Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Проза


Николай ШОЛОХОВ
Прозаик. Родился в 1990 году в Ленинграде, учился на юридическом факультете СПГУ, работал преподавателем шахмат и брейк­данса, закончил курсы гидов-переводчиков, в настоящее время заканчивает Институт иностранных языков. Живет в Санкт­Петербурге.



КРАСИВАЯ СМЕРТЬ
(Рассказ)

Была ночь, часа два. Андрей Васильевич лежал с открытыми глазами в своей утлой кровати и непрестанно ворочался. Одна мысль-пиявка никак не давала ему покоя. Одна глупая и нелепая мысль. Андрею Васильевичу был шестьдесят один год. Андрей Васильевич хотел умереть красиво.
Андрей Васильевич вспоминал свою жизнь. Вот он, маленький мальчик четырех лет, отправляется в детский садик, держа указательный палец своего отца в кулачке; они вместе идут по усеянным опавшими листьями улицам маленького городка. Вот ему семь лет, и он в школьной форме, из которой вырос сын соседки, отправляется в первый класс. Вот одноклассники окружили его на уроке физкультуры и по очереди выкрикивают обидные слова, пинают, дразнят его. Им нравилось издеваться над ним. Он был слабым, нездоровым мальчиком.
Ему шестнадцать, и он заканчивает школу, выпускной вечер — смазанный набор картинок и сцен, потому что один из его друзей притащил с собой несколько литров водки. Он поступает в институт. Умирает его бабушка. Андрей Васильевич, тогда еще просто Андрей, влюбляется. Его избранница отвечает ему взаимностью. Они гуляют, разговаривают, строят планы, мечтают и целуются.
Она уезжает в другой город, они обещают быть всегда вместе, несмотря на расстояние, время, пространство. Она забывает про него через две недели, сердце Андрея разбито вдребезги. Андрей устраивается на работу, Андрей работает. Проходит сорок пять лет, Андрей все еще работает. Работает в местной библиотеке, небольшом здании в центре городка, куда мало кто нынче и заходит.
Андрей, уже Андрей Васильевич, много читает, пытается писать. Андрей Васильевич не писатель, это очевидно. Андрей Васильевич по натуре романтик, любит приключенческие романы. Родители Андрея Васильевича умерли, друзей у него нет. Андрей Васильевич один на целом свете, скромный библиотекарь захолустного городка. Андрей Васильевич — низенький лысый человечек, со слегка оттопыренными, забавными ушками, маленькими глазами и грустным лицом. Андрей Васильевич находит отдушину в книгах, это его друзья, рассказывающие так много тем, кто готов их слушать. Жилище его заставлено бесчисленными стопками книг. Он живет среди них. Книги — это вся его жизнь. Он их хранитель, защитник, друг.
Но ничто не вечно, все меняется, и порой не в лучшую сторону. Библиотеку, где Андрей Васильевич работал сорок пять лет, собираются закрыть. Они говорят, теперь есть электронные библиотеки, они говорят, это нерентабельно. Они говорят, здание нужно демонтировать, оно ветхое. Они говорят и говорят, и говорят, но Андрей Васильевич больше не может слушать. «А как же дальше жить мне?» — спрашивает сам себя Андрей Васильевич, но ему никто не отвечает. Он вышел на пенсию, ему разрешают забрать некоторые книги домой. Теперь в его доме практически все место занимают книги. Пыль и книги. Они стоят столбами, лежат кучами, угрожающе нависают, они злятся, они шепчут, они говорят с ним днем и ночью. Здание библиотеки сносят, и на его месте начинается строительство торгового центра. Сорока пяти лет жизни Андрея Васильевича как будто никогда и не было.
Андрею Васильевичу плохо, Андрей Васильевич пьет водку, но это не помогает Андрею Васильевичу. Все разрушено. Андрей Васильевич прожил абсолютно непримечательную жизнь, теперь это стало ему ясно. Но ему хочется что-то сделать, что-то важное. Что он может, маленький человек? Что ему остается, какое дело он еще в состояние провернуть? Андрей Васильевич хочет умереть. Умереть красиво, как в книжках, которые он читал, где герои героически умирают, спасая либо весь мир, либо по крайней мере одного важного человека. Андрей Васильевич не хотел никого спасать, но умереть он хотел красиво. Это последнее дело, которое Андрей Васильевич мог обстряпать.
И вот наш герой не может уснуть. Калейдоскоп из мыслей и воспоминаний кружится-вертится в его сознании, не давая ни малейшей возможности упасть в объятия Морфея. Андрей Васильевич устал, Андрей Васильевич встает. Садится за компьютер, загружает браузер, вводит в строке google «красивая смерть». Фото, видео, обсуждения, бред сивой кобылы. Неинтересно. Пробует ввести «красивая смерть сколько стоит». Аналогичный результат. Пролистывает страницы одну за другой. Андрею Васильевичу все равно заняться нечем. А это что такое?
Ваша жизнь скучна и обыденна? Она вам опостылела, больше нет сил терпеть? Вы хотите совершить самоубийство, но банальная лень мешает вам решиться на это благородное дело? Если вы желаете создать удивительную историю, поразить всех вокруг потрясающим стечением обстоятельств, вызвавших вашу смерть, разнообразить свою жизнь и жизнь своих близких, тогда вы обратились по адресу. Наша компания хорошо известна людям по всему свету, но они, к сожалению, не оставляют отзывов. Наша работа является ответом на один простой вопрос: может ли смерть быть красивым, радостным событием? Да! Обратитесь к нам прямо сейчас, и мы предоставим вам пожизненную гарантию. У нас самая качественная и благородная смерть. Посоветуйте нас друзьям, и мы дадим вам скидку 50% на героическую смерть. (Внимание, акция действует до 05.02.20**.) Наша компания работает круглосуточно только для вас! Позвони уже сейчас по телефону 8 * * * * * * ** * * *
Андрей Васильевич был ошарашен. Воистину мысли — материальны. Недолго думая, Андрей Васильевич снял трубку своего домашнего телефона и набрал указанный в объявлении номер.
Гудки. Еще гудки. Ни автоответчика, ни голосовой почты, работают по старинке.
— Алло. Компания «Веселый жнец», Марина, слушаю вас.
— Эм, добрый день, меня зовут Андрей, я хотел бы кое-что узнать.
— Одну минуту. Раньше пользовались услугами нашей компании? Ха-ха, не отвечайте, это дежурная шутка. Итак, я вас слушаю. Какую смерть вы хотите?
— А какие у вас есть?
— Ох, самые разные, вы могли бы посмотреть это в ассортименте. Есть романтические, героические, благородные, нелепые, красивые, смешные, гомерически смешные, спокойные, неистовые, абсурдные. Это общее направление, так сказать, вы также можете выбрать способ.
— Ого, — Андрей Васильевич был несколько удивлен разнообразием выбора. К тому же мелодичный голос Марины странным образом одновременно успокаивал и нервировал его.
— А можно узнать, в какую цену обойдется подобная услуга?
— Да, конечно, какая смерть вас интересует?
— Я хотел бы умереть красиво.
— Уме-ре-ть кра-си-во, сейчас повисите недолго, посмотрю, какие есть предложения в этом сезоне.
Пока Андрей Васильевич ожидал на линии, из трубки звучала мелодия Лакримозы реквиема Моцарта.
— Андрей, вы еще здесь?
— Да.
— Осталась одна красивая смерть. В Петербурге. Вас это устраивает?
— А что за смерть?
— Сценарий следующий: вы приезжаете в Санкт-Петербург, садитесь в карету, едете по Невскому проспекту, и тут вас сбивает КамАЗ. Ой, извините, это одна из «нелепых». Сейчас. Вот. Вы случайно падаете с колокольни Никольского собора во время драки. Еще есть одна смерть на Неве, тоже очень красивая. Там вы спасаете девушку от хулигана, который хочет ее изнасиловать и убить. Вам удается спасти девушку, но вы падаете в Неву, и вас не успевают выловить, а вода очень холодная.
Андрей Васильевич задумался. Холодная вода, северная столица, звучит умиротворяюще. Почему бы и нет.
— Знаете, меня устраивает, я возьму смерть на Неве.
— Это будет стоить триста двадцать тысяч сто пятьдесят рублей.
— Что?! Вы издеваетесь?! За что такая сумма?!
Голос девушки при ответе на этот вопрос заметно похолодел.
— Уважаемый, вы думали, мы за бесплатно работаем? Знаете, каких трудов стоит все это организовать? Вы думаете, мы берем дорого, но в эту сумму входит также и ваш билет на поезд, отчеты судмедэкспертов, взятки полиции и гонорары актерам, расходы на организацию похорон. Мы предлагаем вам полный комплект. Еще не дай Бог, вы не умрете, тогда нас вообще засыплют повестками в суд. Это дикая нервотрепка, и все, что мы получаем — это черную неблагодарность и жалкие копейки.
— Ладно, простите меня, я не знал. — Андрей был потрясен таким потоком информации и чувствовал себя неловко. — Я просто не знал, что смерть нынче стоит так дорого.
— Умирание всегда связано с финансовыми расходами. Правда, иногда оно может, наоборот, принести выгоду, особенно, когда умирает ваш престарелый богатый родственник. Кстати, в составлении завещания мы вам тоже можем помочь.
— Спасибо, я, пожалуй, откажусь от ваших услуг.
— Вы передумали умирать?
— Вы знаете, за такие деньги я сам организую себе все. До свидания.
— Подождите, у нас…
Андрей Васильевич повесил трубку и лег обратно в кровать. Вот же придумают такое, брать черт знает сколько денег за непонятно что. Нет, он не такой дурак, чтобы платить такую сумму за то, что он может получить бесплатно. Андрей Васильевич зевнул и провалился в благодатный сон.
Ему приснились книги. Тысячи и тысячи, в твердом и мягком переплетах, с различными тиснениями и надписями. Детские, взрослые, исторические, романы, сборники стихов, сказки. Все они окружили Андрея Васильевича и гневно роптали. Андрей Васильевич пытался им объяснить ситуацию, сказать, что он не виноват, он ничего не мог сделать, но они не хотели ничего слышать. Праведный их гнев поразил его, он понял, что должен что-то предпринять, и — проснулся.
Теперь, когда больше не было нужды для Андрея Васильевич вставать каждый день и идти на работу, у него появилось очень много свободного времени, которое было нечем занять. Он привык вставать рано, аж в шесть утра. Последнее время он не знал, ради чего вставать, но теперь у него появилась благородная жизненная цель! И все его существо наполнилось безумной энергией, жажда деятельности охватила его. Он принялся за работу. Необходимо было составить план смерти, просчитать все детали, выяснить, когда, как, где и зачем совершить самоубийство. Андрей Васильевич даже весело покрякивал-посмеивался, полностью вовлеченный в этот процесс.
Идея смерти в Санкт-Петербурге не покидала его сознание. Этот город всегда нравился ему, правда, приезжал он туда всего один раз — в детстве, на каникулах, со своей бабушкой, у которой были там какие-то родственники в пригороде. Андрей Васильевич помнил торжественную атмосферу великолепия Северной столицы, помнил свой восторг.
Андрей Васильевич с детства обладал даром воображения. Иногда он уходил в созданные им фантастические миры и проживал там не одну жизнь. В своей вселенной он поднимал людей на восстания, завоевывал любовь, поражал, побеждал, покорял. Перед ним склонялись многотысячные армии и сотни прекрасных дам падали ниц и умоляли жениться на них.
Андрей Васильевич в какой-то мере был тщеславен. Поэтому вскоре он понял, что для полноты картины ему нужна публичность, ему нужно признание. Но как можно было добиться подобной публичности? Нужно было использовать Интернет. Он решил обратиться ко всей пестрой публике мировой паутины и уведомить заранее их о том, что произойдет.
Андрей Васильевич уже радостно потирал ладоши, предвкушая ажиотаж, который он этим действием вызовет, когда вдруг на его мобильный телефон (несмотря на свой возраст, Андрей Васильевич умел им пользоваться, как и другими технологическими продуктами, и был в этом плане не более отсталым, чем мы с вами) пришло два сообщения с интервалом в несколько секунд. Андрей Васильевич удивленно нахмурился. Андрей Васильевич открыл сообщения и прочел:
Доброе утро, наш уважаемый клиент, мы рады сообщить вам, что компания «Веселый Жнец» дарит вам незабываемый подарок — скидку 20% на все смерти осеннего периода, позвоните прямо сейчас по номеру 8 * * * * * * ** * * * или подойдите в наш офис в вашем городе.
Андрей Васильевич даже улыбнулся, вот какие упрямые, все никак не успокоятся. Затем вдруг его охватил страх: как они могли узнать номер его мобильного телефона, ведь он звонил со стационарного? Андрей Васильевич открыл второе сообщение:
Уважаемый клиент Андрей, спешим сообщить вам от лица компании, что ваша заявка принята к рассмотрению, и в ближайшее время с вами свяжется менеджер по работе с клиентами, чтобы обговорить все детали. Оставайтесь с нами. Ваш «Веселый Жнец»
Что за чертовщина? — не выдержал Андрей Васильевич. — С чего они взяли, что он оставлял там какую-то заявку? Надо бы узнать, что это за компания такая. Что ж, будем ждать звонка.
И Андрей Васильевич продолжил подготовку своего плана. Временами он что-то чертил, яростно разрывал, пыхтел и разговаривал сам собой. В итоге к шести часам вечера в его распоряжении оказался полный список шагов, которые было необходимо предпринять. Один из них заключался в том, чтобы купить билет до прекрасного Санкт-Петербурга. Как удачно, что Андрей Васильевич практически никогда не тратил свои сбережения. Он никогда не любил деликатесы и обходился самой простой едой, почти не ел мяса, игнорировал рыбу. Он носил двадцать лет одно и то же потертое пальто и шапку с козырьком. Люди узнавали его издалека по этой характерной одежде и быстрой нервной походке. Таким образом, в его распоряжении сейчас находилась довольно крупная сумма денег. Недостаточная, чтобы оплатить услуги компании «Веселый Жнец», но все еще солидная и способная воплотить план Андрея Васильевича.
Андрей Васильевич вышел на улицу и попал в мир ранней солнечной осени, великолепной и унылой, как древние покинутые храмы. Пошел через парк. По каменистым аллеям ходили деловые юноши в костюмах и симпатичные девицы в пальто, поголовно уткнувшись в свои смартфоны и планшеты. Был обычный сентябрьский день. Андрей Васильевич направился в сторону вокзала, который находился в нескольких километрах от его дома. Андрей Васильевич не замечал ничего вокруг. Андрею Васильевичу позвонили на телефон с неизвестного номера, и он ответил, остановившись возле скамейки.
— Алло!
— Добрый день, уважаемый Андрей Васильевич, это менеджер компании «Веселый Жнец», хотел бы поговорить с вами о вашей заявке, если вам удобно.
— Послушайте, уважаемый! Мне неудобно, и я не оставлял никакой заявки! Попрошу вас не звонить мне больше и не тревожить меня!
— Прошу прощения, но разве не вы звонили в компанию сегодня утром в три часа пятнадцать минут?
— Да, я, но я не оставлял никакой заявки и ясно дал понять, что не собираюсь пользоваться услугами вашей компании.
— Я вас услышал. Но, видите ли, дело в том, что раз вы позвонили по указанному телефону, вы уже не можете отказаться от наших услуг. Наша компания обслуживает каждого клиента. Мы не можем полагаться на их желания, так как зачастую это люди неуравновешенные, готовые постоянно менять свое решение. Если бы мы зависели от их мнения и действий, мы бы никогда не заняли бы лидирующие позиции на таком перспективном рынке, как смерть.
— Вы сошли с ума, я бросаю трубку. Если вы будете продолжать мне звонить, я обращусь в полицию.
— Заверяю вас, что вам не стоит…
Но возмущенный Андрей Васильевич уже повесил трубку. Что за наглый народ, пытаются навязать свои услуги самым бесцеремонным образом. Это немыслимо! Андрей Васильевич все-таки решил зайти в полицию на обратном пути с вокзала.
Вокзал — место, где рождаются и умирают надежды — был достаточно памятным зданием для Андрея Васильевича, именно здесь сорок пять лет назад он проводил свою избранницу, чтобы никогда ее больше не увидеть. Тогда они были полны надежд, уверенности в совместном будущем и расстались так, будто завтра увидятся.
С тех пор Андрей Васильевич на вокзале не был, а вокзал изменился. Появились кафе, зона ожидания, автоматы с кофе, магазины сувениров. Людей было немного, Андрей Васильевич прошел к кассам и в одной из них имел дело с пожилой женщиной лет пятидесяти с внушительной, как у боксера, нижней челюстью, покрашенными в бронзовый цвет волосами и грубым, больше напоминающим рев медведя, голосом. Немало усилий потребовалось Андрею Васильевичу, чтобы не стушеваться перед этой валькирией во плоти и купить свой билет. Видимо, назло Андрею Васильевичу кассирша дополнительно пробила никому не нужную страховку, которая сделала цену билета выше на сто пятьдесят рублей. Но Андрей Васильевич не обратил внимания на эти мелочи и заторопился домой.
Андрей Васильевич хотел было зайти в полицию, но потом отказался от этой идеи, так как понял, что сами обстоятельства его знакомства с этой компанией довольно странные, а сообщения на телефоне он удалил. Стало быть, ему нечего было предъявить уважаемым стражам правопорядка. Андрей Васильевич засеменил к дому.
Завернув на свою улицу и готовясь перейти пешеходный переход, Андрей Васильевич испытал странное ощущение. Как будто его спину колют невидимыми иголками. За Андреем Васильевичем следили.
Андрей Васильевич обернулся. Двое молодых людей шли и смеялись над какой-то шуткой. Пожилая женщина тащила тележку. Мальчик гулял с собакой. Ничего подозрительного, но Андрей Васильевич с этих пор был настороже. Поднявшись к себе в квартиру на пятый этаж, даже не поздоровавшись с соседкой (обычно Андрей Васильевич никогда не забывал проявить вежливость и хорошие манеры и всегда приветствовал ее), средних лет полной женщиной с громким раздражающим смехом, он заперся у себя в квартире, закрыв все замки, которые были у него на двери, и накинув цепочку.
Проведя взаперти несколько дней, Андрей Васильевич начал не на шутку опасаться за свою жизнь. Несколько раз ему казалось, что за входной дверью стояли какие-то люди и возмущенно что-то обсуждали, хотя, когда он смотрел в глазок, никого не было видно. Наблюдая в окошко за улицей, он не раз замечал на периферии чьи-то быстрые тени, которые тут же исчезали, как только он кидал на них взгляд. Выйти из своего жилища его заставила необходимость начинать реализацию своего плана — поехать в Санкт-Петербург. Таким образом, началось последнее приключение одинокого библиотекаря…
На протяжение своей вынужденной изоляции Андрей Васильевич ожидал новых навязчивых сообщений и звонков от проклятых вымогателей. Но никто не докучал Андрею Васильевичу, не пытался с ним связаться, и это лишь только подливало масла в огонь его тревоги.
Плацкартный вагон № 12, спальное место № 42, 15:06, поезд № 024 — так было указано в его билете. Андрей Васильевич взял с собой только небольшую черную сумку, в которой лежали деньги, документы, мобильный телефон, блокнот, пара ручек, книг и гигиенические принадлежности. Перед выходом он оставил на предварительно созданных страницах в социальных сетях обращение следующего содержания:
Дорогие друзья и подписчики, жители разных городов и просто неравнодушные люди! К вам обращается бывший сотрудник городской библиотеки № 2 города Н. Не далее как несколько месяцев назад здание библиотеки, где я проработал более сорока лет, сровняли с землей и теперь строят на его месте торговый комплекс. Сам факт того, что это случилось, уже является вопиющим преступлением, но самым ужасным была не столько сама гибель здания, сколько вещи, которые происходили при этом. В следствие чудовищного геноцида, прямо на моих глазах, было уничтожено несколько сотен книг, среди которых были книги по истории, искусству, политике, учебники английского, немецкого, испанского языков, многочисленные энциклопедии. Бесценные книги встретили ужаснейшую и несправедливую смерть. Я наблюдал за их страданием и спрашивал себя: Где же те, кто защитит их? Как мы могли позволить случиться такому ужасающему злодеянию в отношении безответных добрых существ, которые никогда никому не причинили бы вреда?
Я устал видеть вокруг себя лишь равнодушие людей, с молчаливого согласия которых только и могло произойти это преступление. Я больше не могу терпеть подобный произвол и бессмысленную жестокость. Обращаясь ко всем людям, которые меня слышат, я громогласно заявляю, что я, Андрей Васильевич * * ***н, в знак протеста и презрения к миру, в котором я живу, совершу акт суицида, сбросившись со смотровой площадки Исаакиевского собора ровно в полночь 20 сентября 20** года в городе Санкт-Петербурге и приглашаю вас всех стать свидетелями того, что может сотворить с человеком жестокость и равнодушие окружающих его людей.
Поставив точку в конце своего звонкого обращения, Андрей Васильевич, покряхтев, погасил свет во всех комнатах, отключил электроприборы и вышел из дома. До отправления поезда было еще два часа. Андрей Васильевич медленно пошел, стараясь не казаться куда-то спешащим или чего-либо опасающимся. Но внутри него бушевал настоящий шторм эмоций, возможно, такой гаммы переживаний он никогда вообще в жизни не испытывал до этого момента. К жгучему страху примешивались горькое разочарование в мире и в себе, обжигающее пламя гнева, отчаянная жажда признания, всепоглощающая страсть достичь своей цели во что бы то ни стало. Воистину страшен был Андрей Васильевич в эту минуту! Внутри него бушевал огненный атронах, и горе было тому, кто посмел бы смеяться над ним в такое время.
Но смеяться было некому. Жители городка сидели на работе или отсиживались в уютных кафешках и ресторанчиках, располагавшихся на главной аллее города, и никто не обращал внимания на нашего героя. Казалось, не обращал.
Андрей Васильевич все время ощущал чей-то недобрый настырный взгляд, но, сколько бы раз он ни оборачивался, перед ним была лишь пустота безлюдной аллеи. Вдруг зазвонил телефон. И снова — неизвестный номер.
— Да? — хрипло произнес Андрей Васильевич.
— Вам не стоит ехать в Санкт-Петербург и совершать то, что вы намереваетесь совершить, — низкий голос из трубки принадлежал кому-то совершенно другому, не «менеджеру» и не «оператору», кому-то, кто привык убеждать любыми средствами, голос, обладатель которого вполне был способен на насилие, голос, с которым ты не станешь шутить. — Мы настоятельно рекомендуем вам пересмотреть ваше решение. «Веселый жнец» воспринимает ваше поведение как прямую угрозу бизнесу. Уважаемый Андрей Васильевич — это последнее предупреждение.
— Что? Да кто вы такие и что вам нужно от меня? Вы что, следите за мной? Я обращусь в полицию!
— Мы знаем все и обо всех, у нас везде уши. Полиция вам не поможет, вы сами знаете, в это просто никто не поверит. У вас нет никаких улик. Вы собираетесь совершить самоубийство, ваша жизнь кончена. Вы обратились в нашу компанию, и теперь у вас больше нет выбора, мы решаем за вас.
— Да что вы мне можете сделать? — расхохотался Андрей Васильевич. — Я готов умереть в любой момент, у меня ничего и никого нету, вам нечем мне угрожать!
— Неужели, Андрей Васильевич? — вкрадчиво переспросил голос. — Мы хорошо вас изучили и знаем, что вы не хотите банального самоубийства, вам подавай феерию, праздник, и чтобы все это видели, не правда ли? Вы тщеславны, Андрей Васильевич. Ай-ай-ай. Мы может отнять у вас это, и вы умрете никем не замеченным, не узнанным, безвестным никчемным жалким червяком, всеми забытым. О вас никто не будет помнить. Вы умрете без чести, без достоинства. Это мы в состоянии у вас отнять.
У Андрея Васильевича начали подкашиваться ноги.
— Нет! Вы не сделаете этого!
— Мы можем, хотя существует и другой вариант. Вы едете в Питер, раз уж купили билет. Там вас встретят наши люди, и вы им отдадите все ваши деньги. Не трудитесь отпираться, нам отлично известно о ваших накоплениях. Мы даже знаем, что они сейчас находятся в вашей черной сумке. Мы организуем вам смерть так, как вы хотели. Считайте это подарком от нашей компании. «Веселый жнец» не любит разочаровывать своих клиентов. Будьте скромнее, Андрей Васильевич. Счастливо оставаться!
Андрей Васильевич окаменел. Андрей Васильевич был в отчаянии. Андрей Васильевич понимал, что единственным выходом было подчиниться требованиям. Но Андрей Васильевич хотел бороться. Он всю свою жизнь прожил самым что ни на есть трусливым образом, убегая от жизни. И он был сыт этим по горло.
Через полтора часа Андрей Васильевич благополучно сел в поезд, который должен был доставить его в самый прекрасный город в России, а кто знает, может, и на земле. Хоть ему и полагалось спальное место, спать он вовсе не собирался, так как ехать до пункта назначения было всего лишь несколько часов.
Андрею Васильевичу не очень повезло с компанией, так как она была. Несколько мужчин пожилого возраста и женщина всю дорогу перебирали места, где они когда-либо бывали, и рассказывали о своих жизненных достижениях. Слушать их было довольно утомительно. Наконец, молодой парень-проводник, обойдя вагон, торжественно сообщил, что через полчаса поезд прибывает в Санкт-Петербург.
Андрей Васильевич во время пути твердо решил не идти ни на какие компромиссы с шантажистами и воплотить свой план с некоторыми изменениями, а именно: ему было необходимо исчезнуть.
Было очевидно, что на платформе Московского вокзала его будут ждать, шансов на то, чтобы уйти от преследователей, несомненно, профессионалов в своем ремесле, было катастрофически мало. Но загнанный зверь способен на любую каверзу! Представьте же, на что способен такой редкий экземпляр загнанного зверя, как библиотекарь захолустного городка, решивший покончить жизнь самоубийством…
Пользуясь полным невниманием к своей персоне, Андрей Васильевич встал с места и, якобы направляясь к туалету, вышел в тамбур. Часы показывали 18:44. Андрей Васильевич со всей мочи дернул ручку стоп-крана. Под ногами у него что-то начало пыхтеть и двигаться, поезд сильно дернуло, но Андрей Васильевич уже спешил назад. Добравшись до своего места, он сказал удивленным соседям по купе: «Там в тамбуре соседнего вагона какой-то идиот нажал ручку стоп-крана, если поспешите, увидите, как этого придурка оштрафуют на кругленькую сумму» — причем тоном, не выражающим ничего, кроме холодного презрения к гипотетическому виновнику этого инцидента.
От человека, обладающего внешностью Андрей Васильевича, никто никогда не стал бы ожидать какого-либо обмана или подлога, поэтому пассажиры, толкаясь и громко обсуждая ситуацию, ломанулись в тамбур. Тем временем наш герой благополучно оделся, взял в руки свою черную сумку, открыл окошко купе, и, без труда протиснувшись туда, поскольку он был подходящего для этого роста и обладал нужной комплекцией, выпрыгнул из поезда.
Больно ударившись плечом, Андрей Васильевич приземлился, встал на ноги и во весь опор припустил к небольшому леску. Добравшись до него, потея и кашляя, согнувшись в три погибели, Андрей Васильевич устало прилег прямо на землю. Осеннее солнце почти скрылось за горизонтом. Вдалеке виднелись бледно-серые скелеты недостроенных многоэтажных домов. Здесь начинался Санкт-Петербург.
Андрей Васильевич счастливо улыбался. Андрей Васильевич встал и заковылял в сторону города.
Вскоре стемнело, а Андрей Васильевич все шел вперед. Он прошел около десяти километров. В животе урчало, ноги подкашивались, саднило пострадавшее от побега из поезда плечо. Дыхание периодически сбивалось, а все тело охватывала неприятная слабость. Но Андрей Васильевич не останавливался.
Возможно, впервые Андрей Васильевич чувствовал себя по-настоящему живым. Постепенно слабость сошла на нет, уступив место необычному ощущению, заполнявшему, в первую очередь, душу, а затем и тело Андрея Васильевича…
Город постепенно открывался перед ним. Вначале он видел лишь угрюмые невзрачные пейзажи, понурых людей. Затем постепенно окружающая реальность начала преображаться. То тут, то там стали появляться церквушки, старинные дома, памятники, парки…
Андрей Васильевич опустился на скамейку в одном из парков. Если он пойдет дальше, то точно упадет в обморок, он и не помнил, когда в последний раз ел. Зазвонил телефон. Андрей Васильевич поставил беззвучный режим.
Немножко страшно стало Андрею Васильевичу. Но страх этот был не оттого, что он сидел абсолютно один в безлюдном парке с огромной суммой денег и его вполне могли ограбить или убить. Страшно было ему оттого, что он может не добиться своей цели. Андрей Васильевич снова проверил деньги в своей сумке, они были ему необходимы для того, чтобы попасть внутрь Исаакиевского собора ночью. Возможно, для этого пришлось бы дать взятку сторожам или охранникам собора. Андрей Васильевич взглянул на часы — 21:00. Оставалось три часа.
Так или иначе, перекусить что-то ему надо было, но это «что-то» должно быть чем-то необычным, ведь это будет его последняя трапеза. Здесь точно не подошел бы какой-нибудь банальный гамбургер или дурацкая пицца, требовалось нечто возвышенное, символичное, неординарное, магическое.
Андрей Васильевич продолжил свой путь, решение было принято. Андрею Васильевичу нужно было поторапливаться, так как он отставал от графика. Андрей Васильевич вышел на широкий проспект и стал ловить попутку.
И, конечно же, остановился именно кавказец на тонированных жигулях, этот вечный житель дорог, плохо знающий как русский язык, так и город. Эти таинственные бомбилы всегда готовы нам помочь, и в момент, когда мы открываем дверь, говорим место назначения и торгуемся, мы чувствуем радость оттого, что все-таки некоторые вещи не меняются.
— Тебе куда, брат?
— Вы знаете, где готовят лучшую шаверму в городском центре?
— Обижаешь, у моего дяди лучший шауэрматорий в городе.
— Это помещение или ларек? Мне нужен именно ларек.
— Конешно, ларек, ларек, дядя по старинке работает, и сын у него тоже там работает.
— А это далеко от Исаакиевского собора?
— Нет, брат, десять минут на ногах. Отсюда довезу за пятьсот рублей.
— По рукам. Вези.
Андрей Васильевич забрался в низкую машину, только с третьего раза закрыл дверь и пристегнулся, а тем временем водитель продолжил свою неспешную речь.
— Ай, как хорошо, вот уже давно хотел к ним заехать, а тут и случай выпал. А шауэрма у них — пальчики откусишь, сам всегда там ем, и детей привожу, их у меня двое, младший собирается учиться на юриста, говорит папа — дай денег, пойду учиться, выучусь — буду устраивать семейный бизнес…
Андрей Васильевич не слушал, усталость взяла свое…
Проснулся Андрей Васильевич от резкого толчка. Водитель затормозил, не успев проскочить на желтый свет на перекрестке, в связи с чем не преминул разразиться потоком брани на смеси русского и непонятного языков.
Андрей Васильевич посмотрел на часы — 21:34.
— А скоро мы доедем до места?
— Скоро-скоро, не волнуйтесь, смотрите — мы уже на Нэвский проспект.
Перед Андреем Васильевич предстала настоящая и неподдельная, тонкая, пышная, оглушающе-торжественная красота Северной Столицы. Тысячи огней, величественные здания, кирхи, церкви, бывшие усадьбы и резиденции графов и царей. Памятники, яркие витрины магазинов, красивейшие люди — все слилось в один образ кипящей и бурлящей, мерцающей, стремительной жизни. Сон тут же сняло властной рукой.
Свернув на одну из улиц, жигули поехали по пускай не столь оживленной, но все же примечательной архитектурой стоявших вдоль зданий дороге, и вскоре остановились около магазина «24 часа», рядом с которым стоял небольшой ларечек.
— Приехали.
Андрей Васильевич достал из сумки тысячную купюру и отдал водителю.
— Сдачи не надо.
— Ой, спасибо, брат, хороший ты человек. Сейчас, когда везде кризис, каждая копейка нужна. Я кушать не буду, жена позвонила, нужно ехать к ней, бывай, брат, съешь и за меня шауэрму.
— До свидания.
Андрей Васильевич приблизился к ларьку, жигули, выпустив струю дыма из выхлопной трубы, рванули прочь. Несколько десятков голубей суетились перед ларьком в поисках остатков еды. Усатый черноволосый мужчина отрезал мясо от вертела. Перед окошком выдачи заветного блюда стоял лишь один человек. Человек в полицейской форме.
Сердце Андрея Васильевича не то, чтобы ушло в пятки, но остановилось где-то в районе лодыжек. Однако он быстро успокоился, так как полицейский, очевидно, сюда пришел не его разыскивать, а заморить червячка. Встав в очередь, Андрей Васильевич достал мобильный телефон, двадцать три сообщения, все от неизвестного номера, во всех угрозы. Они явно собираются найти его. Но он им не дастся.
— Вам что?
— Двойную в лаваше с сыром, пожалуйста.
— Сто двадцать рублей.
Андрей Васильевич полез в свою сумку, чтобы достать купюру, в этот момент у него завибрировал телефон, и он от неожиданности сумку уронил. Он тут же ее поднял, но содержимое сумки стало известно полицейскому, на лице которого тут же появилась подозрительное выражение.
— Это ваши деньги? — довольно нагло поинтересовался он.
— Конечно, мои. А что, это преступление — ходить со своими деньгами?
— Так, предъявляем документы, — безапелляционно приказал полицейский, в излюбленной манере, которая является, по сути, способом обезличить своего собеседника путем использования множественного лица вместо единственного — прием, который по каким-то одним им известным соображениям очень часто используют сотрудники госучреждений.
Андрей Васильевич затрясся. Спокойно, вдох-выдох, документы у него с собой, с ними все в порядке.
— Пожалуйста, — нашел в себе силы улыбнуться Андрей Васильевич.
— Так, Андрей Васильевич З., прописан в городе Н. А здесь что делаем?
— Приехал к родственникам.
Полицейский улыбнулся, словно поверив тому, что было сказано, затем как бы невзначай добавил:
— Пожалуйста, пройдемте.
— А как же?.. — начал было Андрей Васильевич.
— Берите с собой.
К тому времени гастрономическое блюдо уже было приготовлено и доставлено до клиента, правда, этот процесс сопровождался подозрительными взглядами. Впрочем, продавец тут же погрузился в свои, одному ему ведомые, дела.
Андрей Васильевич лихорадочно думал, что же ему предпринять. Полицейский явно не собирался отставать от него. Надежда на достойный конец таяла на глазах. Полицейский развернулся, даже не удосужившись проследить, пошел ли Андрей Васильевич за ним следом. Как мы уже говорили, наш герой обладал чрезвычайно безобидной внешностью. И даже служитель порядка, которому по долгу службы следовало бы не поддаваться первому впечатлению, преступно расслабился. У Андрея Васильевича был только один шанс.
Несколько неуклюжих прыжков — и Андрей Васильевич приблизился к защитнику закона. Ловким движением вынул у него из чехла табельное оружие. Тяжелый пистолет Макарова теперь был направлен против своего владельца. Андрей Васильевич не сделал ошибку новичка, ему было известно, как снять предохранитель. Раздался легкий щелчок. Потрясенный полицейский обернулся и уставился в черный провал дула своего собственного пистолета.
— Ты чего творишь? Совсем ох**л? А ну опусти!
— И не подумаю, — чуть визгливым тоном произнес Андрей Васильевич. — Открываем машину и садимся на заднее сидение, без резких движений, пожалуйста.
Что-то было в тоне нашего героя и в его отчаянном взгляде такое, что заставило полицейского безоговорочно подчиниться. Открыв заднюю дверь машины, он залез внутрь, Андрей Васильевич за ним следом. Стремительный эпизод, разыгравшийся около ларька с шавермой, остался никем не замеченным. В машине полицейский повернул в сторону Андрея Васильевича перекошенную от ярости физиономию:
— Тебе это не сойдет с рук, я знаю твое имя, фамилию, тебе конец!
— Это уж точно, — засмеялся Андрей Васильевич. — Кстати, не будете ли вы так добры вернуть мой паспорт? Отлично. Теперь отцепите наручники. Ага. Сложите руки за спиной, вот теперь вы совершенно безобидны.
Полицейский затылок был прямо перед лицом Андрея Васильевича, и он сделал то, о чем много раз читал в остросюжетных книгах про агентов и шпионов. А именно: изо всей силы ударил полицейского по затылку рукояткой пистолета.
Эффект получился не совсем тот, на который надеялся наш герой, все-таки в его возрасте проворачивать подобные фокусы было непросто. Полицейский вскрикнул и попытался схватиться за голову руками, скованными наручниками. Тут Андрей Васильевич немного психанул и продолжил бить его по затылку. Через несколько ударов тело полицейского все-таки обмякло, и оглушенный, но, к счастью, не убитый защитник правопорядка потерял сознание.
Андрей Васильевич вышел из машины и вытер пот со лба. В одной руке у него была сумка и шаверма, соус из которой сочился ему прямо на одежду, в другой тяжелый пистолет. Теперь ничто не мешала ему продолжить путь к точке назначения. Начал покрапывать дождь. Вытерев соус с пальто, энергично и с аппетитом поглощая курицу с овощами и сыром, Андрей Васильевич направился к Исаакиевскому собору. Одного только он не учел, а именно — своего незнания города. В какую сторону ему следует идти? Надо бы спросить у кого-то дорогу. Андрей Васильевич посмотрел на часы. Одиннадцать ровно. Оставался всего лишь один час.
Спрятав пистолет в сумку, он засеменил по тротуару в сторону, которая казалась ему более оживленной. Пройдя несколько перекрестков, Андрей Васильевич убедился в том, что не представляет, куда идти дальше, а казавшаяся оживленной улица привела его в глухой переулок. Мрачные окна домов хмуро и непонимающе глядели на Андрея Васильевича, а голые незащищенные стены домов были испещрены различными надписями, тэгами и граффити. Темнеющие провалы дворов, грязные машины, пробежавший испуганной молнией оборванный уличный кот… Это была оборотная сторона питерской жизни, реальная для многих жителей этого города, пугающе-одинокая, безжалостная, контрастирующая самым разительным образом с довольной, стремительной и жизнерадостной атмосферой центра, но, тем не менее, не лишенная своеобразного обаяния.
Дождь усилился, и Андрей Васильевич под аккомпанемент падающих капель и звуков стекающей по трубам воды продолжил свой путь. Внезапно Андрей Васильевич услышал странный звук позади себя. Резко обернувшись, Андрей Васильевич разглядел в темноте переулка размытый силуэт. Некто медленно приближался к нему. Раздался голос, который Андрей Васильевич сразу же узнал — это был тот самый бандитский голос из конторы «Веселый жнец»:
— Ай-ай-ай, Андрей Васильевич, как нехорошо вы поступили, обязательства нужно выполнять.
Андрей Васильевич застыл, силуэт приближался. Каким образом они его нашли?!
— Да кто вы вообще такие? Что вам от меня нужно? — закричал в темноту переулка Андрей Васильевич.
Силуэт не ответил, но продолжал подходить все ближе и ближе. Он даже не подходил, а словно подплывал… Что-то было не так с его лицом. На его месте было что-то расплывающееся, постоянно меняющееся. Еще метр — и Андрей Васильевич наконец увидел: лица у существа, стоявшего напротив, не было вообще.
Андрей Васильевич отшатнулся назад, споткнулся, упал и в панике начал отползать от фантома.
— Обязательства нужно выполнять, Андрей Васильевич. Даже смерть не освобождает нас от нашего долга, Андрей Васильевич. Ваше время пришло.
Тут оцепенение Андрея Васильевича наконец-то спало, и он вспомнил о пистолете. Судорожным движением вытащив пистолет из сумки, Андрей Васильевич наставил его на существо, которое, казалось, и не заметило этого вовсе.
— Вам, Андрей Васильевич, необходимо умереть прямо сейчас. Ваше время пришло, бегать больше нельзя.
Силуэт поднял свою расплывчатую конечность в угрожающем жесте, но Андрей Васильевич уже встал на ноги и закричал:
— Да провалитесь вы все в ад, не собираюсь я умирать, ясно вам? Пошли к черту!
И он стрелял в пустой переулок, пока не разрядил всю обойму. Фантом исчез, а Андрей Васильевич остался один с пистолетом в руке. И тут он разразился неудержимым хохотом.
— Вот же, доведут человека до греха, — сказал Андрей Васильевич.
А затем произошло много событий, но до них уже не было дела Андрею Васильевичу. Вызвали полицию, полиция приехала. Полицейские заковали Андрея Васильевича в наручники. После того, как стало понятно, в каком состоянии находится наш герой, вызвали скорую. Скорая приехала и увезла Андрея Васильевича прямиком в психиатрическую лечебницу. Деньги у Андрея Васильевича изъяли вместе с документами. Врачи, осмотрев нашего героя, вынесли вердикт — параноидальная шизофрения. Затем случилось еще множество событий, связанных с преступлениями, которые совершил Андрей Васильевич, множество бумажной волокиты, встреч и звонков, процедур и визитов, постановлений и заявлений. Надо заметить, желание жить у Андрея Васильевича окрепло.
В 00:00 к Исаакиевскому собору не пришло ни одного человека, только перелетали с места на место стайки голубей, ездили редкие машины, ходили случайные прохожие, опадали листья, гордо возвышался прославленный бронзовый император, дул ветер и низко летели тяжелые облака.
И никто, казалось, не узнал об этих событиях и не заметил перемен в жизни Андрея Васильевича, и все таинственные происшествия, свидетелями которых мы с вами стали, были признаны лишь плодом воображения его больного ума. Но нам-то с вами, людям разумным и культурным, конечно же, очевидно, что все рассказанное — чистейшей воды правда.