ПОЭЗИЯ
Эмма МЕНЬШИКОВА
г. Липецк
"И печально и благостно..."
Эмма Петровна МЕНЬШИКОВА родилась в г. Шяуляй Литовской ССР. Окончила филологический факультет Латвийского государственного университета в 1979 году. Работает журналистом. Публикуется в региональных и столичных литературных журналах и альманахах, в коллективных сборниках. Победитель Всероссийского поэтического конкурса им. С.А. Есенина (2011) и VIII Московского международного поэтического конкурса "Золотое перо" (2011). Лауреат премии журнала "Молодая гвардия" (2012) и сайта "Российский писатель" (2013). Лауреат XX Международного конкурса имени А. Платонова "Умное сердце" (2013). Автор шести поэтических книг.
Член Союза писателей России. В журнале "Север" публикуется впервые.
Член Союза писателей России. В журнале "Север" публикуется впервые.
КОЛОКОЛЬНАЯ ПЕСНЬ
На Покров подморозило.
Разошлись облака.
Неба блёклое озеро
Расступилось слегка…
И печально и благостно,
Словно где-то вдали,
Колокольцы поярусно
Свою песнь завели…
Главный пел о несбывшемся –
Утешал, а не пел!
Над избою и вишнею
Низко-низко летел
Его голос размеренный,
Разливаясь окрест…
Остальные уверенно
Ввысь несли свою весть…
Словно пели грядущее,
Возвещали его…
И надеждой ликующей
Плыл по воздуху звон.
И казалось, за окнами
Мир застыл, не дыша…
Колокольными звонами
Упивалась душа.
Разошлись облака.
Неба блёклое озеро
Расступилось слегка…
И печально и благостно,
Словно где-то вдали,
Колокольцы поярусно
Свою песнь завели…
Главный пел о несбывшемся –
Утешал, а не пел!
Над избою и вишнею
Низко-низко летел
Его голос размеренный,
Разливаясь окрест…
Остальные уверенно
Ввысь несли свою весть…
Словно пели грядущее,
Возвещали его…
И надеждой ликующей
Плыл по воздуху звон.
И казалось, за окнами
Мир застыл, не дыша…
Колокольными звонами
Упивалась душа.
***
На Земле обычный зимний вечер –
Неба синь и снега тусклый свет…
Что ж так душу тянет этот вечный
И непритязательный сюжет?
Слишком хрупким стал миропорядок,
Слишком неспокойно стало жить –
И вздыхают бабки у лампадок:
Ах, успеть бы смертное сложить…
С каждым днём всё гуще мгла над Русью,
Каждый год в России – недород.
И темнеют ликом Ржев и Усмань,
Снова ворог Русь в полон берёт…
Оттого и на душе тревога:
Ускользает в прошлое сюжет –
Русь святая, зимняя дорога,
Неба синь и снега тусклый свет…
Неба синь и снега тусклый свет…
Что ж так душу тянет этот вечный
И непритязательный сюжет?
Слишком хрупким стал миропорядок,
Слишком неспокойно стало жить –
И вздыхают бабки у лампадок:
Ах, успеть бы смертное сложить…
С каждым днём всё гуще мгла над Русью,
Каждый год в России – недород.
И темнеют ликом Ржев и Усмань,
Снова ворог Русь в полон берёт…
Оттого и на душе тревога:
Ускользает в прошлое сюжет –
Русь святая, зимняя дорога,
Неба синь и снега тусклый свет…
***
Мы ещё застали эту Русь –
С улочками вологд и тарус,
Утопающими в зарослях сирени,
Старую бревенчатую Русь,
Где прощенья просят в сыропуст
И постятся до Святого Воскресенья…
Мы ещё застали эту Русь,
Что на сабантуй или навруз
Древнюю весновку не сменила.
Эту жаворонковую Русь
Так люблю, и потерять боюсь,
Что в ладошках бы её хранила…
С улочками вологд и тарус,
Утопающими в зарослях сирени,
Старую бревенчатую Русь,
Где прощенья просят в сыропуст
И постятся до Святого Воскресенья…
Мы ещё застали эту Русь,
Что на сабантуй или навруз
Древнюю весновку не сменила.
Эту жаворонковую Русь
Так люблю, и потерять боюсь,
Что в ладошках бы её хранила…
***
Дорога к дому моему бежит издалека.
Там дедов хутор и река – вода в ней глубока…
Там те же звёзды до сих пор мерцают в вышине,
А дома нет, и сада нет: они живут во мне.
Всё в памяти моей пока не тронуто быльём,
Сидит отцовская родня на лавках за столом,
И пахнет в доме молоком, и печка льёт тепло,
И вдруг взовьётся песня так, что задрожит стекло…
Всю жизнь трудились на разрыв – и пели, душу рвя,
А ныне там земля пуста да шелестит трава.
И песни эти не слышны, и судьбы как во тьме,
Но помню я – и все они живут, поют во мне…
Там дедов хутор и река – вода в ней глубока…
Там те же звёзды до сих пор мерцают в вышине,
А дома нет, и сада нет: они живут во мне.
Всё в памяти моей пока не тронуто быльём,
Сидит отцовская родня на лавках за столом,
И пахнет в доме молоком, и печка льёт тепло,
И вдруг взовьётся песня так, что задрожит стекло…
Всю жизнь трудились на разрыв – и пели, душу рвя,
А ныне там земля пуста да шелестит трава.
И песни эти не слышны, и судьбы как во тьме,
Но помню я – и все они живут, поют во мне…
***
Не всё ль равно, где стать землёй, травой,
Когда однажды душу ввысь покличут?
Она взметнётся в дом Небесный свой,
Забыв земные страсти и обличье.
А плоти – что? Что – оболочке той,
Живой, покуда в ней душа держалась?
Но поманили душу высотой –
И выбора у ней не оставалось…
Но если думать, где землёю стать,
Где прорасти осокою простою…
То лишь в краю родном, Россия-мать,
Да чтобы не под вражеской пятою.
Когда однажды душу ввысь покличут?
Она взметнётся в дом Небесный свой,
Забыв земные страсти и обличье.
А плоти – что? Что – оболочке той,
Живой, покуда в ней душа держалась?
Но поманили душу высотой –
И выбора у ней не оставалось…
Но если думать, где землёю стать,
Где прорасти осокою простою…
То лишь в краю родном, Россия-мать,
Да чтобы не под вражеской пятою.
***
Неужто грачи прилетели?!
Ещё до весны две недели,
Ещё злопыхают метели,
Как будто глубокой зимой…
А птицы летят к своим гнёздам –
Их тучи на небе промозглом,
И поздно жалеть уже, поздно,
Что рано вернулись домой…
А впрочем – какое там рано!
От воздуха родины пьяны,
Презрев свои жаркие страны,
Ликуют, галдят вразнобой
И мечутся в небе остылом,
Гонимы неведомой силой
К родным тополям и осинам,
К земле, что зовётся судьбой.
Ещё до весны две недели,
Ещё злопыхают метели,
Как будто глубокой зимой…
А птицы летят к своим гнёздам –
Их тучи на небе промозглом,
И поздно жалеть уже, поздно,
Что рано вернулись домой…
А впрочем – какое там рано!
От воздуха родины пьяны,
Презрев свои жаркие страны,
Ликуют, галдят вразнобой
И мечутся в небе остылом,
Гонимы неведомой силой
К родным тополям и осинам,
К земле, что зовётся судьбой.