Ольга Симоненко-Большагина
М., "Вест-Консалтинг", 2010
Ольга Симоненко-Большагина печатается редко. Как жаль! Это подлинная, одаренная поэтесса. Ей присущ неповторимый яркий стиль, южный колорит (Ольга родом из Одессы), филигранное мастерство.
Поэзия Ольги Симоненко-Большагиной передает неповторимую природу приморского города. Лексика этих стихов легко узнаваема. Здесь и "Милютинский залив", и "морские брызги", и "прохладная волна", и конечно, Черное море.
Стихи Симоненко-Большагиной, как правило, немногословны. Мысль и чувство здесь едины.
Ты знаешь, вспомнился пустяк —
причал в Милютинском заливе.
Вечерний бриз, и чей-то стяг,
и снег не снег, а снежный ливень.
И смех не смех, а все по Фрейду:
и паруса, и звуки рынды,
и джонка вся в огнях на рейде
с далеких берегов дурынды…
причал в Милютинском заливе.
Вечерний бриз, и чей-то стяг,
и снег не снег, а снежный ливень.
И смех не смех, а все по Фрейду:
и паруса, и звуки рынды,
и джонка вся в огнях на рейде
с далеких берегов дурынды…
У Ольги Симоненко-Большагиной нет проходных стихов. Но есть стихи, которые можно назвать вершиной ее творчества.
Вот только один пример.
Вот только один пример.
Жизнь обводила души смежными
узорами стальных лекал.
Ты бледен думами безбрежными,
— у триумфатора лик ал.
Песчано, постно и настойчиво
дышать и не считать потерь,
бессмертья пригубив настой. Чего,
кого страшиться нам теперь?
Того, кто заострил изгрызанный
до музыки свой карандаш,
насквозь безумием пронизанный,
вычерчивал такую блажь:
прямой, как шрамы на запястьях,
короткой как глоток воды,
соединял чертой пристрастья
и наши смешивал ряды.
И то последняя баталия,
где рифмою всему — любовь…
Там то ли в Тибр впадает Алия,
то ли Москва впадает в кровь.
узорами стальных лекал.
Ты бледен думами безбрежными,
— у триумфатора лик ал.
Песчано, постно и настойчиво
дышать и не считать потерь,
бессмертья пригубив настой. Чего,
кого страшиться нам теперь?
Того, кто заострил изгрызанный
до музыки свой карандаш,
насквозь безумием пронизанный,
вычерчивал такую блажь:
прямой, как шрамы на запястьях,
короткой как глоток воды,
соединял чертой пристрастья
и наши смешивал ряды.
И то последняя баталия,
где рифмою всему — любовь…
Там то ли в Тибр впадает Алия,
то ли Москва впадает в кровь.
Здесь все на своем месте. И душа, и версификационное мастерство. Блестящие составные рифмы (например, настойчиво—настой. Чего), яркая, выразительная образность ("Москва впадает в кровь"), разговор о человеке.
Незаурядная книга нового поэта.
Незаурядная книга нового поэта.
Фёдор МАЛЬЦЕВ