол США в Османской империи в годы Первой Мировой Войны, он в то же время представлял интересы Антанты, воевавшей против нее, писал бесконечные письма президенту Вильсону о политической выгоде использования армянского переселения в качестве политического давления на врагов – Германию и Османскую империю. Именно его, написанные в 1918-м году "Воспоминания посла Моргентау" ("Ambassador Morgenthau’s Story"), будут взяты за основу в развязывании "армянского геноцида", то есть войны против турок. Я писал об этом подробнее в своем эссе "Бейсбол на шахматной доске", потому далее не развиваю данную тему, так как она к тому же отклоняется от нынешнего текста.
Фильмы на эту тему, снятые в разные годы и в разных странах, переполнены сценами насилия. Написанное Вюсалей Мамедовой гораздо ужаснее снятого армянами, но армянам своим отснятым материалом удалось создать собственный многострадальный образ. Эти фильмы вызывают сильное сочувствие армянам и столь же сильную ненависть по отношению к туркам. Даже у немецкого кинорежиссёра турецкого происхождения Фатиха Акина в его фильме "Шрам" ("The Cut") много подобных драматических эпизодов. Однако, на мой взгляд "Гнездо жаворонка" – "удачнее". Ибо в этой ленте "зверства турков" преподносятся зрителю гораздо более мастерски – на фоне нескольких турок-гуманистов.

Литературу, искусство с примесью политики понять где-то можно, время от времени мыслители доносили до общественности посредством искусства свои политические воззрения. Но если искусство, независимо от цели, полностью приносится в жертву какой-либо идеологии, политике, то оно меняет свою суть, перестает быть искусством и превращается в материал пропаганды, агитку. Бессмертны те художественные произведения, которые призывают к миру и перемирию, опираясь на истину и справедливость. Такие произведения понимают, любят, читают и смотрят все, таким произведениям сопереживают все и, наконец, извлекают из них назидание, поучительный пример. Невозможно указать на великий роман, фильм, картину, скульптуру, музыку, призывающие к насилию и мести.
"Зону боевых действий первым покидает Бог!". Войнам присуще причинять неимоверные страдания плененному врагу. На каждой войне можно встретить людей, о которых говорится в книге Вюсали Мамедовой. Таких мучителей-убийц взращивают упомянутые и неупомянутые мной выше десятки армянских фильмов и книг, пробуждающих и культивирующих насилие. Они – хищные зомби, прошедшие через промывку мозгов в спецлагерях. В такой среде каждый из нас может превратиться в жестокого преступника. Таких ненавидит каждый и даже сами армяне, сохранившие хоть каплю сострадания.
Одно из главных достоинств "Великого вопля в аду" заключается в том, что автор даже после стольких описанных ею жестоких сцен не призывает читателя к насилию, не раздувает гнев и ненависть, пробуждающиеся при прочтении, а всего-навсего показывает всё так, как это было. Вюсаля Мамедова в очень печальном "Послесловии" своей книги опять же не нагружает читателя агрессией и ненавистью.
Советую читателям посмотреть фильм режиссера Зазы Урушадзе "Мандарины", посвященный известному грузинскому актеру Левану Абашидзе, погибшему во время грузиноабхазской войны. Выращивающий мандарины крестьянин прячет у себя в доме и лечит двух раненых, принадлежащих к враждующим сторонам. Его гуманизм побуждает взаимную ненависть врагов обратиться в уважение друг к другу.
Раны мира можно вылечить лишь любовью!
Мастерски, со вкусом снятый фильм адресован мировому зрителю. Фильм попал в список претендентов на "Оскар", завоевал немало международных наград благодаря тому, что снят не на локальном, а на мировом языке. Каждый зритель, независимо от места своего проживания, видит настоящую правду, понимает увиденное. Режиссер одним удачным фильмом попал сразу в две цели: создал произведение искусства и показал истинного виновника войны. Он привнес политику в искусство крайне мастерским приемом – в финале фильма два бывших врага сражаются вместе против русских солдат.
И такой вот фильм снят всего за 650 тысяч евро!
Вюсаля Мамедова написала книгу, насыщенную фактами, способными потрясти весь мир.
Каждый год в наших посольствах проводятся мероприятия в связи с геноцидом в Ходжалы. Тратятся миллионы на многочисленные кампании агитационного характера. Я понимаю, всё это тоже необходимо. Но мне думается, что успешный фильм, снятый на основе "Великого вопля в аду", даст эффект в разы больше, чем все эти кампании.

Дописывая этот текст, я наткнулся на одном из сайтов на новость: от сердечной недостаточности скончался один из первых добровольцев Карабаха, переживший все ужасы плена Мехман Гусейнов – прототип главного героя фильма "Стон" ("Fəryad", 1993). Я был с ним знаком. В 1991-м году он покинул свое место директора автовокзала и отправился на фронт. В плену сломать его не смогли, но нашему обществу сломать его удалось. Свою земную жизнь, прожитую в омуте социально-бытовых забот, сопровождающихся психологическими травмами, он завершил как квартирант на родине, ради которой пожертвовал всем.
…А я только и делаю, что говорю о фильме да о фильме!