Вот и приехали. Взглядом оценщика
Смотрит отец на родительский дом.
«Папа, где дедушка? Мама, где дедушка?»
«Там, где...» «Узнаешь потом».

«Может, пойдёшь погуляешь с ребятами?»
«Хочешь конфетку, Серёж?»
«Дедушка спрятался?» «Дедушку спрятали».
«Ты его здесь не найдёшь».

Холодом веет на детское темечко.
Сжалось сердечко в груди.
«Дедушка! Дедушка! Дедушка! Де-душ-ка!
Хватит уже. Вы-хо-ди-и-и!»

Ты слышишь разные такие
На звук и смысл имена:
Одним ты — Русь,
Другим — Россия,
А третьим — «эта, блин, страна».

У всех — особенная правда
За стенами упрямых лбов.
У всех — особенное право
На ненависть и на любовь.

Но, как бы ни было, в ответе
Сыны — твои за выбор — свой.
Будь Русью — тем,
Россией — этим,
А третьим — «этой, блин, страной».

На холме, у реки спокойной,
Стал, открытый на все ветра,
В чистом поле, в зелёной пойме,
Словно облако, белый храм.
Он как будто реки ровесник:
По-над ней и на лоне вод
И плывёт, и стоит на месте,
Украшая небесный свод,
Что звезда на покрове синем.
И, доколе мы славим Ту,
Что раскинула над Россией
Всеохватную красоту,
Беззакония наши пряча,
Отражая беду извне
И Своим неусыпным плачем
Слабым делая Божий гнев
Странным образом, и, доколе
Тот, Который для всех — Любовь,
В алтаре, на Святом Престоле
Нам даёт Свою Плоть и Кровь
На Божественной Литургии,
Чтобы верных к Себе привлечь,
Не приблизится к миру гибель,
Будет колос расти до плеч,
И лоза тяжелеть плодами,
И не рухнет шатёр небес...

Словно кружево белый камень.
Строг и прост золочёный крест.

Кто там, в небе, он или она?
Два в одном, по очереди–вместе,
Полная и круглая луна
И двурогий ненадёжный месяц.

Наблюдаем. Наблюдают нас
На пути к последней катастрофе.
Мы и вечность — искренне, в анфас.
Мы и время — искоса и в профиль.

Жаром тела не прогонишь стужу.
И ногами не затопчешь лужу.
Лучше хочешь? Нет, уж лучше — хуже.
Там поймёшь, где горе, где беда.
Выйдя из себя, ты обнаружишь,
Что кипеть не надо никогда.

Квартира угловая для кого-то
Сойдёт, когда другого — ничего.
Художнику, чудному, для работы
Нужна такая. Окна для него
Важнее стен. Пускай с большим приветом
Большие мастера, но это — жизнь.
И если ты и вправду хочешь света,
То от себя сначала откажись.