МЕНЯЮ КОЖУ...

Город мой спит, омытый слезами ночи.
Город, включи тишину немного громче.
Окна слепых квартир разглядишь едва ли.
Как же кричат эти дни... Как кричат... Кричали...
Пули, слова, надрыв — пролетают мимо.
Так быстротечна жизнь... И так уязвима...
Кожу менять всегда неловко и больно.
Молча кричу: "Ну хватит уже!.. Довольно!.."
Лик на доске нахмурен и смотрит строже.
Не умираю. Просто меняю кожу...


НАМ БЫТЬ

На той, прошедшей, проклятой войне
Ушли за горизонт полки и роты,
Ушли в закат. Совсем как на работу.
На той святой и проклятой войне
Их имена нельзя предать забвенью,
Их подвиг нам — как зеркало вдвойне.
Нам проиграть нельзя в другой войне,
Нам — быть сынами, а не жалкой тенью.


АНГЕЛ ГОВОРИТ

Там, где прошли мальчишка и собака,
Гоняет ветер рыжую листву,
И доедают тучи синеву,
И дождь-зануда — вот опять заплакал...
И лишь упрямый ворон сделал вид,
Что не заметил плаксу-надоеду,
И не прервал неслышную беседу.
Он прав. Он слышит: Ангел говорит.


* * *

Всё лето в город бился "Град".
Страну корёжило и рвало,
И лишь любовь в руках держала,
Любовь вела сквозь этот ад.
Какая странная страна...
И как в ней выпало родиться?..
Струится ненависть... Струится...
Нет, лишь любовь. Она одна.
Она одна — как избавленье,
Как огонёк в ночной степи.
Прости, смирение, прости.
И только бой... Как воскресенье...


МОЛИТВА

Господи Боже!.. Ну есть же Ты где-то там?!.
Ты не уехал в отпуск на острова?
Я понимаю, Тебе надоел этот гам,
Я допускаю: возможно, болит голова...
Господи, миленький, может, Ты всё-таки здесь?
Ты подскажи, как жить в этом чадном аду?
Есть же какая-то истина, Господи, есть?!
Столько вопросов. Ответа никак не найду.
Господи Боже, ну так невозможно, нельзя!
Столько веков наблюдая — скупо молчать.
Пешки наглеют. Сшибли с доски ферзя.
Господи, слышишь? Можешь не отвечать.


НЕ ПЕЙ, ГЕРТРУДА

Это вино горчит. Сомнений — груда.
Только сомнений участь — предрешена.
Это вино горчит. Не пей, Гертруда.
Больше, чем это вино, горчит вина.
Яд, посильней, чем тот,— разъедает душу,
Истины голый череп — из терний лжи.
Истина — это больно, но ты послушай.
Если терпеть не в силах — только скажи.
Ткань бытия сползает гнилою кожей.
Это вино горчит и смывает ложь.
Истина — не позволит быть осторожным.
Горечь испив до дна — ты её найдёшь.


ОДИССЕЙ

Сколько лет меня по морям носило,
Сколько раз разбивал хитроумный лоб.
А глаза Калипсо — бездонно сини,
И единым оком буравит Циклоп.
Не смотри на мои поседевшие кудри:
Я сквозь годы — стремился к тебе как мог.
Знаю, люди считают меня хитромудрым,
Только проклял меня какой-то бог.
Твои нежные руки — растили сына,
Сохраняли престол, распускали тканьё.
Я вернулся. Пускай не совсем невинным.
Но принёс нерастраченным сердце своё.
Нет другой Итаки. И нет — Пенелопы.
Ты — превыше богинь и родней земли.
Громовержец, тот — просто украл Европу.
Обними. Прими. Я — сожгу корабли.


РАДУГА НАД ДОНЕЦКОМ

Кормлю с руки безбашенные дни,
Топлю в глубинах памяти невзгоды.
Горят, горят сигнальные огни
В кромешной тьме, в любую непогоду.
Лишь по ночам приходит тёплый свет
Минувшей юности, минувших радуг...
На небесах ли тот простой ответ,
Который приоткроет долю правды?..
И город дышит в тёплой тишине.
Он спит вполглаза. Он войной напуган.
Ползёт луна по облачной стене...
Дай Бог, чтоб не был город мой поруган...


ТИХО...

Тихо, тихонечко, можно совсем беззвучно...
Громко кричать не стоит. Не нужно маяться.
Ангелы громких криков всегда пугаются...
Только снаряды ложатся так строго-кучно...
Тихо, тихонечко, можно молиться шёпотом.
Чьё это сердце стучит, как колокол медный?..
Вот и рассвет встаёт мертвенно-бледный.
Дьявол смеётся где-то раскатистым хохотом...
Первые в мир шаги — неуверенно-пробные.
Катится шарик, дрожит на ладошке Вечности,
И не избыть оголтелой, слепой беспечности.
Новое? Старое? Времечко неудобное...


ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ, ГОСПОДИ

Ты поцелуй меня, Господи, в самую душу. Пожалуйста.
Пёрышки в горсть собери с моих крыльев поломанных,
Брось их в костёр догорающих кукол соломенных.
Ты поцелуй меня, Господи. Нежно. Без жалости.


МИР ЗА ОКНОМ

Улиткой по венам ползёт и рыдает осень.
Мир за окном неуютен, простужен, болен,
Взрывоопасен, контужен и не освоен,
И лишь вороны орут о своём в верхушках сосен.
Тень ноября старухой беззубой и нищей
Тихо крадётся по минному полю улиц.
Мы разминулись с весной. Да, разминулись.
Ветер зимы неистово рвёт и свищет.
Мир за окном. Он стар, он устал до дрожи.
Мир за окном, он стал мне ещё дороже...


* * *

У меня была страна... Пусть и не богатая.
У меня была она... Лишь дожди заплакали.
Только сердце — тук-тук-тук. С перебоем адовым
Убивают ту страну автоматы с "Градами".
Как мы выживем с тобой?.. Промолчу, пожалуй.
Этот бой — последний бой... Заряжай! Не балуй...


16 МАЯ 2014 ГОДА

То, чего не расскажут сотни прочитанных книг,
То, что только кожей, болью, рыданием...
Паутинка жизни рвётся от ветра, как черновик
У ленивого школьника...
Помоги нам, Господь...
Состраданием.