Небо заволакивают низкие тучи, кажется, ещё чуть-чуть – и они так осядут, что тронут золото монастырского креста, осеняющего остров Столобное на озере Селигер. Дождь кропит обитель. Это святое место, где витает дух преподобного Нила, которому в 1528 году по свидетельству хроник глас Божий в тонком сне указал путь спасения именно сюда, в пустынную о ту пору сторону.
Строгое подвижничество Нила, непрестанная молитва, уподобление себя древним столпникам, неистовым ревнителям веры, свершение чудес и дар прозорливости, а он уединённо прожил в устроенной келье при часовенке без малого 30 лет, вели к нему люд отовсюду. И он соболезновал словом, помогал.
На Руси так было всегда: страждущие тянулись к избираемым свыше духовным отцам, чьё участие оказывалось и целительным, и очищающим для души и тела. Истинная русская литература уже с самого своего появления переняла от православного мира эту благую миссию. Нет нужды перечислять наших классиков, чьи литературные деяния в этом смысле были на пользу Отечеству.
Озаботимся днём нынешним. И здесь отнюдь не всё благостно.

...Мой недавний приезд в Тверь был не случаен: донские и тверские писатели давно и прочно связаны творческими узами – так уж звёзды сошлись. Достаточно сказать, что Александр Фадеев, основатель и первый редактор нашего журнала, родом-то из села Кимры, ныне тверской город. Там же и был крещён в Покровском соборе.
Впрочем, разделение писателей по географическому признаку – вещь условная. Есть одна русская литература на всех, которая объединяет во времени и в пространстве. Писатели же служат ей независимо от того, где они родились и живут.
Как тесен мир творческих людей, для них расстояния нипочём! Замечательного тверского писателя и издателя Михаила Петрова я знал не просто как автора журнала "Дон", мы с ним были не только дружны, но и сходились в воззрениях на происходящее вокруг.
Иногда мне казалось, что это братское сближение от одинаковости фамилий. А почему бы и нет?..
Конечно же, нас с Михаилом Петровым весьма роднило издание литературных журналов. Нести редакторский и издательский груз в наше непонятное время – непомерная тяжесть. Двенадцать лет тому назад, когда журнал "Русская провинция" закрывался, Михаил написал мне:

"И ушёл бы на Дон, но годы не те…"

Я не мог не помочь собрату по судьбе, и в 2003 году мы напечатали последний номер "Русской провинции" в нашем "Доне". То есть получилось особое издание – "журнал в журнале".
В редакционном врезе "С Дона выдачи нет!" тогда я писал:

"В связи с финансовыми трудностями закрылся журнал "Русская провинция". Прекрасное издание держалось до последнего. Подвижничество главного редактора Михаила Петрова – вот что такое журнал "Русская провинция". Но всему есть предел.
Писатели сокрушаются, читатели не хотят верить... а кое-кто и рад, одним честным изданием стало меньше.
Странное время переживаем. Даст Бог, переживём.
И как, бывало, уходили на Дон от притеснений люди русские, так и теперь журнал "Русская провинция" нашёл братский приют в журнале "Дон".
"Русская провинция" открывается на страницах "Дона".

У меня сохранились письма Михаила Петрова, в которых он изливал свою душу, и чувствовалось, как она болит у него от несовершенства окружающего мира и невозможности перемен к лучшему. Да, он страдал, как всякий талант. Собственно, таков и есть подлинный удел русского писателя, помноженный на издательскую долю.
Позволю себе процитировать выбранные места из нашей переписки. Мне кажется, они важны для понимания самой сути Михаила Григорьевича.

"Я провёл в Ростове жаркое, фруктовое и винное лето 1961 года. Будем считать, что в 2003 году я провёл 7-8 месяцев безвинные. Посылаю тебе свою последнюю книгу, собрал свои краеведческие эссе и очерки, м. б., пригодятся лет через 10-15, когда Россия выйдет из наркотического сна потребиловки, вернётся к себе домой из виртуального западного рая. Посылаю также свою статью о Заболоцком... СМИ делают всё, чтобы мы стали манкуртами.
Бываешь ли в Москве? Я – почти не бываю.
Обнимаю".

Стоит кое-что пояснить.
Прекрасная статья о Заболоцком была напечатана в нашем журнале, равно как до и после этого другие его работы – проза, краеведение, критика... Михаил Петров был постоянным автором "Дона".
Москва... Да, было время, когда издателя и редактора "Русской провинции" охотно поминали и чествовали на писательских сборах в столице. Такой замечательный журнал издаёт, до чего молодец!
Но вот, как ни бился в одиночку Михаил, подошёл край. Просил, умолял кого только мог, хотя бы тех же своих столичных коллег: "Помогите!"
Сочувствовали, сожалели, но не более того.
Так был закрыт уникальный по своей идее и исполнению журнал "Русская провинция".
А Михаил Петров не стал ли живым укором для тех, кто в тяжкую минуту отвернулся от него? И зачем тогда в Москве бывать, взирать на писательскую мельтешню? Между прочим сам он красочно рассказал обо всех перипетиях вокруг "Русской провинции" печатным словом.
Мне писал:

"Спасибо тебе за твёрдость в деле, я знаю, что за этим стоит. Вызываешь уважение и стыд, что не выдержал испытаний и, что пошёл на поводу у слабости и гордыни. Нужно было держаться: просить, унижаться, бороться, не поддаваться. После закрытия журнала всё мурло тверское поднялось на журнал, отбивался не только в печати, но и в судах... Посмотри последнюю часть книги, это то, что, думаю, ожидает и тебя, если закроешься и закроют. И даже больше того...
Так что держись, я буду за тебя молиться.
Успехов! Хитрости! Стойкости.
Твой Михаил.
24.09 2012 г.".

Вот черта русского человека – винить себя, когда и не виноват! Не оправдываться впустую, а думать о ближнем.

Дорогой Миша!
Эти твои слова всегда со мной. Знаешь, помогают, как молитва, даже сейчас, когда тебя уже не стало...

Михаил был сто раз прав, заглядывая вперёд и предвидя судьбу журнала "Дон". И позволю себе, для пользы дела, повториться, поведав, чем живо наше издание, являясь в определённой степени образным продолжением Михаила Петрова как автора.
Когда на излёте Советской власти журнал "Дон" удостоился ордена Дружбы народов, то озаботились, а куда, собственно, крепить награду? Потребовалось заиметь Красное знамя редакции. И вот оно: есть – как есть! Хранимое. Есть знамя – живёт полк, дивизия… Жив и журнал "Дон".
Много чего случилось после – эпоха перемен всё длится, длится… Подлинная литература теперь не в чести, и журнал "Дон" издаётся который год без копейки со стороны, но так, вероятно, угодно провидению.
Журнал "Дон" – это краснознамённый крест, и нести его тяжко, но честнее – без властей предержащих да осоюзенных членов-писателей. Зато мы вольные люди! Только шашка да Господь Бог помогали казаку, а в нашем случае это талантливые произведения, поверенные святыми образами русской литературной классики, в числе которых Шолохов и Чехов – близкие нам по месту рождения и характеру творчества писатели.
Да, журнал "Дон" жив святым духом, что явлен в двух ипостасях – авторы и читатели. Публикуются на донских страницах литераторы отовсюду. И низкий поклон верным читателям, особо же подписчикам.
Отбор рукописей для журнала определяет их художественный уровень. Как главный редактор печатал и буду печатать достойных. Сие право выстрадано!
Число авторов и читателей представимо, а вот интернет пользователей труднее отследить – но точно, что они множатся. Особенно это стало заметно с размещением номеров журнала "Дон" на портале "Читальный зал" в ряду с другими достойными изданиями страны.
Литературный журнал в России больше, чем журнал. Представьте временную протяжённость номеров "Дона" за 90 лет его существования. Журнальные страницы хранят само время, передают прошлое настоящему и будущему, работают на вечность.
Знамя журнала – красный бархат, золото букв… И разве тут обойтись без чеканных строк печатавшегося в нашем журнале современного навсегда поэта: "шелест страниц, как шелест знамён…"

Всё мной испытано: и зависть, и злоба, и предательство... Даже самых, казалось бы, близких людей. Что сделаешь, слаб человек – остаётся только простить.
И как в воду глядел Михаил – те же суды. Ничего, держимся. Молитва во имя святого духа русской литературы помогает.
Да теперь ещё и тверская иконка со строгим ликом стойкого в своей вере и правоте преподобного, чей прах упокоен на острове, омываемом селигерскими водами. Кажется, что тамошние и прочие земли дают всем нам силы выстоять, превозмочь, воздеть очи к небу, где меж туч золотится русский крест.