Русские смотрят на Европу то с восхищением, то с разочарованием, но, кажется, ещё никогда мы не смотрели со столь сильным недоумением. И действительно, происходящее там кажется абсурдом: европейцы, как заколдованные, думают, как бы объединить силы перед мифической угрозой со стороны России.
Старая (Западная) Европа в этом неоднозначна, высказываются разные мнения. Настоящим мотором русофобии стала "Новая Европа" – бывшие страны – члены СЭВ, особенно Польша и Прибалтика. Там всё просто: есть императив объединения против России, которая вот-вот нападёт, и "разговорчиков в строю" не допускается. Но если в 90-е мы смотрели на русофобские истерики прибалтийских политиков как на глупость, чудачество, "болезнь роста", то теперь их языком разговаривает почти весь ЕС.
И всё это на фоне быстрого развития систем контроля над обществом. Современные технологии дополняются традиционными, и уже мы видим, как парламенты принимают законы о недопустимости высказывания идей, представляющих альтернативные трактовки разных событий прошлого. Двух точек зрения по вопросам "угроз" от России быть не может – есть только правильная и предательская. Нередко даже съездить в Россию – значит поставить чёрное пятно на биографии. В открытую эти процессы проходят на Украине – и так наглядно, бесхитростно, что воспринимаются как карикатура, саркастическая трагикомедия.
Под предлогом российской опасности перестраивается жизнь европейских обществ: всё больше ограничивается свобода слова, что постепенно выходит за рамки российской темы. И ограничивается не как раньше – через нормы политкорректности, а уже через прямой властный нажим. Спецслужбы стали столь господствовать, что с их присмотром должен считаться любой активный человек. В людях то и дело видят не сограждан, а потенциальных агентов врага.
И вот это, на мой взгляд, и вызывает у нас наибольшее чувство недоумения. Ну ладно, кто-то поддаётся на абсурдную антирусскую пропаганду – не хватает альтернативной информации и реального опыта контактов. Но почему же происходит молчаливое согласие с ограничением свобод, непомерным ростом тоталитарной властной конструкции? Это особенно касается наших бывших соседей по соцлагерю. Возникают вопросы: вы обвиняете нас в том, чего у нас на порядки меньше, чем у вас? Неужели вам от этого не страшно? Вроде же ещё недавно мы вместе под крики восторга сбрасывали "оковы старой системы", и вот вы уже нашли себе новые?
На самом деле в 1980-е наши общества были увлечены разными идеями, просто звучали они одинаково. В России перестройка воспринималась как способ достичь независимости от слишком приевшегося государства, позволяющего себе влезать в нашу личную жизнь и образ мыслей. Русские тогда упивались обретаемым правом открыто высказывать оппозиционные мысли, не ходить на собрания с обсуждением чьего-либо морального облика, покупать желанные книги, слушать понравившуюся музыку. Государство ушло, предоставив общество самому себе. И хотя со временем пришло осознание, что оно как-то слишком далеко ушло и надо бы его возвращать, но нужные и простые свободы, которые тогда получило общество, оно в обозримом будущем вряд ли захочет отдать.
Тогда казалось, что наши недавно братские народы живут примерно тем же. Но нет. Это русские освобождались от вроде как своего государства, а они – от чужого. Для них это был прямо обратный процесс – обретения государства именно как своего. Народы Центральной и Восточной Европы как бы обретали утраченную государственность, наслаждались этим. Большинство представителей этих народов, пусть и нехотя, но готовы теперь принести в жертву личную свободу ради системы.
Мир перевернулся, и русские с удивлением наблюдают, как европейцы под мнимыми предлогами отказываются от прав и свобод ради сильных властных структур. Нам понятно, что на каком-то этапе, когда обман станет очевидным, создаваемые ныне системы рухнут как карточный домик. И тогда Европа останется на разграбление тем, от кого исходит для неё реальная опасность.