Иван ГОЛУБНИЧИЙ
АНГЕЛ ТИШИНЫ
* * *
АНГЕЛ ТИШИНЫ
* * *
Зря отбиваешь поклоны
Тайно от родственных глаз,
Ищешь в словах воспаленных
Свет, что не нынче угас.
Медленно, но непреклонно
Время уродует нас.
Образ в серебряных ризах
Отроки не воспоют.
Ласточки на карнизах
Боле гнезда не совьют
Чу! — на высоких карнизах
Горестно крыльями бьют.
Тайно от родственных глаз,
Ищешь в словах воспаленных
Свет, что не нынче угас.
Медленно, но непреклонно
Время уродует нас.
Образ в серебряных ризах
Отроки не воспоют.
Ласточки на карнизах
Боле гнезда не совьют
Чу! — на высоких карнизах
Горестно крыльями бьют.
* * *
Когда устанешь от пустых затей
И примешь тихий постриг в отдаленном
Монастыре, среди дубов и кленов
В молитвах и блаженной нищете…
Потом, когда, приблизившись к черте,
Которой нет светлей и сокровенней,
Познаешь Бога в тайном откровенье,
Уста запечатлевши на Кресте —
В той смертный час пусть ангел осенит
Тебя крылом и чистою молитвой,
Пусть будет светлым твой последний сон!
… Я просыпаюсь. Тишина звенит
Рассвет пронзает ночь холодной бритвой.
Кошмарный день встает со всех сторон.
И примешь тихий постриг в отдаленном
Монастыре, среди дубов и кленов
В молитвах и блаженной нищете…
Потом, когда, приблизившись к черте,
Которой нет светлей и сокровенней,
Познаешь Бога в тайном откровенье,
Уста запечатлевши на Кресте —
В той смертный час пусть ангел осенит
Тебя крылом и чистою молитвой,
Пусть будет светлым твой последний сон!
… Я просыпаюсь. Тишина звенит
Рассвет пронзает ночь холодной бритвой.
Кошмарный день встает со всех сторон.
* * *
Преодолеть тупую власть
Привычной, мертвенной истомы,
В глухую ночь уйти из дома
И где-то выплакаться всласть.
Случайно вникнуть в торжество
Полночных улиц и бульваров,
Брести по влажным тротуарам,
Не замечая ничего.
Попав под дождь, считать за честь,
И шляться мокрым пилигримом,
Понять, что все необратимо,
Но смысл извечный в этом есть.
И завершить недолгий путь
Досадно, глупо и случайно —
Прийти домой, поставить чайник,
Потом уснуть.
Привычной, мертвенной истомы,
В глухую ночь уйти из дома
И где-то выплакаться всласть.
Случайно вникнуть в торжество
Полночных улиц и бульваров,
Брести по влажным тротуарам,
Не замечая ничего.
Попав под дождь, считать за честь,
И шляться мокрым пилигримом,
Понять, что все необратимо,
Но смысл извечный в этом есть.
И завершить недолгий путь
Досадно, глупо и случайно —
Прийти домой, поставить чайник,
Потом уснуть.
* * *
Не тайны шумных городов,
Не суета чужих гостиных,
Не тяжкий путь в местах пустынных
К пределам вечных холодов,
Не прозябанье у камина
В потемках прожитых годов…
А просто так — вино в бокале,
Свечной огарок на столе,
И чтобы звезды там, во мгле,
Слезами по небу стекали,
Через портьеру проникали
И растворялись в хрустале.
Не суета чужих гостиных,
Не тяжкий путь в местах пустынных
К пределам вечных холодов,
Не прозябанье у камина
В потемках прожитых годов…
А просто так — вино в бокале,
Свечной огарок на столе,
И чтобы звезды там, во мгле,
Слезами по небу стекали,
Через портьеру проникали
И растворялись в хрустале.
* * *
Полупрозрачный ангел тишины
Как некий страж, царит в любом жилище —
Среди цветков герани на окне,
Среди бумаг на письменном столе,
Меж хрусталя в буфете, или даже
На донце спичечного коробка…
Порой, проснувшись, даже не поймешь,
Что было здесь. И медлишь потянуться
В томительном забвенье. — и скорее
Душой почуешь, нежели увидишь,
Как пролетит, крылом едва задевши
И медленные навевая сны,
Полупрозрачный ангел тишины.
Как некий страж, царит в любом жилище —
Среди цветков герани на окне,
Среди бумаг на письменном столе,
Меж хрусталя в буфете, или даже
На донце спичечного коробка…
Порой, проснувшись, даже не поймешь,
Что было здесь. И медлишь потянуться
В томительном забвенье. — и скорее
Душой почуешь, нежели увидишь,
Как пролетит, крылом едва задевши
И медленные навевая сны,
Полупрозрачный ангел тишины.
* * *
Забудь меня. В затерянном краю,
Где лишь озера сонные окрест,
Где ветры песни вольные поют,
Стоит мой крест.
Забудь меня. Меж сосен и камней
Сюда тропа забытая ведет,
Но только не ходил никто по ней
И не пройдет.
Забудь меня и мой тревожный стих,
И мне судьбы достойной не пророчь.
Здесь ночь плывет в туманах ледяных
И день, как ночь.
… А может, выйти в полночь и упасть,
И снег лицом заплаканным согреть,
И эту вьюгу белую проклясть,
И в этой вьюге заживо сгореть,
И перед смертью вспомнить старый стих,
Пусть мертвые уста его хранят:
"Как страшно в этих комнатах пустых!..
Забудь меня".
Где лишь озера сонные окрест,
Где ветры песни вольные поют,
Стоит мой крест.
Забудь меня. Меж сосен и камней
Сюда тропа забытая ведет,
Но только не ходил никто по ней
И не пройдет.
Забудь меня и мой тревожный стих,
И мне судьбы достойной не пророчь.
Здесь ночь плывет в туманах ледяных
И день, как ночь.
… А может, выйти в полночь и упасть,
И снег лицом заплаканным согреть,
И эту вьюгу белую проклясть,
И в этой вьюге заживо сгореть,
И перед смертью вспомнить старый стих,
Пусть мертвые уста его хранят:
"Как страшно в этих комнатах пустых!..
Забудь меня".
* * *
Путь к высшей цели, или просто путь
До смертного креста?
И знать хочу, и страшно заглянуть
В запретные места.
Молюсь Тебе в мучительных стихах,
Но снова не пойму —
Страх перед Богом, или просто страх
Остаться одному?
Люблю тебя, как смерть свою люблю,
Как грез невнятных жуть.
Ни мыслью, ни стихом не оскорблю
Возвышенную суть.
Но иногда в горячечных ночах
Глаз воспаленных не могу сомкнуть:
— Страх перед Богом, или просто страх?
— Путь к высшей цели, или просто путь?
До смертного креста?
И знать хочу, и страшно заглянуть
В запретные места.
Молюсь Тебе в мучительных стихах,
Но снова не пойму —
Страх перед Богом, или просто страх
Остаться одному?
Люблю тебя, как смерть свою люблю,
Как грез невнятных жуть.
Ни мыслью, ни стихом не оскорблю
Возвышенную суть.
Но иногда в горячечных ночах
Глаз воспаленных не могу сомкнуть:
— Страх перед Богом, или просто страх?
— Путь к высшей цели, или просто путь?
* * *
Как трудно пьяному домой
Плестись сквозь пригород безлюдный,
Объятый тьмой —
Как трудно!
Стезя обманчива, она
То раздвоится, то сомкнется.
А тишина
Смеется.
И все тоскуешь об одном —
О невостребованном даре,
Как бы в ночном
Угаре.
Слова бессмысленны, сухи
Глаза, и ничего не стоят
Твои стихи —
Пустое!
Иди домой. Твоя земля,
И жизнь твоя. Плетешься сонный…
Спят тополя
И клены.
Плестись сквозь пригород безлюдный,
Объятый тьмой —
Как трудно!
Стезя обманчива, она
То раздвоится, то сомкнется.
А тишина
Смеется.
И все тоскуешь об одном —
О невостребованном даре,
Как бы в ночном
Угаре.
Слова бессмысленны, сухи
Глаза, и ничего не стоят
Твои стихи —
Пустое!
Иди домой. Твоя земля,
И жизнь твоя. Плетешься сонный…
Спят тополя
И клены.
* * *
…И новый день тоскою опалит,
И новое нальет вино в бокалы…
— Смотри на все спокойно и устало,
На лоне обезумевшей земли
Всему происходящему внемли.
…А если ночью нас подстережет
Последний час, блаженный и жестокий?..
— Не слушай запоздалые упреки.
Смотри — вновь розовеет на востоке,
И новый день равно других сожжет!
И новое нальет вино в бокалы…
— Смотри на все спокойно и устало,
На лоне обезумевшей земли
Всему происходящему внемли.
…А если ночью нас подстережет
Последний час, блаженный и жестокий?..
— Не слушай запоздалые упреки.
Смотри — вновь розовеет на востоке,
И новый день равно других сожжет!
* * *
Мой ангел, где ты, здесь ли?.. Тишина.
В тяжелом сне покоится страна,
И не поймешь — мертва или пьяна.
Мой дом, стоявший на семи ветрах,
Сегодня утром превратился в прах.
Я видел страх в мертвеющих зрачках!
Моя любовь тогда меня ждала.
Она такая хрупкая была!
Она сегодня утром умерла…
По улицам безлюдным прохожу,
Покой твой безнадежный сторожу,
А может, просто время провожу.
И все шепчу невнятные слова,
Что вовсе не пьяна и не мертва,
А просто снова в чем-то не права!
Пришел, окутанный вечерней тьмой…
Что скажешь мне, о скорбный ангел мой?
"Мы гости здесь. Давно пора домой".
В тяжелом сне покоится страна,
И не поймешь — мертва или пьяна.
Мой дом, стоявший на семи ветрах,
Сегодня утром превратился в прах.
Я видел страх в мертвеющих зрачках!
Моя любовь тогда меня ждала.
Она такая хрупкая была!
Она сегодня утром умерла…
По улицам безлюдным прохожу,
Покой твой безнадежный сторожу,
А может, просто время провожу.
И все шепчу невнятные слова,
Что вовсе не пьяна и не мертва,
А просто снова в чем-то не права!
Пришел, окутанный вечерней тьмой…
Что скажешь мне, о скорбный ангел мой?
"Мы гости здесь. Давно пора домой".
КЛЕЙМО
От себя постылый путь
К проклятым лесам…
Там найдешь кого-нибудь
Или сгинешь сам.
Там пределы сторожат
От чужой молвы —
На полянах ворожат
Древние волхвы.
Там заветные места,
Там глаза пусты,
Там не ведают Христа —
Души их чисты.
Там на утренней заре
Звонки голоса.
На убогом алтаре —
Ранняя роса…
Что оставил позади?
Неродной народ.
Возле сердца, на груди —
Крест-солнцеворот.
На покинутой земле —
Тяжкое ярмо,
На тоскующем челе —
Темное клеймо.
К проклятым лесам…
Там найдешь кого-нибудь
Или сгинешь сам.
Там пределы сторожат
От чужой молвы —
На полянах ворожат
Древние волхвы.
Там заветные места,
Там глаза пусты,
Там не ведают Христа —
Души их чисты.
Там на утренней заре
Звонки голоса.
На убогом алтаре —
Ранняя роса…
Что оставил позади?
Неродной народ.
Возле сердца, на груди —
Крест-солнцеворот.
На покинутой земле —
Тяжкое ярмо,
На тоскующем челе —
Темное клеймо.
* * *
Когда душа окаменеет,
Когда отдашь себя сполна,
Когда с небес тоской повеет
И страшной станет тишина,
Когда к родимому порогу
Придешь, как гость, издалека,
Захочешь помолиться Богу —
Но не поднимется рука,
Когда тебя оставят силы,
И ты поймешь, что это знак,
И скорбный ангел бледнокрылый
Смущенно отлетит во мрак,
Когда железные вериги
Тебе покажутся милей,
И ненаписанные книги
Взорвутся в памяти твоей…
Тогда, негаданно-нежданно,
Мелькнет в болезненном уме:
… Весна, царевна Несмеяна
И древний город на холме…
Когда отдашь себя сполна,
Когда с небес тоской повеет
И страшной станет тишина,
Когда к родимому порогу
Придешь, как гость, издалека,
Захочешь помолиться Богу —
Но не поднимется рука,
Когда тебя оставят силы,
И ты поймешь, что это знак,
И скорбный ангел бледнокрылый
Смущенно отлетит во мрак,
Когда железные вериги
Тебе покажутся милей,
И ненаписанные книги
Взорвутся в памяти твоей…
Тогда, негаданно-нежданно,
Мелькнет в болезненном уме:
… Весна, царевна Несмеяна
И древний город на холме…
* * *
Чей-то шепот, свет нездешний,
Тихий свет во тьме кромешной,
Будто бы туман.
А на сердце, под одеждой,
От утраты неизбежной
Верный талисман.
Не пугайся, если в полночь
Вдруг услышишь зов на помощь,
Безнадеждный зов!
Я глаза твои закрою
И плащом тебя укрою
От кошмарных снов.
Помнишь время золотое —
Мы приветствовали стоя
Нового вождя…
А теперь душе осталась
Только мертвая усталость,
Только шум дождя.
Свечи белые сгорели,
Слезы горькие согрели.
Тишина везде.
Одинокая, больная,
Помолись со мной, родная,
Утренней звезде.
Тихий свет во тьме кромешной,
Будто бы туман.
А на сердце, под одеждой,
От утраты неизбежной
Верный талисман.
Не пугайся, если в полночь
Вдруг услышишь зов на помощь,
Безнадеждный зов!
Я глаза твои закрою
И плащом тебя укрою
От кошмарных снов.
Помнишь время золотое —
Мы приветствовали стоя
Нового вождя…
А теперь душе осталась
Только мертвая усталость,
Только шум дождя.
Свечи белые сгорели,
Слезы горькие согрели.
Тишина везде.
Одинокая, больная,
Помолись со мной, родная,
Утренней звезде.
* * *
Ты мне подарила серебряный крест —
Я память твою берегу…
Здесь ночи кромешны, пустыня окрест,
Лишь темные камни в снегу.
В жилище моем обитает сова
И тлеет убогий очаг.
В тиши изначальной простые слова
Так странно и верно звучат.
А утром угрюмым шагнешь за порог —
И дрогнешь, увидев во мгле,
Как некий неведомый радостный бог
Проходит по мертвой земле…
Живу на краю, ни о чем не прошу,
Простую молитву творя.
Безумные письма ушедшим пишу,
И тени со мной говорят.
Из этих забытых и проклятых мест
Уже никуда не сбегу…
Ты мне подарила серебряный крест —
Я память твою берегу.
Я память твою берегу…
Здесь ночи кромешны, пустыня окрест,
Лишь темные камни в снегу.
В жилище моем обитает сова
И тлеет убогий очаг.
В тиши изначальной простые слова
Так странно и верно звучат.
А утром угрюмым шагнешь за порог —
И дрогнешь, увидев во мгле,
Как некий неведомый радостный бог
Проходит по мертвой земле…
Живу на краю, ни о чем не прошу,
Простую молитву творя.
Безумные письма ушедшим пишу,
И тени со мной говорят.
Из этих забытых и проклятых мест
Уже никуда не сбегу…
Ты мне подарила серебряный крест —
Я память твою берегу.
* * *
Однажды, в тихом сентябре,
Когда желанья угасают,
И сновиденья не спасают
От страшных мыслей на заре…
Когда любимые слова,
Произнесенные напрасно,
Звучат спокойно и бесстрастно —
И не забыть, не разорвать!..
Когда желанны вечера
Подобием успокоенья,
И вдохновенья, упоенья
Всем, что утрачено вчера…
Когда холодная строка
Срывается тоскливым криком,
И ночь в молчании великом
Грядет, как будто на века…
Уже немного постарев,
Пройду по пламенным аллеям
И ни о чем не пожалею
Тогда, в холодном сентябре.
Когда желанья угасают,
И сновиденья не спасают
От страшных мыслей на заре…
Когда любимые слова,
Произнесенные напрасно,
Звучат спокойно и бесстрастно —
И не забыть, не разорвать!..
Когда желанны вечера
Подобием успокоенья,
И вдохновенья, упоенья
Всем, что утрачено вчера…
Когда холодная строка
Срывается тоскливым криком,
И ночь в молчании великом
Грядет, как будто на века…
Уже немного постарев,
Пройду по пламенным аллеям
И ни о чем не пожалею
Тогда, в холодном сентябре.