Лучше начать беседу издалека…
Долго душа попутного ветра ждет!
Может, моя рубаха мне велика…
Может быть, сапожок мой кому-то жмет…

Реки текут из прошлого — в никуда…
Люди за память держатся… Черт бы с ней!
Жизнь будто в воду канула… И вода
Стала еще прозрачнее и вкусней…

Видится столько ясного впереди
И безутешно верится миражу…
Было однажды сказано: «Не суди!»
Будет однажды понято: «Не сужу…»

Много о жизни думала не о той…
И ни на что бы мысли не навели…
Помню, кораблик видела золотой,
На бок упавший замертво на мели…

Когда уходит тот, кто не пришел,
Я чувствую абсурдность обещаний.
Я начинаю говорить с вещами
И видеть всех насквозь и голышом…

Когда, не открываясь, хлопнет дверь,
Я запираю вздрогнувшую душу.
Я начинаю слишком чутко слушать,
Как будто я не женщина, а зверь…

Когда обижен тот, кто виноват,
Я отмечаю слабость превосходства.
Я начинаю в разном — видеть сходство
И озираться в поисках преград…

Когда смеется тот, кто стал смешон,
Я понимаю глубину насмешек!
Я начинаю вглядываться в пешек:
Последний ход без логики решен…

Когда уходит тот, кто не пришел…

Я думаю, что яблоне весною
Не помнится, как падали плоды…
Она цветет упорной белизною
И требует то света, то воды —

Чтоб пить, и пить, и жизнью упиваться!
И в сотый раз не знать, что все пройдет!
Мне хочется смотреть и любоваться,
Как яблоня без памяти цветет!

Я не могу не подражать природе,
Когда она прекрасна без прикрас…
И как в последний раз — весна приходит!
И я тебя люблю — как в первый раз!

И ногти отрастут, и сердце поумнеет,
И спесь с меня сойдет, как сходит пух с птенца…
Как сходит семь потов… Как кожа розовеет,
Теряя белизну девичьего лица…

И в мире перемен, примет и перемирий
Найдется дом для сна и слово для строки…
Я буду жить в себе и забывать о мире…
Я буду знать, о чем не знают старики…

И сбудется все то, чего уже не надо…
И я пойму всех тех, кого пора простить…
Агония звезды — пылинка звездопада…
И как бы мне понять, что жизнь не воротить?..

— Ты меня помнишь? — голос из мрака…
Помню: в глазах опьяняющих — драка.
Помню: слова твои шорохом глушат
Нетерпеливые, жадные уши…
Помню: колени тонули в бессилье
Перед твоей обнимающей силой.
Помню: ладони такие большие…
Помню: тебя я себе — разрешила.
Плечи ищу твои каждою ночью!
Мы расходились четырежды точно…
Помню: ногами вставала на ноги,
Чтобы проститься с тобою в пороге…
Помню: бессвязность и связанность дней…
Помню: всего мне хотелось — сильней!
— Ты меня помнишь? — голос из ночи…
Я не отвечу… Думай что хочешь…

Если встать на перекрестке —
Должен подойти чудак…
Только дым от папироски
Да в кармане четвертак…

Было множество историй,
Как разменивать себя…
Пусть копейка рубль стоит
Или тридцать три рубля…

А на пике этой пытки:
«Все же — быть или не быть?»
То, что жизнь дала в избытке,
По дешевке можно сбыть…

У любого человека
Что-то есть, чего-то нет…
Нет ума — считай, калека.
Нет житья — считай, поэт…

Я на ухо шепчу глухому волку,
Что видела Неву, Москву и Волгу…
И каждая река была бела…

Мой потайной кармашек пуст и порван…
А надо мной надрывно лает ворон.
И я гоняю птиц над головой…

И у меня есть гавань, а не пристань.
Мне, кажется, давно уже за триста…
И память вспоминает обо мне…

Так стонет кривобокая деревня…
Так судорожно старые деревья
Хрипят и упиваются землей…

Как хочется порой отдаться грусти…
Есть у всего исток — чужое устье.
В меня впадает жизнь, как в океан…

И у меня на крыше зреют тучи…
А Бог читать по-русски не обучен…
О чем я говорю сама с собой?

Я смотрела, как снег превращается в воду,
И не знала, что снег — это тоже вода…
Я искала свою неземную свободу,
Ту, которую я не найду никогда…

И на срезе блестящей полуденной пыли,
В створках наспех открытого настежь окна,
Я читала о том, что мы есть и мы были
И что жизнь, слава богу, такая одна…

И когда от порывов моих и увечий
Где_то в мире останется маленький след —
Если даже и будет он увековечен —
То никто не поймет, что меня уже нет…