Дмитрий МИЗГУЛИН
Дмитрий Александрович МИЗГУЛИН
родился 10 сентября 1961 года в городе Мурманске. Окончил Ленинградский финансово-экономический институт по специальности "финансы и кредит" и Литературный институт им А. М. Горького. Печатался в ведущих литературных журналах, альманахах и коллективных сборниках. Автор более десятка книг стихов и прозы. Лауреат Всероссийской премии "Традиция", премий им. Д. Н. Мамина-Сибиряка, им. Б. Корнилова, журнала "Наш современник" и др. Лауреат премии Правительства Российской Федерации (за просветительский проект в области литературы "Альманах "День поэзии — XXI век"). Член Союза писателей России. В журнале "Север" публикуется впервые
родился 10 сентября 1961 года в городе Мурманске. Окончил Ленинградский финансово-экономический институт по специальности "финансы и кредит" и Литературный институт им А. М. Горького. Печатался в ведущих литературных журналах, альманахах и коллективных сборниках. Автор более десятка книг стихов и прозы. Лауреат Всероссийской премии "Традиция", премий им. Д. Н. Мамина-Сибиряка, им. Б. Корнилова, журнала "Наш современник" и др. Лауреат премии Правительства Российской Федерации (за просветительский проект в области литературы "Альманах "День поэзии — XXI век"). Член Союза писателей России. В журнале "Север" публикуется впервые
* * *
Птицы возвращаются домой.
Лес сквозит голубоватым светом.
Скоро, очень скоро, боже мой,
Зазвенит, зазеленеет лето.
Расцветет мой опустелый сад,
Только вот в душе моей – ни звука.
Как0то вдруг нежданно, невпопад
Вспомнится недавняя разлука.
Снегопада шелест, фонари,
Сигаретный терпкий запах дыма
И тугая полоса зари,
Замерцавшая неуловимо.
Что осталось? Снега кутерьма,
Долгой ночи влажное дыханье,
И нагая сладостная тьма,
И немного странное прощанье.
Нынче мы чужие – я и ты.
Всё так просто. Сердце бьется мерно.
Что страшнее этой простоты,
Этой строгой страсти равномерной?
Ни прощать не вправе, ни винить.
Но чем дальше время – боль сильнее.
Понял я давно, как надо жить,
Только с каждым годом жить труднее.
Ну а нынче – всё звенит весной.
Что природе наши мысли, муки?..
Птицы возвращаются домой
После зимней, тягостной разлуки.
Лес сквозит голубоватым светом.
Скоро, очень скоро, боже мой,
Зазвенит, зазеленеет лето.
Расцветет мой опустелый сад,
Только вот в душе моей – ни звука.
Как0то вдруг нежданно, невпопад
Вспомнится недавняя разлука.
Снегопада шелест, фонари,
Сигаретный терпкий запах дыма
И тугая полоса зари,
Замерцавшая неуловимо.
Что осталось? Снега кутерьма,
Долгой ночи влажное дыханье,
И нагая сладостная тьма,
И немного странное прощанье.
Нынче мы чужие – я и ты.
Всё так просто. Сердце бьется мерно.
Что страшнее этой простоты,
Этой строгой страсти равномерной?
Ни прощать не вправе, ни винить.
Но чем дальше время – боль сильнее.
Понял я давно, как надо жить,
Только с каждым годом жить труднее.
Ну а нынче – всё звенит весной.
Что природе наши мысли, муки?..
Птицы возвращаются домой
После зимней, тягостной разлуки.
* * *
Скоро мы оставим мир подлунный,
Чтоб потом преданиями стать...
Все равно мне – готы или гунны
Будут эти земли населять.
Птица пролетит легко, беспечно,
Зазвенит в ручье лесном вода,
Многое останется навечно,
Многое исчезнет навсегда.
Здесь же все останется, как было,
Это небо, роща и река,
Это многоликое светило,
Эти грозовые облака.
Не решай судьбу иных столетий,
Не гадай о будущем в тоске,
Слушай, как степной, полынный ветер
Говорит на русском языке.
Чтоб потом преданиями стать...
Все равно мне – готы или гунны
Будут эти земли населять.
Птица пролетит легко, беспечно,
Зазвенит в ручье лесном вода,
Многое останется навечно,
Многое исчезнет навсегда.
Здесь же все останется, как было,
Это небо, роща и река,
Это многоликое светило,
Эти грозовые облака.
Не решай судьбу иных столетий,
Не гадай о будущем в тоске,
Слушай, как степной, полынный ветер
Говорит на русском языке.
* * *
Вновь устав от жизни бестолковой,
Покидаю шумный Петроград –
Мир мой тополиный и кленовый,
Мой вишнево0яблоневый сад...
Поднимаюсь по крутым ступеням,
А вокруг такая тишина,
И таким таинственным свеченьем
Комната моя озарена.
Я вздохну немного виновато,
Но уже теперь, на склоне дня,
Кроме Бога и военкомата,
Нет теперь начальства у меня.
Подойду к окну – еще не поздно;
Сонный мир объемлет тишина.
Тихо зреют яблоки и звезды,
На ветвях качается луна.
Ничего теперь уже не надо...
Тихо шепчет влажная листва,
И плывут во мгле ночного сада
Русские, печальные слова...
Покидаю шумный Петроград –
Мир мой тополиный и кленовый,
Мой вишнево0яблоневый сад...
Поднимаюсь по крутым ступеням,
А вокруг такая тишина,
И таким таинственным свеченьем
Комната моя озарена.
Я вздохну немного виновато,
Но уже теперь, на склоне дня,
Кроме Бога и военкомата,
Нет теперь начальства у меня.
Подойду к окну – еще не поздно;
Сонный мир объемлет тишина.
Тихо зреют яблоки и звезды,
На ветвях качается луна.
Ничего теперь уже не надо...
Тихо шепчет влажная листва,
И плывут во мгле ночного сада
Русские, печальные слова...
* * *
Вьюги катятся с Ямала
Прямо к устью Иртыша...
Начинаю жизнь сначала,
Примеряясь, не спеша.
Суета иного мира,
Снег летит со всех сторон...
Всё казенное: квартира,
Мебель, кухня, телефон,
Лампа и комплект постельный –
По реестру бытиё.
Лишь душа да крест нательный
Всё имущество моё...
Я молюсь исправно Богу
И бреду сквозь непогодь.
Основательно в дорогу
Снарядил меня Господь...
Прямо к устью Иртыша...
Начинаю жизнь сначала,
Примеряясь, не спеша.
Суета иного мира,
Снег летит со всех сторон...
Всё казенное: квартира,
Мебель, кухня, телефон,
Лампа и комплект постельный –
По реестру бытиё.
Лишь душа да крест нательный
Всё имущество моё...
Я молюсь исправно Богу
И бреду сквозь непогодь.
Основательно в дорогу
Снарядил меня Господь...
* * *
А все0таки спеши, спеши,
Пусть даже ошибаясь снова,
Всю боль мятущейся души
Вложить в трепещущее слово!
Когда молчания печать
Твои уста сомкнет навечно,
Ему – звенеть, ему – звучать
То дерзновенно, то беспечно.
Но покорись своей судьбе,
Не ожидай вознагражденья:
Нет ни спасения тебе,
Ни состраданья, ни прощенья.
Сомнений чашу ты испил
И не тверди молитв упрямо.
Ведь все равно не хватит сил
Изгнать торгующих из храма.
Пусть даже ошибаясь снова,
Всю боль мятущейся души
Вложить в трепещущее слово!
Когда молчания печать
Твои уста сомкнет навечно,
Ему – звенеть, ему – звучать
То дерзновенно, то беспечно.
Но покорись своей судьбе,
Не ожидай вознагражденья:
Нет ни спасения тебе,
Ни состраданья, ни прощенья.
Сомнений чашу ты испил
И не тверди молитв упрямо.
Ведь все равно не хватит сил
Изгнать торгующих из храма.
* * *
Судьба помотала немало:
В каких только не был местах!
Полжизни прошло на вокзалах,
Полжизни – в аэропортах…
Урчат недовольно турбины,
Колеса на стыках стучат,
Немые просторы чужбины
По волнам неистово мчат.
Не чувствуя жали и боли,
Отринув усталости страх,
То лесом, то морем, то полем
В остывших паришь небесах...
Летя сквозь ночные метели,
Неистово Богу молись,
Чтоб мимо спасительной цели
В беспамятстве не пронестись...
В каких только не был местах!
Полжизни прошло на вокзалах,
Полжизни – в аэропортах…
Урчат недовольно турбины,
Колеса на стыках стучат,
Немые просторы чужбины
По волнам неистово мчат.
Не чувствуя жали и боли,
Отринув усталости страх,
То лесом, то морем, то полем
В остывших паришь небесах...
Летя сквозь ночные метели,
Неистово Богу молись,
Чтоб мимо спасительной цели
В беспамятстве не пронестись...