О Половце и созданной им в Лос-Анджелесе газете "Панорама" я услышал от московских журналистов почти четверть века назад.

"Саша Половец" - только так его называли в разговорах. Никогда не Алекс, не Александр, не Александр Борисович. И неизменно упоминался его альманах "Панорама" - крупнейший по тем временам в США русский еженедельник. Причем еженедельник авторский, на страницах которого считали за честь публиковать свои произведения виднейшие представители российской литературы и искусства.
Сейчас, когда авторских изданий (т.е. использующих свои собственные, редакционные материалы и материалы своих авторов, а не цельностянутые из Интернета) в русском Зарубежье очень мало, когда все могут ездить куда угодно и печататься где угодно - трудно даже представить, как важна была в те давние годы зарубежная русская пресса и для читателей, и для авторов. "Панорама" ведь стала приходить к подписчикам в 80-м году - советская власть была еще в полной силе, и выехать за рубеж, а тем более напечататься там - было для многих деятелей литературы и искусства мечтой почти недоступной.
Однако десятки блистательных представителей поколения "шестидесятников", кому удавалось попасть в Калифорнию - были гостями прекрасной "Панорамы" и ее издателя - Александра Половца.
Дом Половца в горном Каменном каньоне уютного городка Шерман Оакс был в течение четверти века настоящим русским домом Лос-Анджелеса.
Сейчас уже многое из того, о чем я пишу, стало историей, превратилось в легенду.
В этом доме жили кто подолгу, кто день-другой, замечательные представители русской культурной элиты. Многие из них уже ушли из жизни, стали классиками. Им поставлены памятники, их именами названы улицы, им посвящены музейные экспозиции, о них сняты фильмы...
А здесь они были гостями - и любили останавливаться, и подолгу беседовать с хозяином, и приезжать снова...
Если собрать адресованные Половцу приветствия, дарственные надписи, шутливые и серьезные стихи и песни, страницы книг, ему посвященные людьми, имена которых вошли в золотой фонд русской культуры - получится наверняка отдельная книжка. И героем её будет легендарный Половец - тот самый, которому Булат Окуджава, человек в жизни суровый и нещедрый на комплименты, надписал свой сборник так: "Дорогой Саша, у меня нет слов, чтобы выразить восхищение твоей добротой. Пусть эти песенки хоть как-то выразят мои чувства. Обнимаю". А вот Игорь Губерман: "Милый Саша, я тебя очень люблю, за что тебе большое спасибо!" Белла Ахмадуллина: "Дорогому Саше Половцу бедное подношение в большом и прекрасном доме". "Дорогому Саше Половцу, который один выживет после неизбежной ядерной войны" - это Сергей Довлатов. А вот из совсем другого поколения и другого времени - голливудская звезда Мила Йовович написала на фото: "Дорогому дяде Саше с любовью".
Около трехсот книг с автографами.
"Да и разве вместить в одну биографию соприкосновения и сосуществование стольких миров - литературы, музыки, живописи, театра, кино, политики (взять хотя бы три встречи в Белом доме с президентом Биллом Клинтоном)... И всё же - все эти миры вместились в одну судьбу, в одну биографию, с ее разновозрастными этапами, с военным детством, армией, учебными и рабочими буднями, с неожиданными, цепко выхваченными из окружающего образными деталями, с немногословными откровениями, забавными и трогательными частностями. Со всеми мытарствами многолетнего вживания в другую среду... И какие имена звучат здесь! Почти каждое - знаковое...", - так писала в предисловии к книге Александра Половца замечательный поэт, тонкий лирик Татьяна Кузовлева.
В самом деле, какие имена... Василий Аксенов, Евгений Евтушенко, Анатолий Гладилин, Владимир Кунин, Эфраим Севела, Михаил Козаков, Саша Соколов, Михаил Шемякин, Савелий Крамаров, Вячеслав Иванов, Эрнст Неизвестный...
Добавим сюда Андрея Битова, Виктора Ерофеева, Евгения Попова, Александра Городницкого, Юлиана Семенова, Аркадия Арканова, Владимира Меньшова, Веры Алентовой, Павла Лунгина, Марка Розовского, Людмилы Гурченко, Ларисы Голубкиной, Елены Кореневой, Андрона Кончаловского, Вениамина Смехова и многих, многих других замечательных поэтов, прозаиков, актеров и режиссеров. Память об этих встречах - фото, видео, аудио материалы.
Тут не количество блистательных талантов переходит в качество. Плеяда людей, с Половцем связанных, возникла отнюдь не случайно. (А в этом перечислении имен нет и половины тех, что всем известны, и, соответственно - нет и одной десятой людей обычных, в жизни которых Александр Половец остался - теплом, добром, любовью). Тут качество создает количество. Драгоценное качество Половца - умение дружить.
Дар дружбы, дар делать людям хорошее. Вроде бы - ничего особенного. Но в реальной жизни мало кто обладает им, а с размахом Половца - и подавно.

…Родился Саша в Москве, в коммуналке у Красных ворот. Жизнь его советская была вполне благополучной: издательская карьера, немалые должности... Но в определенный момент он понял - "ехать надо". И с 12­летним сыном Станиславом (жена Ольга погибла от несчастного случая совсем молодой) переехал в США.
Кстати - так никогда больше не женился, а семью сына Стэна (американский вариант имени) - его жену Иру, внуков Даниелу, Дэвида и маленькую Софию - боготворит. Несмотря на нелюбовь к самолетам, постоянно летает на семейные праздники. Прежде, когда Стэн работал в Москве - через океан, теперь в Нью-Йорк, это всё-таки поближе... А вот на недавнее вручение в Иерусалиме премии "Г енезис" Майклу Дугласу, которое проводил Стэн как соучредитель и президент Фонда "Генезис", старший Половец лететь отказался - только недавно в Нью-Йорке отметили окончание внуком Дэвидом школы, Саша там был, хватит пока поездок.
...А в те давние годы в Лос-Анджелес перебралась и мать Саши Дина Абрамовна, та самая, которой Булат Окуджава посвятит после стихотворение "Звезда Голливуда".
Эмиграция... Это в то, советское время - как родиться заново. Чужая страна. Тяжелый труд. Нет денег. Приработки - фотографии тогдашних "новых эмигрантов" на фоне их "роскошных автомобилей". Работа неблагодарная, за которую мало платили, а иногда и не платили вовсе.
И - страстное желание издавать свою газету, вскоре осуществленное.
"Панорама" набирает силу, в числе ее авторов через несколько лет - лучшие литераторы России и зарубежья. Половец создает по-настоящему АВТОРСКУЮ русскую газету, что в условиях заграницы - уже тогда редкость. И эта газета успешна.
Но с середины 90-х набирает силу обратный процесс - процветает газетное воровство и пиратство, когда зарубежные издания живут практически на российских “выжимках”.
Половец едет в Москву в 1998-м, на конгресс зарубежной русской периодики, наивно полагая, что прекратить пиратство - одна из целей конгресса. Убедившись в обратном, он вскоре уходит с газетной работы.
Но и новая работа - продолжение прежних и создание новых дружб. Половец возглавляет Всеамериканский культурный фонд Б.Окуджавы. Собираются деньги, покупается и передается в Москву оборудование для музея Окуджавы в Переделкино. Проводятся вечера и фестивали, вручаются премии фонда Евгению Евтушенко, Анатолию Гладилину, Новелле Матвеевой, Александру Городницкому, Науму Коржавину, Михаилу Шемякину, Эрнсту Неизвестному...
Эта работа продолжается и сейчас.
За последние месяцы Фонд провел творческие встречи с кинооператором Михаилом Сусловым ("Ликвидация", "Жизнь и судьба" и еще 70 фильмов в США и России), народным артистом России Евгением Лазаревым, известным актером Олегом Видовым, певицей Галиной Хомчик, теплый вечер памяти Савелия Крамарова.
А еще в эти годы - подведены предварительные итоги работы прозаика и журналиста. Вышли в свет объемистые тома мемуаров и бесед с замечательными людьми.
Названы эти тома загадочно "БП. Между прошлым и будущим". И книга прозы "Мистерии доктора Гора". Эти книги есть и в бумажном виде, и в электронном - и те, кто их прочтет, уверен - еще раз поразятся тому, как много может вместить жизнь человека.

А сейчас - три истории не из книг, а из жизни Половца.

У Окуджавы турне по США. В Нью-Йорке он неважно себя чувствует и показывается врачу. Тот успокаивает "Все в порядке...". Турне продолжается.
Булат Шалвович вообще не любит ходить к докторам, но сердце его тревожит, и в Лос-Анджелесе он, уступая настояниям Половца, снова идет к врачу. Реакция однозначна - "Положение серьезное, нужна немедленная операция".
Слабенькая страховка поэта не покрывает почти ничего. Стихийно образовывается штаб (Половец, жена Окуджавы Ольга, еще друзья из Лос-Анджелеса). Штаб ищет по всему миру средства для экстренной операции. Их находят - в Германии, в США...
Вечером, за день до операции, Окуджава дает концерт в доме Половца. Завершает песней: "Та самая главная песенка\Которую спеть я не смог. ". Этот рефрен повторяет четыре раза, вместо одного обычного, словно прощается.
Я видел дома у Половца эти кадры - они уже история.
Операция прошла успешно, поэту были сохранены многие годы жизни.

Крамаров жил в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско много лет. И все эти годы дружил с Половцем. Вещественные следы этой дружбы - Половец переделал свой дом по совету Савелия - и из спальни стало возможным выходить прямо к бассейну, на широкую веранду, где теперь, когда собирается много народу, выступают артисты.
Савелий мог позвонить: "Саша, я тут уезжаю ненадолго, можно я тебе кое-что завезу?". И, получив согласие, пригнать на следующее утро целый грузовик вещей - от чемоданов до дивана.
Человек он был отнюдь не такой, каким рисуется и будет рисоваться общественному мнению - порой мнительный, тщательно следивший за своим здоровьем и питанием, и, житейски говоря, не слишком везучий.. .Чего стоит эпизод, когда Половец повез его к приятелю, Савелий там захотел покататься на "Феррари" - в течение минут произошла авария, и Крамаров.. .лишился уха, врачам пришлось поработать. Ухо пришили.
Савелий никогда не приходил к Саше без подарков. Некоторые до сих пор стоят на полках. А в гараже пылится зеленый чемодан Крамарова.
Это Половцу звонил Савелий, сообщая, что они с Наташей, его последней любовью, решили пожениться.
Когда Савелия не стало, именно Половец договаривался с Михаилом Шемякиным о памятнике, который теперь установлен на могиле Крамарова.

Довлатов. Не лучший период в его американской жизни. И Половец заключает с ним договор на написание повести "Иностранка". И выплачивает аванс. Для нормального книгоиздания - ничего особенного, но в эмиграции... Анатолий Гладилин говорил мне: "Эту новость передавали, как нечто небывалое... Надо же! Договор! И аванс - в Калифорнии... На русскую книгу".
И книга была написана. И подарил Довлатов Половцу свои трубки. (Саша тогда еще дымил вовсю).
А Гладилину - именно ему и никому другому, доверил однажды Половец остаться за него на три недели редактором в "Панораме" на время зарубежной поездки. Потому что во многих вещах Саша был готов на компромиссы, но только не в том, что родная "Панорама" напечатает.

И, наконец, архивы Половца... Они бесценны. Часть их уже передана на хранение в РГАЛИ, где у Половца есть отдельная секция. Часть готовится сейчас сотрудниками Гуверовского Института в Стэнфорде для передачи в их хранилища.
Работа идет интенсивно, но архивы так насыщены... Среди того, что я помню, есть интереснейшие письма
Попова, Лимонова, Авторханова, Севелы, Смехова, Сичкина, Халифа, Вайля, Г ениса, аудиозаписи Юлиана Семенова, Андрона Кончаловского, Валентина Бережкова (личного переводчика Сталина)... Даже Кашпировского, даже Каспарова есть записи.
...Иногда хожу по дому Саши Половца и слышу голоса. Давно отзвучавшие голоса живых и ушедших. Голоса из истории, голоса из легенды.
И так хорошо, что хранитель этих голосов и сегодня полон энергии, сил, желания и умения делать людям добро.