Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Олег ФИЛИПЕНКО
ТАКОЕ ДЕЛО

 



 Олег Филипенко — поэт, режиссер и сценарист, родился в Симферополе в 1965 году. Учился в Литературном институте им. А. М. Горького на курсе Н. К. Старшинова. Кроме того, закончил ГИТИС и Высшие курсы сценаристов и режиссеров в Москве. В середине девяностых годов посещал поэтическую студию К. В. Ковальджи. Печатался в "Литературной газете", "Литературной России", "Литературной учебе" и в некоторых крымских и московских журналах. Поэма "Один день неизвестного поэта" (1999 г.) номинировалась от издательства на Антибукеровскую премию. Сейчас постоянно живет в Киеве и работает кинорежиссером. Его короткометражные и полнометражные фильмы — участники и призеры различных международных кинофестивалей, таких как "Евразия", "Киношок", "Окно в Европу", "Фестиваль Фестивалей", "Арткино" и др. В 2015 году короткометражка "Во всем виноват сценарист" участвовала во внеконкурсной программе "Short film Corner" в Каннах.



СОНЕТ

Не верь, мой друг, глазам своим,
Коль видишь, будто я доволен
Своей звездою; я не волен
Собой и сердцем нелюдим.
Я испытал, что значит рок,
Что возвышается над всеми,
Но одиноких тяжко бремя
Вещать свой жизненный урок.
Беда не в том, что мерой сил
Души является бессилье,
А в том, что эти божьи крылья
Средь смертных редко, кто носил.
И только смутная надежда
Моя — блаженная невежда.

1989 г.



К ПОРТРЕТУ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА

В возможность счастия не верил
Сей выдающийся поэт.
Он глубину страстей измерил,
Но был убит в расцвете лет.

Как знать, когда б рукой жестокой
Он не был бы повергнут в прах,
Он, может, стал бы русский Бах
С душою пламенно-высокой.

Он возмужал и был готов
Для просветленных вдохновений,
Но, видно, был он слишком гений,
Чтоб из своих же заблуждений
Уйти без жертвенных даров.

И вот чрез тернии исканий
Я говорю: искать страданий —
Мечта нестойкого ума.
Ищите счастия, а тьма
И муки — зреют сами.

12 января 1991 г.

 



ВОСПОМИНАНИЕ О ПЕРВОЙ ЛЮБВИ

Душа моя любить еще желала
С тех давних и почти забвенных пор,
Когда едва очерчены начала
Влечений смутных, наполнявших взор
Невинным любопытством, неизбежно
Венчавшихся вопросом: что она? —
Зачем так странно телом сложена?
(И помню — я не раз ломал прилежно
Свои едва окрепшие мозги
Над странностью телесного сложенья.
С тех пор прошло сто лет; все впечатленья
Сменились на другие, но, средь зги
Пространных лет, я помню напряженье
Раздумий важных... Но, пожалуй, это
Не суть того, что можно, чуть дыша,
Назвать умильно: детская душа.
А потому, я поищу поэта
В себе, чтобы наглядно изложить
Все то, о чем успел уж заявить.)

Итак, моя душа любить желала
С тех давних и почти забвенных пор...
Я помню девочку: ее печальный взор,
Сердечность та, с которою играла
Она с любимой куклой, кроткий вид
И личико красивое в веснушках,
И розовые маленькие ушки,
И слезы горькие от ветреных обид
Приятны были мне. Ее любил я
Развеселить, чтоб, счастливо смеясь,
Она со мной играла, не боясь
Найти обидчика, и, кажется, что был я
Сам счастлив той минутою, но все ж
Мне больше доставляла наслажденья
Внезапная обида: словно нож
Входил в нее, — рыдая в исступленье,
Ее страданья шли из глубины
Сердечка чуткого. А я над ней стоял
С неясным ощущением вины
И с сладостною мукой состраданья
И нежности — и, весь трепеща, ждал
Сладчайшего: когда меня рыданья
Вдруг содрогнут... О, мой сладчайший миг!
Какие муки я тогда постиг!
Поймете ль вы? Иль скажете сурово,
Что это для любви невинной ново;
Что мальчику пристойно защищать
Избранницу свою, а не ломать
Ей сердца?.. Эти замечанья
Вполне разумны, но мое признанье
Касается меня, и ваш укор
Суть естества не изменит нимало.
Ведь впрямь моя душа любить желала
С тех давних и почти забвенных пор!..

14-17 сентября 1990 г.

 



СОНЕТ

Когда божественным отмеченная сила
Дала великодушные мечтанья
Моей душе, взиравшей сиротливо
На чуждый мир и чуждые страданья, —
Я верил помыслам... Мечтая с упоеньем
О торжестве ума и доброты,
Я на людей взирал с ожесточеньем
И презирал их мелкие черты.
Но годы шли... Язвящие желанья
Смутили душу и рассудок мой,
И чрез тернии счастья и страданья
Мне ближе стал печальный мир земной.
Но помыслов высоких вдохновенья
Хранят средь бурь надежду и терпенье.

1990 г.



*  *  *

Нечисто сердце, ум в гордыне,
Нрав раздражителен, лукав.
Ум ищет выгоды и прав,
А сердце — низменной святыни.

Нет, не способен опыт века
Возвысить сей пристрастный мир
До разуменья человека!
Нет в мире Бога, есть Кумир!

4 февраля 1991 г.

 



ИЗ ЦИКЛА "ВРЕМЕНА"
 
ЧЕТВЕРГ

Так, так. Все ближе выходные.
Я туфли снял, я снял носки,
переоделся и дневные
стряхнул заботы. И тоски

не испытал от стен жилища.
Здесь хорошо. Куда идти?
Вот в холодильнике есть пища,
вот я, стоящий на пути

к чревоугодничеству. Это
основа благости моей.
Попробуй умори поэта
голодной смертью, он детей

на сковородке станет жарить.
А я — так хуже, чем поэт.
Я в детстве, например, ударить
мог девочку моих же лет.

Пивца мне хочется, но с пивом
сегодня попадешь в наклад.
От пива будешь видеть криво —
так детям дяди говорят.

Я отломил кусок колбаски,
зеленый лук макнул я в соль
и очутился словно в сказке,
где только не было Ассоль.



ЯНВАРЬ

У магазина "Продуктовый"
стоял продрогший человек.
Он был одет в костюмчик новый,
но почему-то кушал снег.

А рядом женщина стояла
с лицом, как алая заря.
Мужчину за рукав держала
и укоряла почем зря.

Старушка продавала "Яву",
мужик, еще в расцвете сил,
мне предлагал Акутагаву,
но слишком дорого просил.

А в недрах, где-то под землею,
пронесся электрички гул.
Я поскользнулся и туфлею
воды студеной зачерпнул.

Я выругался мрачно, грубо,
соскреб ногтем кусочек льда,
к носку приставший, и сквозь зубы
сказал себе: "Вот это да!

Теперь по этакой погоде
замерзнет мокрая нога".
И побежал, и был на взводе,
и вот уже стихи слагал.




ИЮНЬ

Был сильный ветер накануне.
Асфальт после дождя подсох.
Я в детстве, помнится, в июне
едал черешню и горох.

Но лучше то забыть. Уж слишком
воспоминанья давят грудь.
Вчера купил сальца с излишком —
во что не знаю завернуть.

Сходить ли, что ли, за газетой?
Пройти тут остановки две.
Спустился вниз. Шестое лето
встречаю в хладной я Москве.

Какие девушки гуляют
по закоулкам и дворам!
Они томны, они витают
попарно, группкой к облакам.

А мне так видится изнанка
всего, на что бы не взглянул.
Водитель хмурый за баранкой
мне словно брату подмигнул.

Ребенок корчится от боли,
а мамы уж простыл и след.
Я жизнью, в общем-то, доволен,
хоть думаю, что Бога нет.

1993 г.



*  *  *

Зеленые обои и портрет
Тургенева. На потолке потеки.
Мне скоро стукнет тридцать лет,
а я белею, одинокий,
на серой грязной простыне
в гостях и, в потолок уставясь,
хочу понять, что дальше мне
с собою делать? Сколько, маясь
от праздности, мне плыть и ждать
чего-то? Это ли не шутка
Создателя? И как понять,
коль нет надежды у рассудка,
зачем живу? Привычка жить?
Инерция? Страх смерти? Скука?..
Пустое... Встану и пойду-ка
налью чайку. Чтоб ощутить
в стихах и в жизни под ногами
мне почву, — надобно дробить
мир до молекул и слогами
учиться заново писать,
не доверяясь мысли смело.
Иначе ясно, что сказать
мне нечего... Такое дело.

1994 г.



*  *  *

Жду — сижу на стуле —
твоего звонка.
Отливаю пули —
строчки на века.

Стыдно так убого,
мил поэт, писать.
Будет ли подмога —
неизвестно, б...

Что еще добавить?
Все сказал любя.
Но молчать заставить
выше сил себя.

Вдруг случится праздник:
неизвестно как,
напишу, проказник,
некий новый знак.

Формулу открою
новую цветка
и структуру вскрою
жизни мотылька.

Слов случайных корень
извлекай, спеши,
в творческом отборе
из ядра души.

Все, что ты, как ЗДРАСЬТЕ
ляпнешь наобум,
чрез горнило страсти
протащил твой ум.

И остались только
жалкие слова.
Вот такая, Колька,
горклая халва.

5 сентября 1995 г.

Иллюстрации: М. В. Якунчикова, Н. М. Тырса, П. Клее, Б. Григорьев.