Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Ефим Гамаюнов



ПОЙМАТЬ МОЛНИЮ


Легкий, но ощутимый толчок в плечо вырвал из уютного сна. Валад открыл глаза, несколько секунд моргал, вырываясь из туманной дымки сновидений, а затем узнал — косматая борода, грива волос: Лев Дмитриевич Иванофский.
— Чего смотришь? — чуть грубовато спросил Лев Дмитриевич. — Вставай.
— Зачем? — спросил Валад.
— На рыбалку, — усмехнулся в бороду разбудивший. — Ты домой вообще-то хочешь?
— Так сказали же до обеда ничего, — начал оправдываться Валад.
— Вставай, давай… до обеда. Тут тебе, товарисч, не аптека, тут тебе реальная действительность. Всего не намеряешь.
Лев Дмитриевич повернулся и отошел, разом освободив место для тусклого света, заставившего, тем не менее, зажмуриться на мгновенье. Здоровый он какой, словно мидведь а не… лев, еще раз удивился Валад и сел на топчане.
Рожа кололась отросшей щетиной. Сколько он уже тут… два с половиной дня? Надо было вчера спросить бритву, наверняка хоть у кого-то была. Как всегда — думал, с утра успеет. Странно: почему планы так внезапно поменялись?
— Перекусывай и выходи. Только пошустрей, — прервал размышления гулкий голос Льва Дмитриевича. — Ждать не будем, ехать надо, все уже готовы.
Спорить, а тем более опаздывать, не хотелось никак. Поэтому пришлось "по-быстрому" вставать, умываться ледяной водой из-под блестевшего тусклой латунью крана. Странно, они везде, наверное, такие… одинаковые.
На столе стояла кастрюля с теплой еще кашей, но адреналин уже так гонял в крови, что действовал чуть не до тошноты. Валад плеснул кипятку из чайника в найденную на полках шкафа пластиковую кружку, бросил пару кусочков сахара, добавил травяной заварки. Отломил булки и, обжигаясь и втихую ругаясь, принялся пить чай.
Стол, стулья, лавочки — все в доме было простым: главное крепко и надежно. К бревенчатым стенам гвоздиками прикреплены непонятные карты и схемы, точками и кружками на них обведены неизвестные области этого… чужого мира. Два шкафа, где можно отыскать, кажется, все что угодно, электроплита… сломанный ноутбук, хрень какая-то со стрелками и шкалами… В шкафах, кстати, таких малопонятных штук половина полок битком, да еще большая. Пара дверей — в спальню с топчанами и на
улицу — все, ничего в комнате другого и не было.
Эй, размечтался! Время не ждет. Дожевывая на ходу, накинув дареную Львом Дмитриевичем синюю непромокаемую, "сосмехом" куртку, Валад выскочил на крыльцо. Порыв холодного, сырого воздуха плеснул в лицо волной, даже дыханье перехватило. Дом ловцов кругом обступали высокие деревья, похожие на сосны, разве что иголки чуть длиннее и цвет странный. А так — один в один. Меж стволами висел серый, плотный туман. У стоящего чуть поодаль грузовика странной конструкции — вроде и знакомой, но непривычной — стояло несколько человек: кого-то Валад знал,
кого-то — нет. Среди всех выделялся странно одетый косматый дед. За спиной у деда висел бубен, стоял он, опираясь на высокую клюку, повершьем которой служил белесый череп неведомого зверя. Одет, как ни странно, дед был в линялые джинсы и зеленную вытертую "милитари"-куртку с карманами-клапанами.
— Эй, Вальд! — окликнул Козтян, высокий худой парень; вчера они вместе пили пиво и играли в нирды, которые тот упорно называл по-своему — нерды. — Давай сюда!
Валад спустился, подошел к грузовику.
— Ага, вот и молодой, — обернулся Лев Дмитриевич. — Знакомься, Валад, это Роман Станиславович, можно просто Станиславывывыч. Я тебе говорил.
Кругом рассмеялись. Валад пожал протянутую неширокую, шершавую и удивительно жесткую ладонь. Роман Станиславович, разведчик и лучший ловец, как вчера говорил Козтян. Невысокий, неширокий, лысоватый… Обычный… правда жилистый, чувствуется — крепкий. И улыбается по-настоящему, с морщинками у глаз.
— Надеюсь хорошее хоть? Когда, говоришь, перенесло? — голос у ловца оказался тоже не богатырский.
— Два дня назад, — ответил за него Лев Дмитриевич.
— С Зимли, через и?
Валад кивнул.
— Понятно… А год там у вас какой?
— Две тысячи десятый.
— Даже так? — удивился отчего-то Роман Станиславович. — Ну, хорошо. Нечего тянуть, по местам, давай. Слушай, Валад? Правильно? Если что непонятно, спрашивай. Тут такое дело, сам понимаешь, может, сегодня твоей не будет. А будет моя или вон Митрича. Ты должен знать, чего дальше делать, если нас не будет. Так что спрашивай о чем угодно, лезь везде. Такое дело, тут почти каждый сам за себя. Лады, понял?
— Понял, не дурак, — хотя… какой твоей? Чего твоей?
— Ага, дурак бы не понял. Вот присказка, везде одинаковая… Полезли, что ли и мы, чего стоять-то. Айла, Лукья, дийст.
Странный косматый дед чуть склонил голову и взмахнул перед собой своей странной клюкой.
— Айла, Роман. Дийст и тур.
В небольшой кузов под тентом, с прикрепленными вдоль бортов лавками, набилось шесть человек. Валад оказался зажатым между громадным "Митричем" и молчаливым усатым дядькой, которого все звали дядей Колей. Места в самом деле оказалось мало: кроме людей в кузове стояли фанерные коробки, лежали зачехленные продолговатые свертки, а на них громоздились набросанные кое-как рюкзаки. Роман Станиславович заглянул через задний борт, осмотрел всех и все, кивнул и скрылся, словно нырнув. Хлопнула дверца кабины, грузовик вздрогнул, взревнул, затарахтел: мелкая дрожь отозвалась по всему кузову. Хрипнула коробка, все дружно наклонились набок — поехали.
Под тентом висело молчание, разговаривать не хотелось: шумел грузовичок изрядно. Да и дорога — сплошь колдобины и ямы. Валад вместе со всеми послушно наклонялся, подпрыгивал и дергался, подчиняясь необъяснимой воле железного чародея, везущего его на встречу с… А чем, собственно? Так никто ничего толком и не объяснил: в первый день он вообще только обвыкал, осматривался и прислушивался. Весь второй отходил от свалившихся сведений.
Понял он немного: только, что, скорее всего, умер. Для своего, тамошнего мира, здесь-то чувствовал себя… паршиво, конечно… но очень даже живым. Вот так. Да и вправду умер, как получается, не совсем…
"Параллельных миров дофига. Я даже не представляю, сколько", — рассказывал ему в первый вечер Лев Дмитриевич, как понял Валад, старший в Доме ловцов, — "Ты вот с Зимли, я с Семли. Вообще почти одинаково, рядышком, значит, где-то… бывают, я читал, и странные искажения. Денбе, к примеру. Хе! А почему все на этом мире сходится, это я не знаю. И никто тебе не скажет, потому как никто и не знает тоже. Особенность какая-то есть, так вот… Тут тоже не все совсем как в наших… Э-э-э, как тебе объяснить… Тут, к примеру есть места, где звук обгоняет свет. Не везде, заметь, но места есть. Круто? Но непонятно, как в учебниках по кеометрии? Так-то мирок ничего, нормально, жить можно. Попадает народу сюда, в целом, много. Кто-то обживается, привыкает, а кто-то хочет вернуться обратно. Вот ты хочешь? Во, и я, и остальные, кто живет в этом доме. Ловцы… Кто-то давно, до меня, а я тут почти самый старый, придумал, прижилось. Для местных мы вроде как секта, отверженные. Раньше они получше к параллелонавтам относились: находили, изучали, записывали, помогали… Без тех записей мы фиг чего сами смогли бы… Знания — страшная сила, тут конкретно вообще понимаешь…"
Грузовик чихнул, оборвав мысли, и замер. Все последний раз дружно качнулись.
— Приехали, — бодро прокомментировал Козтян, — Вылазьте, господа! Нумера!
Спрыгнув наземь, Валад потянулся, разгоняя кровь по застывшим жилам, и осмотрелся. Чудо-механизм привез ловцов на каменистое поле — до самого горизонта, насколько хватало взора. Лишь одинокий клык скалы, прорвав землю, угрожающе целился в светло-голубое, без единого облачка, небо. Слева, на стыке земли и небесного купола, разливалась желтизна: Соннце вскоре должно появиться над миром. Картинка попахивала сюром, только тут все так… ненормально малость.
Ловцы споро вытаскивали из кузова коробки, свертки, распаковывали странные приспособления, собирали чудные конструкции. Настоящий муравейник: суета, а приглядишься — каждый делает свое, все знают, что, где и когда. Еще Валад заметил, все, прежде чем начать работать, успели одеть поверх курток нечто, типа кольчуг: жилеты из тонких железных тросов, хитро переплетенных в сложный узор.
— А мне бы такую? — спросил он Козтяна. — Для чего она?
Козтян распутывал клубок тонких проводов и откликнулся не сразу. Он поднял глаза, несколько секунд пустым взглядом смотрел на Валада, опомнился и хитрым движением кивнул, указывая куда-то за машину.
— Это… ты с Львом или со Станиславовичем поговори. Они тебе не сказали, что ли, ничего?
О чем не сказали? Искорка беспокойства зажгла внутри костер тревоги. Почему не сказали? Он обогнул машину-грузовик, попутно отметив "скачущего лося" на капоте, и увидел Романа Станиславовича, Льва Дмитриевича и дядю Колю. Совет старейшин, значит. Вроде подслушивать нехорошо. Но никто ведь не запрещал подходить?
— Надо поставить сетки вот там и вот там, — говорил дядя Коля, указывая направления. — Если оттуда придет, то по любому хоть одну, но зацепим. Она мимо не пройдет, негде ей будет.
— Можно еще приманить перед сетками. Вывесим оба змея, пустим напряги посильней, — добавил Лев Дмитриевич, скребя в бороде, — Хватит на сегодня?
— Да заряжали позавчера. А сами вон оттуда закидывать будем, — дядя Коля указал на утес.
— Нет, там лучше одного змея поставить. А то, если там зацепит, не успеем спуститься, сорвется. Или впустую уйдет. А в следующий раз, когда снова гроза соберется… Два месяца опять ждать? Тут-то, если чего, к змею добежим, а второго, правильно говоришь, Лева, у сеток поставим. И туда сразу полуторный прикорм, кстати, и провод будет на вычислитель. А сами вот оттуда… И, считай, все перекрыли. Если будет, должны поймать, — Роман Станиславович провел рукой по редким волосам на маковке и поглядел на небо.
— Придет, уверен? — спросил дядя Коля.
— Придет. И местный, Лукья-шаман сказал, что сюда. Сегодня даже навестил, напомнил. Хоть один нормальный среди местных остался. И торгаш Дарим, но тот бабки на нас делает, сам хитро сделанный. Эх! Чую, мужики, сегодня моя будет, — ловец вздохнул. — И сдерну, наконец …
— Ага, и в прошлый раз говорил, и чего? Отдал свой улов, поменял, так сказать, мечту на реальность, и снова невыгодно, — Лев Дмитриевич хмыкнул в бороду. — Валад, что-то хотел?
Ага, наконец-то заметили.
— Да вот все кольчуги понацепали, а мне не дали, — выразил Валад свою мысль. — Я спросил, сказали, если чего, к тебе подойти. Объяснить чего-то забыли, вроде…
Трое ловцов на миг переглянулись, а затем Роман Станиславович хлопнул по плечам дядю Колю и Дмитрича.
— Так, мужики, давайте-ка, займитесь делами. Надо успеть как можно раньше сетки поставить. И змеев, как договорились. А то подоспеет, а мы еще ушами хлопаем.
Ловцы дружно, словно по команде, мотнули головами и заспешили за грузовик к ругающемуся на провода Козтяну.
— Слушай, Володь, — начал ловец, и Валад даже не обратил внимания, что он неправильно произнес его имя: в голосе Романа Станиславовича появилось нечто… пугающее. — Ты, без обид, сегодня на особом положении. Ты вообще знаешь о том, как попал сюда?
— Ну…  — А что он знал? — Я вроде как умер.
— Не просто вроде как умер, тебя вроде как убила молния. Начисто, даже кроссовок не осталось.
Валад пораженно замер. В голове шарики сталкивались с роликами, шумели, вращались… Ведь точно! Он смутно припомнил, будто давний сон: шел дождь, а до машины надо… через поле. И он пошел, побежал, не боясь промокнуть, потому что все одно — уже насквозь… а потом…
— Это для твоего мира, и для того, кто там остался. Но на самом деле ты, э-э-э, как бы, провалился сюда, в этот вот мир. Такое бывает, редко конечно. В моем мире от гроз пропадает человек двадцать-тридцать в год. Остальных просто… насовсем. Ну, это в моем — тридцать, в твоем не знаю, может больше, может меньше. Ты как, нормально себя ощущаешь?
Валад кивнул. Какое уж тут нормально! Голова реально кружилась.
У него, у здорового мужика! Вот как оно получается, а то Лев Митрич нафилософствовал, запутал.
— Вернуться обратно можно. В моем мире раньше древние типа, боги, могли перемещаться так свободно. Ну, там Египет, Майя, не знаю, у вас такое было-нет. Хотя было, так?
Валад кивнул — было. Египет и Мая, точно так. Роман Станиславович продолжил:
— Я об этом сам только тут узнал, после того, как меня закинуло в эту… страну 03. Странные тут места, если еще не заметил. Некоторые вещи — вообще не как везде. Тут даже ток от плюса к минусу идет, а иногда наоборот. Почему, я не разбирался, не до того. Самое главное, здесь вообще много про параллельные миры известно. Я не все читал, тут этим целые институты занимались. Информации — тьма: выкладки, вычисления.
Не поверишь, расчеты, когда и кто может провалиться: мужчина, женщина, приблизительно из какого мира! Я сначала даже не верил, а они на самом деле как-то умели. Только потом чего-то заглохло, а теперь совсем плохо стало. Местные все свои знания похерили, объявили лженаукой, хотя про нас, про попаданцев, в смысле, знают. Радуйся еще, что мы тебя раньше местных нашли, а то сидел бы уже где-нибудь в резервации, учил местный язык, готовился принимать гражданство.
— А чего, можно? И зачем мы им вообще?
— Можно, можно. Поэтому тебя и спросили — домой хочешь. Так бы оставили, тут не плохо, просто если к ним попал — все, без права выбора: или гражданство и живешь, или… А для чего мы им… Местный тут, шаман, Лукья, ты его видел утром, обмолвился как-то: генофонд у населения плохой, дети почти не рождаются. Мы типа подпитка, хм… Ладно, не важно. Ну, так вот, о важном на сегодня: тут скоро будет местная гроза, наша задача легче-легкого: поймать молнию, а лучше две или три.
— То есть, как?
— Вот, теперь правильный вопрос. Но не главный. Как — увидишь, поближе ко мне будь, все расскажу и покажу, заодно учиться будешь. Главный вопрос — зачем? Молния, в общем, несет не только электрический заряд, но и психофизический. Проще говоря — информацию о пространственно-временной точке разрыва. А точка — это малюсенькая дверь в другой мир, понимаешь?
— В этот?
— И в твой, и в мой, смотря, где порвалось. И, отчего опять не знаю, этот мир, словно перекресток, все на нем сходится. Попадают сюда отовсюду, а есть такой второй или нет, даже местные не узнали. И вот еще: в моем мире, ну, шарахнула молния, ну, гром и все… ни двери в зазеркалье, ничего, закрылась, а может и не было. Дерево сгорит или дыра в песке. Электрическая составляющая чересчур сильная. А тут, получается, наоборот — психофизическая: каждая молния открывает дверь, обязательно. И через три минуты восемь секунд идет обратка. Ну, молния наоборот, которая закрывает дверь. То есть не сразу, а вот именно три минуты восемь секунд задержки. Это еще здешние яйцегоовые вычислили, мы только подсмотрели. И вот за это время у таких как мы с тобой, ловцов то бишь, есть возможность — узнать: откуда молния и отправить кого-то…домой.
Валад обдумал полученную информацию. Оставаться он тут не хотел, раз. Вернуться домой можно, поймав нужную молнию — два. А три…
— А я… как связан? Почему особое положение?
— Ага, мозгуешь немного? Ты — это вообще просто. Ты провалился недавно, молнии таких любят. Где-то, может в облаках, может еще где, о тебе информация бродит, ищет тебя. Так что ты вроде живца будешь на сегодняшней рыбалке. А кольча тебя от молний заэкранирует, не даст увидеть.
Офигеть! Валад изумленно посмотрел на Романа Станиславовича. Тот выглядел нормальным мужиком, но вот так… подстава… е… живец для молнии! Он чего, совсем того? Человека как живца. На молнию!
— Да ты не бойся, не так все страшно. Я сам два месяца бегал с "блесной", — хмыкнул ловец, разглядев возмущение и обиду в глазах Валада. — Тоже ведь учился. Ну и свежий был. Почти безопасно.
— Почти? — выдавил Валад.
— Может, конечно, пробить, если электроразряд чересчур высокий… только тут не убивает. Да и редко бывает, я не припомню. И подумай, ну, закинет тебя еще куда-нибудь, здесь или в другой мир. Все равно чужой, какая разница? Так что, не боись, побегаешь, может даже понравиться. Хотя, если не хочешь, неволить не буду. Только с тобой поймать лишнюю молнию вероятности намного больше, а каждая молния — чья-то дверца. Вот и думай.
Мысли, мысли, как много их в голове и все про одно. Да не про то. Толпятся, мешаются. Он посмотрел на нависшие тучи. Те возникли практически мгновенно — десять минут назад чистое небо, яркое, чуть фиолетовое тутошнее Соннце.
Ррраззз!
Бурлят, перекатываются темные валы, надвигаясь несокрушимой стеной на каменное пустынное море. Слева и впереди висят на надутых сребристых шарах тонкие сетки, отгораживая место ловли. От сеток тянутся невидимые (тонкие-тонкие, но они есть!), ювелирные провода. Такие же бегут и от двух огромных воздушных змеев, повисших так высоко, что едва видны. У грузовика, прямо на земле, стоит загадочное устройство: вычислитель, все проводки собираются и уходят в его недра. За аппаратом присматривает Козтян, так сегодня выпало. Выглядит он несчастливо: хмурится, сплевывает, ругается. По всему видно — хотел сегодня половить. А вот Валад и не хотел, да придется…
— Попробуем, — бормочет Роман Станиславович, — Гляди, Володь. Это вроде как удочка. Ничего необычного. Берешь заряд и вот сюда. Теперь "крючок": цепляем провод, рычажок вниз. Все, готово. Как крючки мастерить инструкция, если чего, в шкафу. Там несложно, детали простые, справишься, если внимательно прочитаешь. Так…
Роман Станиславович поднял штуковину, больше напоминающую гранадомет, положил на плечо, прицелился в нависшие тучи и нажал на кнопку сбоку. Громко фыркнуло, зашипело, позади "удочки" вырвался язык пламени. Зажужжала закрепленная наверху катушка, отматывая тончайший провод.
— Высоту ты сам регулируешь, вот тут, — показал ловец. — Есть и выше молнии стукают, есть и совсем низко. А! Не понимаешь? Ну, тут не всегда пробой в землю идет, иногда теряется где-то в тучах, не могу объяснить, у нас не так, и у вас тоже, думаю. И сам понимаешь, чем выше, тем дольше можно водить "крючок". Только не переводи смотри, тут грозы быстро заканчиваются. Доводишься за одной, а уже все. Так что пробовать надо на разных… триста хватит, для испытания.
Наверху блеснуло, и Валад увидел, как на темном фоне туч раскрылся малюсенький белый кружок.
— Поплавок, — пояснил Роман. — Если рядом готовый разряд, он светиться начинает, тогда будь готов.
"Поплавок" медленно дрейфовал по небу. Роман Станиславович изредка отпускал или подтягивал провод, стараясь удержать крючок в зоне между сетками и воздушным шаром ("Закидушка", — вспомнил Валад, так называют такие удочки — закинул наживку и ждешь, когда колокомьчик зазвенит) на утесе. Неожиданно их со Станиславовичем "поплавок" ярко сверкнул, в тот же миг вокруг него образовалось белесое облако. Оно задрожало и съежилось. Ослепительно вспыхнуло, оставив на сетчатке глаз синее пятно…
— …мать, — выругался Роман Станиславович. — Сильный заряд! Ушла, пакость! Петро, Коль, давайте на двести попробуйте, похож там!
Сам он торопливо выбрал провода, достал из рюкзака новый "крючок", зарядил удочку.
— Что? Роман Станиславо…
— Роман, проще давай! Вот так, Володь, оборвало… Ничего, видно сильная гроза идет, может, несколько поймаем сегодня!
Валад неотрывно, до рези в глазах, смотрел на небо. Там "плавало" уже два поплавка — Льва и Петра — один выше, другой чуть ниже. Видно их было плоховато, но если так светится, когда цепляет, то пропустить невозможно. Время шло, быстро ли — медленно ли, белые кружки спокойно висели — ни поклевки. Тянулись минуты, волны туч плавно перекатывались в набрякшем дождем небе. В какой-то миг все заметили — ветер стих. А затем грохнуло так, что Валад от неожиданности подпрыгнул. Тяжелые капли, дождавшись команды, ринулись на землю. Вмиг стало стопроцентно мокро и настолько же ничего не видно. "Непромокаемая" куртка, фигня полная", — подумал Валад, передернув плечами: по спине тек ледяной ручеек.
— Проходит, — в сердцах бросил Роман Станиславович, — Уйдет, е-мое! Ну что, ловец, твоя очередь, особая пришла, готов?
Валад готов не был. Очень не был, до противной дрожи по всему телу и слабости в коленях. После объяснений, конечно, не так страшно — не умрешь вроде как. Но это пока не пришло время, а теперь до ужаса хотелось остаться возле опытного ловца, дождаться окончания бури, обдумать, решиться.
— Готов, — проскрипел он, сам поразившись этим звукам.
В доказательство поднял "блесну" — вытянутую железную фигню, с прикрепленными снизу обрезиненными ручками и маленькой коробочкой с круглой шкалой.
— Чего делать? — из стены дождя буквально вынырнул Лев Дмитриевич. — Ни хрена не видно! Ща закончится, и все, пишите письма мелким подчерком!
— Скажи всем, чтобы на пятьдесят во все стороны! Я к Косте, прибавим на сетках и шарах, если чего, поверху выловят. Вовка, по-прямой туда-обратно, должна быть хоть одна! — Роман спешно цеплял к "блесне" провода от удочки.
— Так, смотри! Сейчас включи тумблер, берись за ручки, жми на торец правой, там кнопка, и следи за шкалой. Тут типа заряд твой информативный будет, самая приманка, как к семидесяти подойдет, можно начинать. Бежишь прямо, но аккуратно смотри! Слышишь? Провода крепкие, сам не зацепись. И ни в коем случае не отпускай ручки, а то так шарахнуть может! Маму-папу вспомнить не успеешь!
— Ты же говорил, не убьет! — сердце у Валада стучало, отдаваясь в ушах, заглушая шум ветра и дождя.
— Считай пошутил! Давай, Вовк, уходит, чтоб ее!
Мгновение — хуже не бывает, собраться с духом и то некогда. Валад на миг прикрыл глаза. Не надышишься, все равно. Погода бушевала, грохот раскатывался от неба до самых атских закоулков. Яркие вспышки в вихрях туч, хлещущие холодные струи дождя, порывы ветра. С боков и позади, везде одинаково скверно. А впереди…
Вот… е…, а он раньше думал, что людей в грозу похищают пришельцы, сколько в газетах такого читал, по телеку тоже. Вранье… Знать бы раньше. И чего, типа, тогда?
Иди все лесом! Валад открыл глаза: зеленоватая подсвечивающаяся шкала — семьдесят три. Он поднял "блесну" над головой:
— Е-мое! А-а-а-а-а-а-а!
И побежал. Шатаясь, поскальзываясь, оступаясь. Страх ушел, вместо него Валад чувствовал безбашеную лихость: будь что будет! Перед глазами стоял дом, его совака Тжек… Лина… и чего они снова поссорились? Глупые… Нужно вернуться… Я хочу домой! Дооомооооой!
— А-а-а-а-а-а-а!
Он бежал сквозь грозу не своего мира, не зная точно для чего, но уверенно понимая — надо домой! И если так можно, то надо бежать! Навстречу неизвестности, ветру, дождю… всему.
Сверху ярко вспыхнуло и по рукам ударило, словно на "блесну" упало бревно. Валад напрягся, но все же не удержался и упал на колено. Над головой щелкало, стрекотало. Волосы встали дыбом и, похоже, шевелились. Он поднял глаза, страшась увидеть — что? Блесна трескуче искрилась и светилась синеватым светом.
Попалась? Попалась! По-па-лась!
— Есть! — заорал он, ошеломленный, радостный или испуганный, не поймешь, чего больше. Чего дальше делать-то? Сердце выскакивало из груди.
Рядом, словно призрак, из воды материализовался Лев Дмитриевич. Борода намокла и слиплась в мочалку, ливень стекал по плечам, словно ручьи с горы.
— Уфффхх! Наконец-то! Хоть одна. Где уловитель?!
Валад недоуменно смотрел на него.
К ним подбежали дядя Коля и Роман. В руках у Станиславовича Валад заметил "удочку" и небольшой приборчик с светящимся окошком.
— Есть! Сто восемнадцать с четвертью. С Зимли, через и!
— Я оттуда, — отозвался Валад.
— Везунчик, мать твою! — Станиславович широко развел руками. —
А ты боялся! Ничего страшного, я ж говорил. Две минуты двадцать секунд. Давай пояс скорее, времени мало. Е! А кольча-то!
— Так… особое…
— Да-Е! — Роман на миг замер, сунул Митричу "удочку", а затем стал торопливо стаскивать свою жилетку. — Надевай скорее, мать-перемать, не успеем!
Через минуту "кольчуга" оказалась на Валаде; Лев Дмитриевич уже вытащил из нутра "удочки", переданной ему Романом, стержень, с палец толщиной, и втыкал теперь его в коробку на поясе жилета Валада.
— Все вроде. Блин, ну ты удачливый, Володь. С первого раза! Свою! Пальцем в небо и прямиком в свою звезду! Очевидное-невероятное! Бывай, если вспомнишь нас, выпей за рыбалку…
— Вонки? — Валад мало чего понимал, все происходило слишком стремительно. Только что он бежал, трясясь от страха или дури. Хорошо хоть знал: теперь точно трясло от страха.
— Водки, водки, чего же еще. Стой прямо! Удачи, парень! — ответил Роман Станиславович.
Он сжал плечо, повернулся и пропал в дожде, вслед за Львом Дмитриевичем и дядей Колей. Отчего-то резануло внутри, странно и удивительно, словно сердце чего-то знало, и не хотело, чтобы так…
Впереди и слева с неба упала почти прямая, всего пару раз изломанная молния. Затрещало, и Валад увидел как осветилась сетка, вспыхнув ровными квадратами. Значит… Еще одна!
— Попалась, — успел выдохнуть он и улыбнулся: страха не было. Еще одна!
А затем все засветилось…

...Он почувствовал щекой шершавую, неприятную траву. Все тело ломило, во рту сухость, как с похмелья, хотя не пил…вроде. Открыл глаза и увидел… а ничего не увидел: трава, трава и трава. Соннце садилось? Всходило? Свет лился откуда-то из-за спины, и он решил, что, все-таки, садилось: красным светит, по-вечернему. Чего это он разлегся-то?
Валад сел и тут же схватился за голову: виски прострелило острой болью. Е-е-е…
Когда стало полегче, медленно встал и осмотрелся. Ужас! Поля и
луга — как он сюда попал?! Вот дела… И чего думать? А — сумасшедший, Б — все же напился, С — отравил кто-то и вывез… для чего? Ни-че-го не пом-ню. Где люди, дома, самолеты? Цивилизация вскоре обнаружилась в виде дороги с пылящей одинокой машиной. И совсем рядом. Валад поднял руки, замахал и побежал, насколько это можно назвать бегом, к обнаруженным признакам культуры. А то и вправду недолго себя за дурака принять.
Машина остановилась и терпеливо дождалась, пока Валад не доберется до нее. За рулем сидел молодой парень с рыжими волосами и испаньолкой.
— Где я? — не самый лучший вопрос, но вырвался у Валада первым.
— А где бы хотел быть? — отозвался парень.
— На Зимле в Нижнем, — честно ответил Валад.
— Эк тебя, — удивился парень. — Четыреста км.
— Фига се, — теперь удивился Валад.
— Садись, маленько подкину, — решила "испаньолка", — А чего это на тебе за железяка?
Влад посмотрел на себя. Незнакомая синяя куртка, сетка какая-то…Роман Станиславович отдал же. Кто? Словно сон вставал перед глазами — нечто эфемерное, было-не было, неуловимо ускользающее ненастоящее. Настоящее: откуда тогда… "кольча"?..
— Слушай, ты не нариг? — запоздало спросил парень за рулем. На лице промелькнуло беспокойство.
— Мне домой надо, — невпопад ответил Валад и сел в машину. — Подкинь, если не трудно.
Парень пожал плечами и тронул рычаг передачи. Машина медленно тронулась и понеслась вперед, все ускоряясь и ускоряясь. Валад прикрыл глаза.
Он вспомнит, обязательно вспомнит… когда доедет… И выпьет вонки… обещал… кому-то…

Роман Станиславович увидел, как "обратка" трескуче ушла в тучи. Давай, Володь, удачи тебе. А что это там так шарахнуло за секундочку до? Сетка слева искрилась синеватыми линиями. Есть, поймалась, родимая, прямиком в сеточку влетела! Вот удача, есть справедливость — то ни одной, то сразу две! Он помчался к грузовику, заряд от сетки на вычислитель придет. Не успел добежать, как налетел на Козтяна. Тот от неожиданности отлетел, грохнувшись на землю.
— Земля. Через е. Двести семь и семь! — выдохнул Козтян.
Гром разодрал небосвод на тысячу маленьких кусочков, тряхнув внутренности. Роман в ступоре осмысливал сказанное. Двести семь и семь, Земля. Вот оно: это его молния, его раскрытая дверь. Мурашки пробежали по спине, в животе похолодело — домой… Волга широкой лентой несет пропасть воды. Вспышка. Все что он помнил за мгновение как…
А возвращатель-то… Е!
Принять правильное решение, ой, как непросто порой это дается. Вовремя — еще реже. Искать кольчугу, снимать с Кости? Некогда? Или… Не так! Роман схватил палочку уловителя из руки Козтяна и помчался вновь по дождю. Отыскать человека за две минуты в кромешном аду… Можно ли? Тут где-то…тут.
— Дядя Коля, давай, скорее!
Правильно бежал, вовремя увидел, нутром почуял — угадал. Подбежал, нашарил на поясе коробку, вставил уловитель. Получилось быстро и четко. Успел, в общем. Ничего не объясняя, вроде все понятно.
— Ты это чего? — дядя Коля смотрел на Романа. — Ты это брось, твоя же очередь!
— Так вышло, сам же видел… Вовке отдал. Некогда, не успею. А ты, дядя Коля, успеешь, поэтому все вот так. И не спорь, времени нет. Будешь в Саратове, зайди, куда говорил, ладно?
— А ты? — стоящий перед Романом никак не мог выйти из ступора. Ошарашил он человека, да. Радостная, ожидаемая штука, а все равно — не готов, как так, почему. Тысячи вопросов.
— Моя следующая будет. Точно тебе говорю — следующая, по-любому, моя! Поймаю самую здоровую! Вот такую, — он развел руки в стороны.
Жилет на дяде Коле белесо засветился. Роман повернулся и побежал…

…Следующая будет…


Об авторе

Родился в 1976 году. Вырос и живет в городе Петровске Саратовской области. Работает в администрации города. Писать начал в 2002 году, публиковаться "рискнул" в 2006-м. С тех пор рассказы выходили в журналах "Порог", "Полдень 21 век", "Уральский следопыт", альманахах "Словесность" и "Фанданго", в сборниках "Настоящая Фантастика"(2008 г.), "Аэлита"(2008-2013 гг), "Антология Мифа" (2012-2013). В № 2 за 2008 год "Знание-сила: Фантастика" был напечатан рассказ "Похититель снов", а в № 1 (14) за 2012 год – рассказ "Тот самый день".