Сколько было подножий, вершин, рубежей,
Сколько было истоков и устьев,
Сколько было дорог — не припомнить уже,
Сколько радости было и грусти!
Ах, как сладко двадцатки промчались срока,
Ах, как жаль, что тридцатка не вечна,
Ах, как здорово было вокруг сорока,
Как несли нас к полтиннику речки!
Вот мы здесь. А что далее нам суждено —
Тот, кто Там, Наверху, знает точно:
Знает он, где отравлено будет вино
И где вломятся в дверь среди ночи,
Где над пропастью страшной судьба проведет
И подарит второе рожденье,
Где от встречи случайной вся жизнь напролет
Будет жаждать ее повторенья,
Где теченьем прибьет к неродным берегам,
И где друга отнимут жестоко,
Знает он, где дозволена милость к врагам,
Где положено око за око,
Где увлекся и где безнадежно влюблен,
И что ждет за крутым поворотом,
Сколько стоит покой, сколько ставить на кон
И где в рай распахнутся ворота…
Мы все это узнаем потом, а пока —
В неизвестность маршрут предначертан.
Незнакомым ущельем уносит река,
А в лицо — незнакомые ветры.
И как хочется взять и спросить у Того,
Кто всем Там, Наверху, верховодит,
Что записано в книгах для нас у него
И остался ли козырь в колоде?
Если завтра уже умирать — будем пить
Будем петь и гулять до рассвета,
Если долгие годы отмерено жить —
То тем более выбора нету:
Будем пить и гулять, веселиться и петь
Наши самые главные песни
Про мечты, про детей, про любви круговерть,
Про друзей, что уже в поднебесье.
И сегодня за них мы поднимем стакан,
И да будет светла их обитель,
Нынче праздник вершит плотовой капитан,
Собиратель друзей и хранитель.
Он не Там, Наверху, он на Грешной Земле,
Нашей дружбы он центр притяженья.
И друзья за столом, и вино на столе,
Продолжается жизни движенье.
Нам ведь много не надо — еще пятьдесят
Бурных весен и столько же речек,
Да чтоб мысли летели вперед, не назад,
Да с друзьями почаще бы встречи.
Ну, а там поглядим — сколько нужно еще,
Чтоб не в долг, чтобы счет был оплачен.
Если рядом останется друга плечо,
Значит нас не оставит удача.
Снова наши машины летят в гололед,
Не устали скакать наши кони,
И еще не порвался резиновый плот,
Поезда еще ждут на перроне.
Если завтра уже умирать — будем пить,
Будем петь и гулять до рассвета.
Если долгие годы отмерено жить —
То тем более выбора нету.