Любовь ФЕЛЬДШЕР
* * *
Я многое увижу подругому,
Разглядывая прошлое свое.
Разбиты стены низенького дома.
Над старым садом кружит воронье.
Меня губили те, кого любила.
Случайных ран не перечесть теперь.
Я ничего, к несчастью, не забыла,
Поэтому стучусь сегодня в дверь.
Быть может, приоткроется, впуская
Меня туда, где близкие и свет.
Сегодня я себя не понимаю.
Той девочки на свете больше нет.
А зеркало являет мне седины.
И легкие морщинки на лице —
Как паутина на кустах малины,
Как тонкие зарубки на кольце.
Разглядывая прошлое свое.
Разбиты стены низенького дома.
Над старым садом кружит воронье.
Меня губили те, кого любила.
Случайных ран не перечесть теперь.
Я ничего, к несчастью, не забыла,
Поэтому стучусь сегодня в дверь.
Быть может, приоткроется, впуская
Меня туда, где близкие и свет.
Сегодня я себя не понимаю.
Той девочки на свете больше нет.
А зеркало являет мне седины.
И легкие морщинки на лице —
Как паутина на кустах малины,
Как тонкие зарубки на кольце.
* * *
Чужих жалею, а с родными спорю.
Иду по краю бездны огневой.
Такого счастья и такого горя
На две судьбы хватило бы с лихвой.
Два камешка на маминой могиле.
Она бы объяснила мне сейчас,
Кого и почему я так любила,
Куда, зачем и почему рвалась.
Но нет укора в траурном молчанье.
Нет судей, выносящих приговор.
Все та же глубина в моей печали.
Все тех же голосов далекий спор.
Иду по краю бездны огневой.
Такого счастья и такого горя
На две судьбы хватило бы с лихвой.
Два камешка на маминой могиле.
Она бы объяснила мне сейчас,
Кого и почему я так любила,
Куда, зачем и почему рвалась.
Но нет укора в траурном молчанье.
Нет судей, выносящих приговор.
Все та же глубина в моей печали.
Все тех же голосов далекий спор.
* * *
Психоанализа клубки.
Синдромы, комплексы, симптомы.
А сумерки опять легки,
И полнится закат истомой.
Пошли мне, Господи, печаль
И радость, что проходит мимо.
И тающего чувства даль,
Которое необъяснимо.
Синдромы, комплексы, симптомы.
А сумерки опять легки,
И полнится закат истомой.
Пошли мне, Господи, печаль
И радость, что проходит мимо.
И тающего чувства даль,
Которое необъяснимо.
* * *
Печка медленно чадит.
Снег меняет блики света.
Бабушка со мной сидит.
Говорит о жизни в гетто.
Грустно, сказочно, темно.
Я понять ее пытаюсь.
А родители в кино,
С нею я одна осталась.
Свечку на столе зажгу,
Загрущу не без причины.
Вспомню бабушку свою,
Горькую ее кручину.
Снег меняет блики света.
Бабушка со мной сидит.
Говорит о жизни в гетто.
Грустно, сказочно, темно.
Я понять ее пытаюсь.
А родители в кино,
С нею я одна осталась.
Свечку на столе зажгу,
Загрущу не без причины.
Вспомню бабушку свою,
Горькую ее кручину.
* * *
Зачем я в прошлое звоню,
Минутной блажи потакая?
И вновь потом себя корю,
И вновь себя не понимаю…
Должно быть, перекличка душ —
Коварный вымысел поэта.
Я не ищу любви. К тому ж
Не жалуюсь, не жду совета.
Что в имени твоем сейчас —
Ни прежней тайны, ни соблазна…
Но что-то связывает нас —
То, что рассудку неподвластно.
Минутной блажи потакая?
И вновь потом себя корю,
И вновь себя не понимаю…
Должно быть, перекличка душ —
Коварный вымысел поэта.
Я не ищу любви. К тому ж
Не жалуюсь, не жду совета.
Что в имени твоем сейчас —
Ни прежней тайны, ни соблазна…
Но что-то связывает нас —
То, что рассудку неподвластно.
* * *
Не стряхнуть ее, пыль местечка.
На ресницах дрожит она.
Потемнели домов крылечки.
Поселилась в них тишина.
Зачерпну воды из колодца.
Посмотрю на чужих людей…
И давнишняя боль проснется
В закоулках души моей.
На ресницах дрожит она.
Потемнели домов крылечки.
Поселилась в них тишина.
Зачерпну воды из колодца.
Посмотрю на чужих людей…
И давнишняя боль проснется
В закоулках души моей.
* * *
Ты гасишь свет, как робкую свечу.
С обычным днем прощаешься устало.
Я посижу на кухне, помолчу
О том, как мне покоя не хватало.
Друзья все дальше. Страсти все бледней.
За окнами деревьев силуэты.
И я прошу лишь счастья для детей
На грани дня и ночи, тьмы и света.
С обычным днем прощаешься устало.
Я посижу на кухне, помолчу
О том, как мне покоя не хватало.
Друзья все дальше. Страсти все бледней.
За окнами деревьев силуэты.
И я прошу лишь счастья для детей
На грани дня и ночи, тьмы и света.
Любовь Александровна Фельдшер родилась в городе Флорешты (Молдова). В 1979 году окончила факультет журналистики Московского государственного университета. Публиковала стихи и переводы в молдавской и российской периодике. В Израиле с 1990 года. Десять лет была редактором женского журнала "Силуэт" — приложения к "Новостям недели". Автор трех сборников лирики: "Почерк дождя", "Окраина", "Синий цветок".