Вчера Ирина Васильевна с мужем отметили 15-летний юбилей совместной и почти счастливой семейной жизни. У них было всё, кроме детей. Точнее даже, детей не было у нее — мужу было и так хорошо. Собственно, из-за этого и разгорелся скандал после того, как отзвучали многочисленные поздравления и разошлись посторонние. Одинаково начинавшиеся со слов «дорогая наша Ирочка» поздравления подружек и слегка выделявшаяся официозом «дорогая Ирина Васильевна» речь приятельницы из районо предсказуемо закончились пожеланием счастья, любви и всего, чего еще не хватает для полного счастья. Не хватало только детей и, хотя прямо никто из гостей об этом не сказал, но мысль все равно витала в воздухе и не то чтобы портила настроение, но делала юбилей семейной жизни каким-то не соответствующим сути торжества. Тем не менее посидели в их просторной квартире хорошо, повеселились от души, и, если бы не дурацкая шутка подвыпившего мужа, юбилей бы удался «на все сто». Вообще-то муж и раньше шутил на тему: зачем тебе дети — у тебя их вон сколько! 14 лет тому назад классный руководитель 5 «Б» Соловьева Ирина Васильевна смеялась над шуткой вместе с мужем. Действительно, 30 детей в классе — воспитывай, сколько хочешь! Спустя два года Ирина любила свой подросший 7 «Б» по-прежнему, однако шутка мужа уже не вызывала столь бурного восторга, а в душе поселилось беспокойство по поводу столь длительного отсутствия собственных детей. Врачи посчитали беспокойство преждевременным. На какое-то время успокоилась и Ирина. Ей пришла в голову идея организовать в школе литературный кружок, которую молодая энергичная учительница вскоре реализовала. Десяток учеников, точнее учениц, «пробовали перо» под руководством чуткой преподавательницы, а муж Ирины получил возможность модернизировать юмор: зачем тебе свои дети — у тебя их и так 40 человек! Да, 30 человек в ее 8 «Б» и 10 участников литературного кружка — итого 40. Правда, трое как раз из ее класса, но это не суть важно. Усилия фонтанирующего идеями и пышущего энергией для их реализации молодого педагога были замечены наверху. Вскоре Ирина Васильевна стала завучем, а спустя какое-то время — директором школы. «1350 детей — чего еще нужно», — от души веселился муж. Но то были чужие дети, а Ирине хотелось своих.

Нельзя сказать, что за годы семейной жизни она не пыталась донести эту мысль до мужа. Пыталась даже уговорить его сходить к врачу: а вдруг проблема у него? Но проблема, похоже, была только у нее: ему дети были не нужны, и их не было. То есть, по сути, у него никакой проблемы не существовало в принципе. Идти к врачу муж отказывался, ссылаясь то на самочувствие, то на занятость. Ирина понимающе вздыхала: действительно, сложно вырваться куда-либо при графике работы с 9 до 18 часов. Правда, кое-какие сомнения Ирину посещали: почему-то отпроситься на рыбалку среди рабочей недели муж мог, а в поликлинику — нет? Но еще 10 лет тому назад Ирина относилась к этому сочувственно: действительно, то ж рыбалка, а что за удовольствие ходить по врачам? В какой момент сочувствие переросло в раздражение, Ирина не знала… В общем-то, чужими детьми она тоже занималась с удовольствием: нашла возможность отремонтировать в школе еще два помещения под классы, надеясь «разгрузить» вторую смену. «Разгрузить» вторую смену ей не дали, зато разрешили после набирать три десятых класса, а не два, как раньше. Такое себе могли позволить далеко не все не то что школы, а даже лицеи и гимназии: из четырех параллельных классов, окончивших неполную среднюю школу, формировали три старших класса, получив возможность «сманить» хорошистов из соседних школ, где возможностей продолжить учебу было меньше. Супруг в очередной раз модернизировал свою уже бородатую шутку про теперь уже 1400 детей, которые должны полностью удовлетворить все потребности и инстинкты Ирины. Гости к этому времени уже разошлись, поэтому муж услышал всё, чего не слышал за все 15 лет семейной жизни. Юбилей закончился скандалом, а муж собрался и ушел к маме. Впервые за 15 лет.

Впервые за 15 лет Ирина проснулась утром без мужа. То есть муж, конечно, и раньше уезжал в командировки или к друзьям на пару дней в другой город, но то было другое. Муж отсутствовал дома, но он был, а сейчас мужа не было дома и как будто не было вовсе. Что делать с этим незнакомым ощущением и ситуацией в целом, Ирина не знала. Поэтому просто собралась, как обычно, на работу, надеясь там отвлечься от путаных мыслей. Полностью отвлечься не получилось, но то, что понедельник в этот раз выдался в школе спокойным и не мешал возвращаться мыслями к домашним делам, почему-то порадовало. Действительно, а что с этим всем делать?! Муж Александр был любимым и единственным всю ее жизнь. Надежда стать мамой и обрести наконец-таки полноценную семью еще не угасла. Других мужчин у Ирины никогда не было: сначала «девчоночий» вуз, потом женский коллектив и всегда рядом — веселый жизнерадостный Александр, брат одной из подруг. Если бы у подруг не было братьев, то Ирине было вообще непонятно, как бы она вышла замуж. Хотя до Александра она дружила со своим одноклассником, тоже Сашей. Вместе ходили в школу, из школы, в кино после школы и на дискотеку по субботам. Обсуждали фильмы и книги, общих знакомых и погоду, пока за пару месяцев до выпускного Саша со свойственным юности максимализмом не затребовал «всё или ничего». Ирина не была ни ханжой, ни консерватором, но, как человек здравомыслящий, хотела сначала закончить школу и поступить в институт, а потом уже строить серьезные отношения. Да и вообще, они даже ни разу не поцеловались — с чего вдруг?! Александр, в полном соответствии со своим ультиматумом, не получил ничего и на какое-то время перестал оказывать Ирине знаки внимания. Потом они помирились, еще пару-тройку лет время от времени общались, а потом пути разошлись. То есть получается, что он был как бы Александр-первый. Но с ним ничего не было, поэтому он теперь не в счет. А муж был Александр-второй, но он был на самом деле первым и на сегодняшний день единственным. Невзирая на отсутствие детей и странноватое нежелание супруга иметь наследников, Ирина никогда не обдумывала идею переустроить личную жизнь. Да если бы и задумала: где, как, каким образом искать замену такому веселому и привычному Александру II? Правда, в последний год она частенько возвращалась мыслями к своему Александру I: интересно, 20 лет тому назад она могла иметь детей или нет? Эта неспособность была врожденной или обретенной? В какой момент произошел сбой? Быть может, если бы она тогда не отказала, а, скажем так, отложила эту тему до второго-третьего курса, то сейчас было бы всё иначе? Считается, что если о человеке начать думать, то он обязательно появится в твоей жизни вновь. А может, люди начинают думать о ком-то потому, что этот кто-то уже появился где-то рядом. — Ира, привет, — услышала Ирина, возвращаясь пешком домой после школы по теплым весенним улицам города. До выпускного оставалась буквально пара месяцев. А по тротуару быстрым шагом ее догонял Александр I. — Как жизнь? — спросил Александр I так, как будто они не виделись пару дней, а не 17 лет. — Саша не хочет детей, — почему-то ответила Ирина так, как будто не видела Александра I всего несколько дней и он был в курсе всех ее дел. Озвучила то, что ее беспокоило в данный момент более всего. Александр I повел левой бровью и слегка пожал левым плечом. Он всегда так делал, когда не знал, как реагировать.
— Саша — это муж, — на всякий случай уточнила Ирина. На самом деле она даже не знала, в курсе ли Александр I того, что 15 лет тому назад она вышла замуж. К этому времени они уже не общались, но, как знать, ведь есть общие знакомые. Хотя от кого она могла хотеть детей, если не от мужа? Мысли клубились, как змеи в брачный период, и зафиксировать внутренний диалог не получалось. Видимо, вовлекать в него Александра I было тем более глупостью, которую Ирина уже успела осознать, поэтому перевела разговор на общих знакомых. Они гуляли до позднего вечера, а потом Александр I вызвался проводить ее домой. Обычно до дома ее провожал муж. Точнее, по ее звонку выходил к автобусной остановке, расположенной на залитом электрическим светом проспекте, и сопровождал через два темных квартала и подъезд с разбитыми лампочками. Сейчас мужа не было, поэтому до квартиры ее довел Александр I. А может, муж вернулся и уже ждет ее дома? Ирина открыла дверь. Дома было темно, и почему-то уже от порога понятно, что пусто. — Чаем угостишь? — спросил Александр I. «Такой же наглый, как в школе, — подумала Ирина, но вслух сказала: — Конечно!» — Саша, у нас гости, — на всякий случай окликнула Ирина. Ей никто не ответил, Александр I прошел на кухню, а Ирина прошлась по комнатам, включив везде свет и убедившись, что мужа нет. Хорошо это или плохо, она сейчас не знала. Электрический чайник закипел очень быстро. — Может, ты хочешь есть? — спросила Ирина своего гостя. Вообще-то ужин предназначался мужу, но его не было, а был Александр I, который отказываться не стал. Вместе поужинали, продолжая болтать о книгах, фильмах и погоде и перемывать кости общим знакомым. Потом весело в четыре руки перемыли всю посуду. Ирина взяла крем для рук. Муж тоже иногда пользовался ее кремом после мытья посуды. Иногда пользовался, иногда нет. Ирина задумалась, нужно ли предлагать свой крем гостю. — Ира, — позвал Александр I и взял ее руку в свою. Почти как 20 лет назад перед тем, как предъявить ультиматум. Сейчас он ничего предъявлять не стал, а просто поцеловал Ирину. Поцелуй был коротким и решительным. Почти как печать на документах в районо. «Только печать мокрая, а поцелуй сухой и горячий», — почему-то подумала Ирина. Больше в этот день она не думала ни о чем.

С Александром I они обменялись телефонами и договорились иногда созваниваться, что время от времени и делали. С мужем они помирились, и все пошло по накатанному пути. Учебный год подходил к концу, дети с нетерпением ждали каникул, выпускники готовились к поступлению, а школа — к последнему звонку и выпускному. Все было хорошо, только Ирина как-то неважно себя чувствовала. На традиционную для конца учебного года усталость это было не похоже. Иногда подташнивало, но как-то не так, как при отравлении или перепадах атмосферного давления. Все время хотелось что-нибудь съесть, но что — непонятно. Если бы Ирина могла иметь детей, то решила бы, что она в положении. Если бы… Заняться своим здоровьем Ирина запланировала сразу после выпускного. Так и сделала: отправилась к врачу, когда отзвучали все поздравления и напутствия, слова благодарности выпускников и родителей, одинаково начинавшиеся со слов «дорогая Ирина Васильевна» и предсказуемо заканчивавшиеся огромным спасибо за все, что сделала для них школа и лично Ирина Васильевна. Ликованию доктора не было предела: еще бы, столько лет усилий и неопределенности закончились результатом! Определить пол будущего ребенка врач пока не взялся, но сообщил Ирине, что плод развивается нормально. Ирина на новость не отреагировала никак, чем слегка удивила доктора. «Вот и пойми этих женщин», — подумал доктор. Доктор был мужчина. Посвящать его в подробности своей личной жизни Ирина, естественно, не стала. Как реагировать, она тоже не знала. Разговаривать с мужем не хотелось, тем более на тему детей. После ссоры и последующего примирения стало както очевидно, что для дальнейшего мира и покоя в семье эту тему нужно закрыть окончательно. Вот так очевидное совпало с невозможным. Оповещать Александра I не хотелось тоже. В ее состоянии не хотелось ничего, даже в отпуск, хотя врач и сказал, что анализы практически в норме и в ее положении ухудшение самочувствия — это нормально. Хотелось быстрее приступить к ремонту в школе и подготовке к новому учебному году. Как ни странно, на работе Ирина себя чувствовала лучше, хотя считается, что вдыхать строительную пыль не полезно для будущих мам, а звук работающего перфоратора — совсем не то, что должен слышать ребенок в утробе матери. «Вырастет — станет строителем», — подумала Ирина, в очередной раз контролируя ход строительных работ. К концу лета она уже знала, что будет мальчик. Ремонт успели закончить даже раньше намеченного срока, еще до общегородской конференции педагогов в августе. Новый учебный год школа под руководством Ирины встретила в полной боевой готовности. В планах на ближайшее будущее — добиться для школы статуса гимназии. Проанализировав все «за» и «против», Ирина решила, что гимназия перспективнее, чем лицей. Дома тем временем очевидное стало понятным. Разговор с мужем был сухим и коротким, как отживший черенок растения, который так и не смог вырасти и дать плоды. Как выяснилось, муж распрекрасно знал о своей неспособности иметь детей. Таки проверился где-то втихаря, но не захотел рушить удобный для себя быт с Ириной. Может, думал, что Ирина когда-нибудь смирится. Может, вообще ни о ком не думал, кроме как о себе. Разговор состоялся почти через месяц после Дня знаний 1 сентября и никак не помешал решению неизбежных для начала учебного года школьных проблем, за что Ирина была мысленно благодарна супругу. Александр II собрался и уехал жить к маме, теперь уже насовсем, о чем Ирина и рассказала Александру I при очередном созвоне. Александр I, казалось, даже не очень удивился. Об интересном во всех смыслах положении Ирины он уже знал, однако не до конца проясненная ситуация с отцовством заставляла сдержанно реагировать на ситуацию. Буквально на следующий день он перезвонил сам и предложил, так сказать, воссоединиться. Через неделю после отъезда Александра II он уже переехал к Ирине. Официальный брак они оформили тоже через неделю после развода с Александром II — справка из консультации ускорила процесс. В школе о перипетиях своей семейной жизни она не рассказывала, поэтому, когда бдительные старшеклассницы заметили новое обручальное кольцо у нее на руке, сказала, что просто купили с мужем более модные и современные. О смене мужа Ирина промолчала — разговаривать на эту тему с посторонними не хотелось.

Мальчик родился сразу после Нового года. Таким образом, Ирина успешно завершила первое учебное полугодие, отправила учеников на каникулы и со спокойной душой отправилась в роддом. Все прошло относительно благополучно, насколько это возможно в случае, когда первый ребенок появляется в 37 лет. Мальчика назвали Коля. Николай Александрович смотрел серьезным вдумчивым взглядом и даже почти не плакал, как подобает настоящему мужчине. А может, просто пока не хватало силенок для бурного выражения эмоций — все-таки 3 килограмма 100 граммов по нынешним временам считается как-то маловато. Друзья и знакомые с энтузиазмом поздравляли Ирину. Подружки желали «дорогой нашей Иришке» и ребенку здоровья и счастья. Все, кто был в курсе, поздравляли молодоженов. Приятельница из районо тоже заглянула поздравить «дорогую Ирину Васильевну» с важным событием в ее жизни и заодно пообещала помочь со статусом гимназии на будущий учебный год. Александр I выглядел счастливым и довольным своей семейной жизнью. К слову, он с удивлением узнал, что Ирина — директор школы и несет на себе такой огромный груз забот и ответственности. Раньше ее жизнью за пределами их отношений он не интересовался. Правда, Ирина тоже, только расписавшись с Александром I, выяснила, что тот уже успел однажды жениться, развестись и теперь платил алименты на двух детей. Его жизнь за пределами их отношений ее никогда не интересовала. Хорошо это или плохо, она пока не знала. Но как минимум одно ее большое желание в этой жизни он уже исполнил!

«Утро и кофе — просто созданы друг для друга!» Да уж, мерзкое утро и поганый кофе сочетались как нельзя кстати. «Из какой же это рекламы?» — пыталась вспомнить Нина, но название заполонившей всё вокруг торговой марки почему-то выскользнуло из сознания. Ну и ладно — быть может, понедельничное утро и растворимый кофе вообще ни при чем. Быть может, дело в том, что последние несколько лет каждое утро одинаково мерзкое и похоже на утро понедельника в любой из дней недели. Нина сделала еще глоток и приступила к своим обязанностям офис-менеджера. На самом деле еще несколько лет назад всё было хорошо, но как-то не ценилось. Зарплаты офис-менеджера крупной компании вполне хватало на жизнь, а знакомство с Николаем изрядно скрасило кризис среднего возраста. Они даже вроде как собирались пожениться. Вроде как — потому что Нина после двух разводов наслаждалась отсутствием обязательств, неизбежных в семейной жизни, а Николай после трех браков рьяно охранял свою свободу. Так и продолжалось, пока Николай не слег с болезнью и инвалидностью. То есть Нина по-прежнему приезжала к нему после работы почти каждый день, но уже не для романтических посиделок и утреннего кофе в постель, а затем, чтобы сделать уборку, постирать и приготовить Николаю ужин. Себе Нина почти ничего не готовила — бутерброды и кофе, который все чаще напоминал не о романтике, а о собственном повышенном давлении.

— Здравствуйте! Наши документы готовы? — размышления Нины прервал требовательный голос. Обладательница юного требовательного голоса красовалась в шикарном платье насыщенного красного цвета, который никак не вписывался ни в интерьер офиса серьезной компании, ни в настроение мрачного утра понедельника. Такое впечатление, что юная леди пришла сюда прямо с воскресной вечеринки, не переодевшись. А может, так оно и было. — Какая компания? — уточнила Нина. — «RekFly-525», — нетерпеливо ответила девушка. Такое впечатление, что Нина обязана помнить наизусть представителей всех обслуживавшихся здесь пяти тысяч компаний, большинство из которых появлялись живьем раз в полгода. — Пожалуйста! — Нина протянула файл с бумагами. — Спасибо! — девушка проследовала к выходу, демонстрируя в полный рост не только шикарное платье, но и еще более шикарную фигуру. Когда-то Николай сказал, что готов исполнить ее мечту — купить Нине шикарное платье, как для аргентинского танго. Именно в этот день на работе сообщили, что традиционной премии ни за год, ни за квартал не будет — кризис. Взбудораженный мозг Нины лихорадочно соображал, на какие шиши готовить новогодний стол. Поэтому идея покупки платья показалась неуместной, о чем Нина так прямо и сказала Николаю. Николай обиделся — предложил же от чистого сердца! Они поссорились и не разговаривали, а через месяц он попал в больницу с инфарктом. Деньги, отложенные на платье, благополучно ушли на лечение, и тема больше не возникала. О женитьбе тоже больше не вспоминали — не до этого.

— Простите, а где здесь акт выполненных работ с «мокрой» печатью? — это вернулась леди в красном. Второй раз Нина рассмотрела платье поподробнее. Декольте было глубокое, но не слишком вызывающее — такое подошло бы даже Нине. И, как знать, согласись тогда она на платье, то и ссоры не было бы, и Коля в своем почтенном предпенсионном возрасте не нервничал и не слег бы с инфарктом. — Разрешите! — Нина взяла файл и вытащила листы. — Вот! — искомый акт был подколот вторым сверху. Больше с Ниной разговаривать было о не о чем, и счастливая носительница красного платья, попрощавшись второй раз, убыла. Интересно, что Нина в юности занималась бальными танцами, но никогда не позволяла себе носить яркие экстравагантные наряды в повседневной жизни. Почему? Быть может, потому что считала их неуместными для окружающей действительности. Первый муж был военным, и сразу после педагогического института она отправилась к его месту службы в одну из республик тогда еще единого СССР. Через пару лет начались первые всплески национального самосознания, затем проблемы посерьезнее, развал Союза и армии. Взбунтовавшимся нацокраинам оказались не нужны учителя русского языка и литературы, а Нине оказались неинтересны бесконечные жалобы мужа на отношение государства к армии. Отсутствие денег дополнило картину, и они расстались. Второй муж удачно вписался в «лихие 90-е», держал свой ресторан и стриптиз-бар. С ним Нина познакомилась, когда вернулась домой после развода и неожиданно легко устроилась инспектором СЭС. Сама она не очень оценила свой успех и очень удивилась, когда на встрече выпускников филологического факультета пединститута ее работа была признана лучшим трудоустройством года. Бизнес процветал, отсутствие проблем с санэпидстанцией экономило заметную для заведений общественного питания часть бюджета. Все было бы хорошо, если бы не бесконечные пьянки мужа и многочисленные проститутки, весьма результативно атаковавшие морально нестойкого супруга. Попытки поговорить заканчивались лекцией мужа о мужской полигамности и естественности измен как таковых. Страдания моральные вскоре дополнились проблемами материальными — почти всю прибыль муж спускал «на девочек» и прочие атрибуты «красивой жизни», а потом и вовсе был вынужден отдать бизнес за долги. Нина развелась, а вскоре потеряла и хлебное место инспектора СЭС — так же легко, как и нашла. У нового начальника оказалась большая семья: дочь, которая заканчивала институт, две безработные племянницы и любовница, попавшая под сокращение штатов в районной экологической инспекции. Всем нужна была работа, и Нина в компании еще трех сотрудниц, не имевших профильного образования, отправилась «на кислород».

— Нина Васильевна! Я принес копию диплома! — Нина даже не слышала, как подошел новый сотрудник из отдела техобслуживания. Нина задумчиво посмотрела на новенького. «Я принес» в его исполнении прозвучало столь же торжественно, как «Кушать подано!» в провинциальном театре. Действо сопровождалось голливудской улыбкой в 32 зуба. — Вы просили копию диплома — я сделал! — как-то по-своему истолковал молчание Нины новоиспеченный выпускник местного политеха, уже успевший заинтересовать многих сотрудниц и клиенток. В его понимании, он, видимо, очень льстил Нине своим вниманием. — Да, спасибо! — Нина взяла копию. — И еще звонил «RekFly-525» — хотят продлить контракт и просят принять их в пятницу. Запишите, чтобы меня в пятницу не ставили на выездные встречи, — уже менее пафосно затараторил новенький, обрадованный хоть какойто реакцией Нины. Однако голливудскую улыбку держал прочно. Почти так же улыбался и Николай в тот день, когда они познакомились. Новый виток личной жизни у Нины опять совпал с изменениями в профессиональной. Одной компании нужен был специалист не столько посвященный в нюансы бизнеса, сколько умеющий грамотно писать и править многочисленные деловые письма, которые директор, неспособный письменно связать двух слов и делающий по 15 ошибок на странице, обожал строчить к месту и не к месту, причем второе — чаще. Обязательное условие — умение держать язык за зубами, что для Нины не проблема. Правила корпорации требовали от сотрудников регулярного посещения тренингов личностного роста. На одном из таких, где дети с дипломами, ни дня не работавшие в реальном секторе экономики, учили общаться с клиентами и повышать продажи, Нина познакомилась с Николаем. Под комментарии обаятельного соседа Нина срисовала таблицы с флипчарта, мысленно исправив 4 ошибки на первой странице и еще 5 — на второй, а в перерыве, во время кофе-брейка, уже по-настоящему оценила очаровательную улыбку и галантность нового знакомого. Это было почти 10 лет назад, когда были деньги и не было кризиса, все были здоровы и свободны от обязательств. Сейчас не было ни денег, ни здоровья, ни даже тренингов личностного роста. Было только моральное обязательство поддержать Николая, который в борьбе за свою свободу оказался никому, кроме Нины, не нужен.