Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Статьи




Юрий ОРЛИЦКИЙ



ЗАМЕТКИ О "СВОБОДНОМ СТИХЕ" АННЫ АЛЬЧУК

Творчество Анны Альчук на сегодняшний день можно считать абсолютно научно не изученным: отдельные заметки о ее индивидуальном стиле, сделанные в работах
Н. Фатеевой, Н. Азаровой, Д. Суховей и др. — это на сегодняшний день только подступы к теме. Не станут исключением и наши конспективные заметки, цель
которых — первая попытка разобраться в специфической природе стиха А. Альчук. Причем интересовать нас будет в первую очередь не ее визуальная поэзия, а именно традиционное стихотворное творчество, хорошо представленное в нескольких прижизненных книгах поэтессы; в центре нашего внимания — своего рода авторское избранное Альчук — ее книга 1999 года "Движение", включающая произведения 1977& 8210;1997 гг.
Для теоретика стиха в творчестве Альчук, как нам представляется, особый интерес имеет ее отношение к свободному стиху и к тому новейшему явлению современной отечественной стиховой культуры, которое мы с Анной Андреевой в свое время предложили называть гетероморфным стихом (ГМС) [1].
Как известно, Анна Альчук писала и вполне "традиционные" верлибры в духе Бурича и Куприянова, однако в большинстве случаев характерная для "негативного" свободного стиха европейского типа строгость запретов на использование различных "рецидивов" предшествующих стиховых систем ее не вполне устраивала. Поэтому ГМС, предполагающий постоянную смену установок и причудливые, непредсказуемые изменения природы стиха по ходу развертывания текста, более подходили к характеру ее творчества, синтезирующего различные тенденции и культурные потоки: это касается и упомянутой уже тяги к визуальности, и разнообразных опытов в духе японской поэтической традиции, и своеобразных дериватов античной метрики и многого другого.
Для русской поэтической традиции одним из наиболее очевидным отступлением от канона традиционно оказывается отказ от рифмы. С точки зрения, рифменной организации из 45 стихотворений, вошедших в книгу "Движение", шесть можно определить как написанные разными типами стиха нерифмованные произведения, еще в одном встречаются, наряду с рифмованными, холостые строки. Еще 28 стихотворений — наиболее интересные для нас сегодня — в той или иной степени соотносимы со свободным стихом, то есть также последовательно лишены как рифмы, так и других вторичных стихообразующих признаков, в полном объеме представленных в классической силлаботонике.
Абсолютно метрически неупорядоченных текстов (т.е. верлибров буричевского типа) в книге "Движение" не так много: это третье стихотворение из цикла "12 ритмических пауз" ("скарабеи в каждый ручей...", две трехстрочные "японески" из этого же цикла и три стихотворения из цикла "Движение". В остальных 39 "свободных" стихотворениях книги отчетливо ощутимы силлаботонические метры.
Если это совершенно разные по своей природе и стопности метры, у нас есть все основания трактовать такие стихотворения тоже как верлибры; это в полной мере относится к таким стихам, как "Тело эльфа и слова", "у сизо-листвы...", "расправила крылья...", "Они отражаются точно и укрупненно...", "Посмотрите, у меня там никто не ползает?..". Однако в подавляющем большинстве случаев в стихотворениях Альчук решительно преобладает один тип метра (обычно — трехсложниковый), причем, чаще всего им оказывается дактиль.
Опирающиеся на частичную метризацию стихотворения можно рассматривать как своего рода переходные формы, специфика которых у Альчук заключается в метризации, прежде всего, начальных строк стихотворения, а иногда — в метрической организованности не всех строк, а только их фрагментов. Первоначально такой текст может восприниматься как силлаботонический, а затем, буквально на глазах читателя, он "разваливается" в "свободный".
Приведем примеры. В стихотворениях, составивших цикл "Двенадцать ритмических пауз", встречаем такие строки:

так исчезает фарфор / руки (Дак3+Я1)

в — залах янтарных пантер / глаза (Дак4+Я1)

и т.д.; как видим, каждая из приведенных строк может быть представлена как сумма аналога классической трехсложниковой строчки и дополнящего ее, не сопоставимого со строкой краткого фрагмента двухсложниковой речи. Кстати, такое соотношение вполне соответствует общей трехсложниковой ориентации большинства "свободных" от строгой регулярности стихотворений Альчук.
В ряде случаев строки могут формироваться как аналоги цезурированных строк одного метра:

вереск огня в паутине / времени (Дак3+1)

Другие стихотворения Альчук имеют вполне устойчивую метрическую основу. Так, в основном из трехсложниковых строк "сложено" дактилическое в своей основе стихотворение

      Рождество

И сквозь свеченье повел...
Виолончели сплетали вечно горящие ветви,
Лепились любовью моей к сумраку.
О, Уходящий навстречу спешащим,
В искрящих затонах города в каждый час
Путь твой — от света дня
Ни проступивших глазниц, на картонных
                сцеплений
Видеть не хочешь... Я
Остаюсь у рождественской ели.
Еле держится треплемый ветром на ветках
               жалкий дождь
И осколки упавших игрушек, и иглы ели
Устилают путь.

Но и здесь перед нами — не просто дактиль, а своего рода фантазия на тему этого классического русского метра. Первая строка стихотворения может рассматриваться как вполне правильный трехстопный дактиль с пиррихием на первой стопе и мужским окончанием, вторая — как сумма двух трехстопных дактилических строк (или одна цезурированная посредине шестистопная); третья, если рассматривать ее изолированно, предстает как комбинация трех стоп амфибрахия и одной стопы дактиля. Однако если объединить вторую и третью строки, можно и здесь "обойтись" без амфибрахия: при чтении двух строк без послестрочной паузы образуется дактилическая квазистрока протяженностью в шесть стоп, за которой следует отделенная цезурой еще одна стопа этого же размера (напомним, что аналогичные опыты проводил в свое время Максимилиан Волошин, — как в переводах Верхарна, так и в оригинальных стихотворениях и поэмах).
Точно так же четвертая строка стихотворения точно укладывается в схему четырехстопного дактиля, а строки с шестой по восьмую тоже можно рассматривать как различные модификации дактиля.
Финал стихотворения (строки 9-10) аналогичным образом можно рассматривать как усложненный вариант другого трехсложника — анапеста. Таким образом, только две строчки стихотворения — пятая и последняя, 11-я, — не сводятся к трехсложникам и могут рассматриваться как явные аномалии. Однако и пятая строка начинается двумя стопами амфибрахия, который может рассматривать и как две последние стопы, своего рода наращение дактиля предыдущей строки, за которыми следует стопа дактиля и две стопы хорея; последняя строка может интерпретироваться как трехстопный хорей.
Таким образом, перед нами гетероморфная метрическая конструкция особого рода: при явной ориентации на дактилический метр и трехсложниковую организацию текста в целом, количество и разнообразие отступлений не позволяет интерпретировать текст в классической силлабо-тонической парадигме, при том что все отклонения вполне поддаются последовательному описанию в терминах этой стиховой системы.
"Античное" по тематике стихотворение Альчук "Дочери Миния" сочетает в своей структуре в основном два типа стоп — дактилические и хореические, что позволяет рассматривать его как своего рода далекий дериват русского гекзаметра, также состоящего из таких стоп.

      Дочери Миния

своды грозящие эхом
         свирели сквозные
в зарослях-залах
         янтарных пантер глаза
                  и
стены так истончаются
          птицы влетают
отрясти свои лозы
в зори врасти Диониса

пространств распрямляя воздух...

Первая строка стихотворения — пятистопный дактиль с мужским окончанием, во второй до хорея усечена четвертая стопа, в третьей — до хорея же первая; при этом вторая и третья строки имеют характерное для гекзаметра женское окончание.
Вторая половина стихотворения состоит из трех укороченных трехударных строк; первая состоит из хорея, дактиля и хорея, вторая — из двух хореев и дактиля. И только последняя строка имеет наиболее свободное строение: ее можно интерпретировать как сумму двух стоп амфибрахия и стопы хорея. В целом же, "Дочери Миния" написаны гетероморфным белым стихом, имеющим устойчивую дактилическую основу, которая, в сочетании с отдельными хореическими строками, создает образ гекзаметра; как видим, и здесь Альчук идет по своей излюбленной схеме: от упорядоченного начала к свободному финалу.
Однако самое важное заключается в том, что, в отличие от традиционного ГМС (характерного, скажем, для поэзии Хлебникова, Хармса, Олейникова, Айги), предполагающего, в первую очередь, гетероморфность строк, целиком выполненных тем или иным типом стиха, описанный стих подразумевает также возможность гетероморфности и внутри строки.
Такая "сквозная" гетероморфность и составляет, как нам кажется, отличительную особенность освобожденных стиховых форм Анны Альчук, особую интонацию и ритм ее стихотворений.

Юрий ОРЛИЦКИЙ



Примечание:



1. Впервые концепция ГМС (гетероморфного стиха) предложена в нашем совместном докладе "Гетероморфный стих в современной русской поэзии" на Международной конференции "Славянский стих: лингвистика и структура стиха" (21 — 27 июня 2004 г., Москва, Институт русского языка РАН), основные положения которого опубликованы в статье: Орлицкий Ю. Гетероморфный (неупорядоченный) стих в русской поэзии // НЛО. 2005. № 73. С. 187 — 202.



Юрий Орлицкий — поэт, доктор филологических наук, автор трех монографий (Стих и проза в русской литературе: Очерки истории и теории. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1991. 200 с.; Стих и проза в русской литературе. М.: РГГУ, 2002. 685 с.; Динамика стиха и прозы в истории русской словесности. Монография. М.: РГГУ, 2008. 845 с.) и более 500 статей по теории и истории русского стиха и современной русской поэзии.