Константин КЛИМОВСКИЙ
СТРАСБУРГ; ТРИ СОНЕТА
Стоял октябрь. И Страсбург величавый
В лучах тепла осеннего лежал.
Еще манил прохладою канал
Туристов, что толпились у причала.
Собор старинный грозно нависал
Столетней мощью, древностью начала.
Но вдруг, как вихрь шальной и одичалый,
Он ввысь бесстрашной птицей ускользал.
Здесь Муза Гёте юного встречала.
Свой первый шрифт здесь Гутенберг набрал,
Здесь Брант глупцов пороки обличал,
И громко слово Кальвина звучало.
Здесь Моцарт был, Дюма и Карамзин.
А вот теперь и мы с тобой стоим.
В лучах тепла осеннего лежал.
Еще манил прохладою канал
Туристов, что толпились у причала.
Собор старинный грозно нависал
Столетней мощью, древностью начала.
Но вдруг, как вихрь шальной и одичалый,
Он ввысь бесстрашной птицей ускользал.
Здесь Муза Гёте юного встречала.
Свой первый шрифт здесь Гутенберг набрал,
Здесь Брант глупцов пороки обличал,
И громко слово Кальвина звучало.
Здесь Моцарт был, Дюма и Карамзин.
А вот теперь и мы с тобой стоим.
* * *
О, Страсбург, город скорби и печали,
Как часто войны (что страшнее их?!)
Во имя целей чуждых и чужих
Твоих сынов на гибель отправляли!
Нацистских преступлений страшный штрих:
Штрутхоф — так лагерь смерти называли,
Где новые вакцины проверяли
На узниках — здоровых и больных...
Ценой огромных жертв смогли народы
С Европы снять проклятье и позор.
И над собором взвился триколор
Леклерком отвоеванной свободы!
Желанный мир пришел в долину Рейна,
Отныне Страсбург — символ примиренья!
Как часто войны (что страшнее их?!)
Во имя целей чуждых и чужих
Твоих сынов на гибель отправляли!
Нацистских преступлений страшный штрих:
Штрутхоф — так лагерь смерти называли,
Где новые вакцины проверяли
На узниках — здоровых и больных...
Ценой огромных жертв смогли народы
С Европы снять проклятье и позор.
И над собором взвился триколор
Леклерком отвоеванной свободы!
Желанный мир пришел в долину Рейна,
Отныне Страсбург — символ примиренья!
* * *
...Внимаем мы о Страсбурге сказанье,
Стремясь не потерять событий нить,
Как смог он свою душу исцелить,
Храня старинных улочек названья?
О, Страсбург, город-праздник, не забыть
Рождественских базаров обаянья,
И рислинга янтарного сиянья,
И мудрости, что просишь всех испить!
Кто видел горе, не допустит фальши,
И гуманизм не терпит пышных фраз...
Прощай, осенний солнечный Эльзас,
Нам белый аист путь укажет дальше.
Мы были здесь, и нас сюда влечет,
Пока река истории течет.
Стремясь не потерять событий нить,
Как смог он свою душу исцелить,
Храня старинных улочек названья?
О, Страсбург, город-праздник, не забыть
Рождественских базаров обаянья,
И рислинга янтарного сиянья,
И мудрости, что просишь всех испить!
Кто видел горе, не допустит фальши,
И гуманизм не терпит пышных фраз...
Прощай, осенний солнечный Эльзас,
Нам белый аист путь укажет дальше.
Мы были здесь, и нас сюда влечет,
Пока река истории течет.