Кухня — вечное место для споров. В "приемной у грядущего" на этот раз оказалось стихотворение Ильи "Четыре сюжета для прозы". В отрывках оно представлено во вступлениях к разделам альманаха, а в целом виде стало материалом для исследовательской мысли Регины Соболевой — будущей журналистки и нынешней финалистки Илья-премии´2008 в номинации "эссе". Нам показалось интересным такое опосредованное общение почти ровесников — через годы, но очень сфокусировано, что дает только взгляд на один предмет.

Илья Тюрин в незаконченном произведении, которое он именует поэмой и которое в шутливом постскриптуме предлагает продолжить любому желающему, пытается рассказать о мотивах, механизме, наконец, инструментарии своего творчества… А выходит на явления общечеловеческого характера: жизнь, смерть и бессмертие… Регина Соболева находит в этой попытке идеал формотворчества — "мечту о машине по созданию Абсолютного стиха — формосущности Идеи"… Но и сам темп поэмы — скачущий, рваный, задыхающийся, насыщенный то энергией и отчаянием, то нечаянной радостью и блаженным покоем — разве есть в этом что-то, даже отдаленно напоминающее "машину"? И вдруг мы видим, наш критик тоже раздваивается: вот Соболева смущена, вот сомневается, вот восклицает: "Чувство прорывается!" И жалеешь, что затем следует неизбежная точка, хотя только с этой минуты мог бы и начаться диалог…

О том же печалится и комментатор — критик со стажем, член жюри Илья-премии Владимир Можегов: "Может ли быть время чудовищнее для поэта?.. Говорить обесточенными словами в бессмысленном мире, пытаясь выкричать свое неосмысливаемое самоощущение и сумятицу чувств в ушную раковину глухонемого бога?" И в свидетели призывает не кого-нибудь, а Иосифа Бродского… Впрочем, по признанию Можегова, и ему лишь удалось описать пространство, в котором для него лично стихи все еще существуют.