Пусть кулачки от злости сжаты,
Пусть грязи на меня ушаты
Ты льёшь, но я сказать хочу:
“Зачем тебя, сестрёнка, Штаты
Так нежно треплют по плечу?”

И что бы там ни голосили,
Поймёт любой, коль не дурак:
На самом деле, у России
И Украины — общий враг.

Не пишу об Украине
По одной простой причине:
Я с ума сойти боюсь
И молюсь, молюсь, молюсь.

Вот бы Бог меня услышал!
И сейчас — не через год! —
Чтобы дух нечистый вышел
Изо всех, в ком он живёт.

Стою, слежу за облаками:
Вон то — похожее на замок,
А вон — точь-в-точь арба с быками,
А то — как след в снегу от санок.

А вон — как в белой бурке горец,
А вон — похожее на льдину.
А вон — как Ангел-миротворец,
Мелькая тенью вдоль околиц,
Спеша, летит на Украину.

Вот грибочки, вот капустка,
Наливай полней, аскет,
За мгновение до пуска
Баллистических ракет.

Может, мы ещё успеем,
Опьянев, обняться братски,
А потом горячим пеплом
Разлетимся, кто куда:

Кто-то в ад, а кто-то в рай.
Не чеши так долго темя,
Поскорее выбирай,
Есть пока в запасе время.

Я, может быть, и не злодей,
Но и не Иов на гноище.
Я знаю множество людей
Душой меня намного чище.

И пусть они не пишут книг,
Но дом их выстроен на камне.
А как меня спасёт мой стих,
Не представляется пока мне.

За границу предлагает
Друг поехать. Не хочу.
Друг, конечно, полагает,
Что я лгу. А я ворчу:
“Всё старо в Бордо и в Ницце,
Если что и ново —
Это только за границей
Бытия земного.
Но туда спешить не надо,
Скажут нам, когда пора”.
После этого расклада
Друг задумался. Ура...

Плывут года. Всё ближе к устью.
Тем слаще каждая верста.
Я по реке плыву не с грустью —
Я взял в сопутники Христа.

Крепчает власть метаморфозы,
И даль ясна, а не туманна.
И на лице моём не слёзы
Блестят, а брызги океана...

Равнодушен стал я к миру,
Ничего мне в нём не светит.
Может, стоит бросить лиру?
Ведь никто и не заметит.

Пусть лежит она во прахе,
Онемевши навсегда,
Но не хватит сил в монахи
Мне уйти — вот в чём беда.