Мне в детстве
                     хвастать было нечем:
Не хныкал, ел, что Бог пошлет.
Да знал, что станция Унеча
Отцов отправила на фронт.
И при бомбежке, из кювета
Порой высовывая нос,
Смотрел на черные скелеты
Насквозь обугленных берез.
И там, в дыму,
                      под небом грозным,
С обидой горькою в душе
Я понимал, совсем как взрослый,
Что детство кончилось уже.
А хвастать чем?
                         Пустым карманом?
Но я запомнил навсегда:
Что вместо всяких наркоманов
Росли Гагарины тогда.

Я помню этот марш-бросок.
Мы шли в жару такую:
Яйцо зарой на миг в песок —
И сварится вкрутую.
Где вперебежку,
                         где ползком
И по ремням — на кручи
Мы поднимались высоко,
Ворча, что нету тучи.
На взвод с обрывистой скалы,
Прервав вверху круженья,
Глядели гордые орлы,
Как будто с уваженьем.
Знать, наша служба такова:
Ведь там в минуты эти
Мы шли к вершинам мастерства,
Как шли отцы к Победе.

Там мучили детей и взрослых,
Пытали, в ход пустив штыки,
И чистый воздух, даже воздух
Нам выдавали, как пайки.

Ах, как хотелось из барака,
Где крысы рыскали в углах,
На фрицев кинуться в атаку
В своих проклятых кандалах.

Нас жгли в печах,
                           травили, били,
А нам расти бы да расти.
Ну что ж вы, лебеди, забыли
В концлагерь радость принести?
А мы, как ангелов, вас ждали,
Не зная за собой вины.
Нам снились радужные дали
Без боли, пепла, —
                               без войны.
И не могли мы наглядеться
На сень лесов,
                       на ширь полей.
Война, война!
                      Отдай нам детство,
Верни прекрасных лебедей.

Ворон, что ли, грусть накаркал,
Чуя смерть ее с небес.
Разложи, цыганка, карты,
Расскажи, где мамин крест.
Да и был ли крест в помине,
И растет ли там трава,
Где осталась на чужбине
Партизанская вдова?
До сих пор не смолкли грозы.
И я вижу, как сквозь мглу,
Тащит маму фриц с допроса,
Пятна крови на полу.
На лице от плети шрамы,
А в глазах — такая боль...
Не придешь ты больше, мама,
Не возьмешь меня с собой.
Кто тебе могилу вырыл?
Если б смог за ту вину
Из земли б с корнями вырвал
Весь фашизм, а с ним — войну.
Только ростом был я с парту,
Не годился в Брянский лес.
Разложи, цыганка, карты,
Расскажи, где мамин крест.

Осколок с визгом
                            врезался в висок,
Солдат упал,
                     споткнувшись на бегу.
И жизнь вся, устремленная в бросок,
Застыла в пятнах крови на снегу.
Солдат погиб, успев в последний миг
Вот эту землю к сердцу так прижать,
Чтоб злючий враг не только у живых, —
У мертвого не смог ее отнять.