"И так как в нас столь много безразличия
по отношению к богам", сказал он скорбно.
Безразличие. Но что он ожидал?
Он мог религию поправить по желанию,
иль написать первосвященнику по вoлe,
и подобным — назидать, повелевать.
Его друзья не слыли христианами,
то было верно. И притворствовать, как делал
то (воспитанный сам в христианстве) он,
им не пристало в новой вере, как в теории,
так и на практике. То, Август, были греки.
Иного ждать от них не приходилось.

Господь Исус Христос, мне ношу облегчи.
Храни мой разум, мой покой. Храни меня в ночи.
Когда являются в мой дом, крадутся к изголовью
иные Существа без голоса, без плоти;
иные Вещи, безымянные в природе.
Крадутся и кружатся, как будто у надгробья,
и отражаются в моих больных глазах,
тем самым наводя уже знакомый страх.

Я вижу их, готовых до последней капли крови
испить меня и бытие, воспоминания готовя
о тех годах, когда я был одним из них, частицей
среди Вещей, среди Существ — исчезли те года.
И вот теперь они впервые готовы возвратиться.
И мною овладеть. Теперь, однако, навсегда
крещен я и спасен сакральным именем Христа.

Теперь, однако, ночью, как некогда вначале,
я вздрагиваю, чувствуя, что на лице застряли
их взглядов быстротечные огни.
Храни меня, храни, всезнающий Господь,
Не их, а плоть мою дай в суете перебороть.
Храни меня, от слов еще не сказанных храни.
Иначе в этой пытке, в этом страхе, в этом гнете
я вспомню то, чем погашу лампадный свет напротив.

В метрополии Брюгге, которую герцог
фламандский создал и украсил,
циферблат с серебристыми дверцами время
хранит в проеме столетий.

Циферблат говорит: "Эта ноша жестока,
бесцветна, как и безнадежна.
Всякий день для меня на земле одинаков,
какой бы день ни был недели.
Все одно. Все течет без надежды. И только
мне радостью и отвлеченьем
в монотонности вечной безмолвно предстанет
конец человечества скоро.
Стрелки медленно, вяло вращая, я вижу
иллюзию мира земного.
Разрушение, гибель повсюду. Шум битвы
и стоны. Я вижу, как каждый
час удары наносит, а последний — смертельно".

Отвечает на это священник:
"Циферблат, данный слог, он тебя недостоин,
духовный твой сан унижая.
Где обрел ты зловещее это сужденье?
О, эту никчемную ересь?
Верно, вечная скука покрыла рассудок
твой дымкой густою. Так помни,
что Всевышний создал для иных назначений
часов хор. Я вижу, как каждый
час воспламеняет, а последний — рождает".