Все замечательно, мама.
Все ныне так, как должно быть.
Чертится кардиограмма,
Портит треклятая провидь.

Все еще будет, наверно.
Все, может быть, и не в прошлом.
Стянется в сердце каверна,
Будет час серьгам и брошкам.

Будет и быт, и сожитель,
Будет и горе, и лавры.
Мой узловой утешитель
Дальше, чем Альфа Центавра.

Вроде ж не в темных острогах
И не в водице озерной.
Только на сбитых порогах
Снег ослепительно черный.

Адский кружок не сужает
Суженый. Выкован молот.
Только химерам мешает
Лютый арктический холод.

Есть тот, кто так и не понят,
Я не срамлюсь — утверждаю.
Мама, он медленно тонет,
Я же за тем наблюдаю.

Мама, смотри: Вседержитель
Селит подобными гнезда.
Мой неземной утешитель
Дальше, чем небо и звезды...