МАРК ВЕЙЦМАН
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Из новых стихов
Коловращение
Делишек суетных,
Предощущение
Зловещих сумерек,
Невозвращение
К теплу домашнему
И отвращение
К себе вчерашнему.
Делишек суетных,
Предощущение
Зловещих сумерек,
Невозвращение
К теплу домашнему
И отвращение
К себе вчерашнему.
* * *
Гимнастку вне дощатого помоста
Понять и полюбить совсем не просто,
Из прочных сотворённую костей
И мускулов, и гибких сочленений,
Надёжный детонатор вожделений,
Не связанных с рождением детей.
Но девам, пламенеющим, как розы,
Расчётливо дозирующим позы,
Рассеянно жующим шоколад,
Я б эту предпочёл как раз гимнастку,
Её неприхотливую оснастку,
Её фосфоресцирующий взгляд.
И, будучи моложе лет на сорок,
Страстей неизрасходованный порох
Немедленно пустил бы в оборот,
Обулся в югославские щиблеты,
Добыл на Ободзинского билеты,
Надраил эполеты и – вперёд!
Понять и полюбить совсем не просто,
Из прочных сотворённую костей
И мускулов, и гибких сочленений,
Надёжный детонатор вожделений,
Не связанных с рождением детей.
Но девам, пламенеющим, как розы,
Расчётливо дозирующим позы,
Рассеянно жующим шоколад,
Я б эту предпочёл как раз гимнастку,
Её неприхотливую оснастку,
Её фосфоресцирующий взгляд.
И, будучи моложе лет на сорок,
Страстей неизрасходованный порох
Немедленно пустил бы в оборот,
Обулся в югославские щиблеты,
Добыл на Ободзинского билеты,
Надраил эполеты и – вперёд!
* * *
На лавочке пустой
В посёлке Беэр-Яков -
Зачитанный Толстой,
Истрёпанный Булгаков.
Их выставили вон:
Бери, кто посмелее!
...Малиновый трезвон.
Тенистые аллеи.
Свечение небес.
Надёжная структура.
Скопление словес.
Балласт. Макулатура.
В посёлке Беэр-Яков -
Зачитанный Толстой,
Истрёпанный Булгаков.
Их выставили вон:
Бери, кто посмелее!
...Малиновый трезвон.
Тенистые аллеи.
Свечение небес.
Надёжная структура.
Скопление словес.
Балласт. Макулатура.
* * *
Законы сочиняет фарисей,
И пешки, превращённые в ферзей,
Народу кислород перекрывают.
Но смерть ещё лютует не везде,
И дети кувыркаются в воде,
И девы от любви обалдевают.
Не всё ещё потеряно, пока
Страстями фаршируется строка
И могут уживаться в икебане
Клык мамонта и аленький цветок,
Космическая станция "Восток"
И веничек берёзовый для бани.
И чудом дотянувший до седин
Весьма своеобычный господин,
Сонеты почитающий и стансы
Поэта Сумарокова, в ответ
На хамское: "Куда ты прёшься, дед?!" –
Учтиво улыбается: "На танцы".
И пешки, превращённые в ферзей,
Народу кислород перекрывают.
Но смерть ещё лютует не везде,
И дети кувыркаются в воде,
И девы от любви обалдевают.
Не всё ещё потеряно, пока
Страстями фаршируется строка
И могут уживаться в икебане
Клык мамонта и аленький цветок,
Космическая станция "Восток"
И веничек берёзовый для бани.
И чудом дотянувший до седин
Весьма своеобычный господин,
Сонеты почитающий и стансы
Поэта Сумарокова, в ответ
На хамское: "Куда ты прёшься, дед?!" –
Учтиво улыбается: "На танцы".
* * *
Костлявой стоит заартачиться
Или замешкаться слегка –
И сердце радо озадачиться,
Чем дни наполнить и века.
И тело дышит всеми порами,
Благославляя статус-кво,
И взгляд прельщается опорами –
Вцепиться, ежели чего...
Или замешкаться слегка –
И сердце радо озадачиться,
Чем дни наполнить и века.
И тело дышит всеми порами,
Благославляя статус-кво,
И взгляд прельщается опорами –
Вцепиться, ежели чего...
* * *
Когда вернёт мне чудо-врач
К свершениям готовность,
Тогда видавший виды мяч,
Как встарь, надую ртом я.
А ты, умерив пальцев дрожь,
Но не смутясь нимало,
Мне крепко голову сожмёшь
Как некогда сжимала.
Поможем списанной в тираж
Метафоре творенья
Впасть в ностальгический кураж
От самоповторенья,
Взлететь над берегом нагим
В буквальном смысле слова,
Теплом наполнившись тугим
Дыхания живого.
К свершениям готовность,
Тогда видавший виды мяч,
Как встарь, надую ртом я.
А ты, умерив пальцев дрожь,
Но не смутясь нимало,
Мне крепко голову сожмёшь
Как некогда сжимала.
Поможем списанной в тираж
Метафоре творенья
Впасть в ностальгический кураж
От самоповторенья,
Взлететь над берегом нагим
В буквальном смысле слова,
Теплом наполнившись тугим
Дыхания живого.
* * *
Мой внук в своём спортивном снаряжении
Способен поразить воображение.
А я, когда тряпичный мяч гонял,
Ничьё воображенье не пленял.
И всё же, от наследника в отличие,
Азарта демонстрировал наличие
И мог почти всегда, когда хотел,
Защитника оставить не у дел.
Конфликт меж содержанием и формою,
Спасибо за досаду плодотворную,
За память об исчезнувшей стране,
За лиру, что останется при мне!
Способен поразить воображение.
А я, когда тряпичный мяч гонял,
Ничьё воображенье не пленял.
И всё же, от наследника в отличие,
Азарта демонстрировал наличие
И мог почти всегда, когда хотел,
Защитника оставить не у дел.
Конфликт меж содержанием и формою,
Спасибо за досаду плодотворную,
За память об исчезнувшей стране,
За лиру, что останется при мне!
Бейт-Кнесет в Йом-Кипур
Ни зависти, ни ревности,
Покорность в каждом жесте,
Отсутствие потребности
В еде, питье и сексе.
Ужель возможно выделить
Из этого раствора
Мошенника, грабителя,
Насильника и вора?
В такие дни осенние,
В тисках суровой даты,
Считай, почти что все они,
Как праведники, святы.
Травою гнутся-стелятся
Очиститься в надежде,
Чтоб, выйдя, снова сделаться
Такими же, как прежде.
Покорность в каждом жесте,
Отсутствие потребности
В еде, питье и сексе.
Ужель возможно выделить
Из этого раствора
Мошенника, грабителя,
Насильника и вора?
В такие дни осенние,
В тисках суровой даты,
Считай, почти что все они,
Как праведники, святы.
Травою гнутся-стелятся
Очиститься в надежде,
Чтоб, выйдя, снова сделаться
Такими же, как прежде.
Прощание
Сгущались потёмки,
Сутулились плечи,
Нуждались потомки
В напутственной речи.
Но речи не вышло –
Одними губами
Шепнула чуть слышно:
"Не будьте жлобами..."
Сутулились плечи,
Нуждались потомки
В напутственной речи.
Но речи не вышло –
Одними губами
Шепнула чуть слышно:
"Не будьте жлобами..."
* * *
Амазонка с рабочей окраины,
Сгусток света и тайны, –
Ты подарок народу Израиля
От народа Украйны.
Чтоб юнцы, уподобивши голос твой
Сладкозвучной свирели,
Восхищенно хватались за головы
И от страсти зверели.
А постарше которые – цокали
Языками украдкой,
А надёжно скреплённые с цоколем
Утешались догадкой,
Что когда-нибудь буря уляжется
Этих действий сумбурных
И радушия знаком окажется
Или связей культурных.
Сгусток света и тайны, –
Ты подарок народу Израиля
От народа Украйны.
Чтоб юнцы, уподобивши голос твой
Сладкозвучной свирели,
Восхищенно хватались за головы
И от страсти зверели.
А постарше которые – цокали
Языками украдкой,
А надёжно скреплённые с цоколем
Утешались догадкой,
Что когда-нибудь буря уляжется
Этих действий сумбурных
И радушия знаком окажется
Или связей культурных.
* * *
Во избежанье нагоняев
И чтоб в толпе не быть едину,
Живи, команду выполняя:
"Равнение на середину!"
Зане от нормы отступленья
Трактуются как преступленья,
А горделивый взгляд героя
Таит затравленность изгоя.
Презренье к крайностям присуще
И графу, и простолюдину.
Уймись, татарник вездесущий!
Равнение на середину!
Будь поумеренней, взрывная
Волна, срывающая крышу!
Цфира*! Не вой как неродная!
На ЧТО равнение?
Не слышу!
И чтоб в толпе не быть едину,
Живи, команду выполняя:
"Равнение на середину!"
Зане от нормы отступленья
Трактуются как преступленья,
А горделивый взгляд героя
Таит затравленность изгоя.
Презренье к крайностям присуще
И графу, и простолюдину.
Уймись, татарник вездесущий!
Равнение на середину!
Будь поумеренней, взрывная
Волна, срывающая крышу!
Цфира*! Не вой как неродная!
На ЧТО равнение?
Не слышу!
___________
* сирена (ивр.)
* сирена (ивр.)
* * *
Когда утратил смысл мой резус-фактор,
А личностный – заметно подустал,
И внутренний бунтующий редактор
Идти на компромиссы перестал,
И силу набирающее МОЖНО
Расправилось с опасливым НЕЛЬЗЯ,
Я вырулил на трассу бестревожно
И ринулся вперёд, не тормозя.
Последствия подобных поворотов
Читателю легко предугадать.
В авариях зачатым идиотам
Я нынче не могу не сострадать.
По поводу костей и сочленений –
Не будем... Но, Поэзия, прости,
Что даже и собранье сочинений
До толку мне теперь не довести!
А личностный – заметно подустал,
И внутренний бунтующий редактор
Идти на компромиссы перестал,
И силу набирающее МОЖНО
Расправилось с опасливым НЕЛЬЗЯ,
Я вырулил на трассу бестревожно
И ринулся вперёд, не тормозя.
Последствия подобных поворотов
Читателю легко предугадать.
В авариях зачатым идиотам
Я нынче не могу не сострадать.
По поводу костей и сочленений –
Не будем... Но, Поэзия, прости,
Что даже и собранье сочинений
До толку мне теперь не довести!
Марк Вейцман родился и вырос в Киеве. Окончил физико-математический факультет Черкасского пединститута и Литинститут им.Горького. Преподавал физику.
В 1966 году его стихотворная подборка, подвёрстанная к "Бабьему яру" Анатолия Кузнецова, была опубликована в журнале "Юность". С этого момента он и начинает отсчёт своих литературных занятий.
Вейцман – поэт, прозаик, эссеист. Автор 13 стихотворных книг (в том числе для детей и подростков), увидевших свет в Москве, Киеве и Иерусалиме, и многочисленных журнальных публикаций. Лауреат нескольких литературных премий.
Член Федерации писателей Израиля, куда репатриировался в 1996 году, и Международного ПЕН-центра.
Книга Марка Вейцмана "Следы пребывания" удостоена премии русскоязычного Союза писателей Израиля им. Давида Самойлова как лучшая поэтическая книга 2012-го года на русском языке.
В 1966 году его стихотворная подборка, подвёрстанная к "Бабьему яру" Анатолия Кузнецова, была опубликована в журнале "Юность". С этого момента он и начинает отсчёт своих литературных занятий.
Вейцман – поэт, прозаик, эссеист. Автор 13 стихотворных книг (в том числе для детей и подростков), увидевших свет в Москве, Киеве и Иерусалиме, и многочисленных журнальных публикаций. Лауреат нескольких литературных премий.
Член Федерации писателей Израиля, куда репатриировался в 1996 году, и Международного ПЕН-центра.
Книга Марка Вейцмана "Следы пребывания" удостоена премии русскоязычного Союза писателей Израиля им. Давида Самойлова как лучшая поэтическая книга 2012-го года на русском языке.