Владимир Коркунов
"РОСТОВСКИЙ ТЕКСТ" ВИКТОРА ПЕТРОВА
"Болевой порог" Виктора Петрова – книга, тождественная названию. Филигранно работая над техникой, автор создаёт лирические описания, которых действительно много: они соседствуют с ощущениями (есть и полностью лирические тексты), что позволяет увидеть родственность в поэтике Петрова со стихами, например, Твардовского (не берусь, конечно, сравнивать).
Нередко стихи Петрова публицистичны (полагаю, в этом он следует поколению шестидесятников, в первую очередь, Евтушенко; такие стихи – лично подмечено – отлично воспринимаются на слух), некоторые их них посвящены миазмам настоящего и прошлого (вот вам и болевой порог – до какой степени душа способна впустить в себя окружающее, чтобы не нанести не заживающий рубец на сердце?).
Немало описаний, пейзажных особенностей Ростова-на-Дону, в котором и живёт автор. В текстах Виктора Петрова можно отыскать отголоски локального текста, в нашем случае, ростовского, когда художественно осмысляется и преломляется в авторском восприятии (мне кажется наиболее продуктивным выделение локальных текстов в спайке с биографическим компонентом) и топографическая, и духовная действительность. Вот некоторые характерные примеры:
Нередко стихи Петрова публицистичны (полагаю, в этом он следует поколению шестидесятников, в первую очередь, Евтушенко; такие стихи – лично подмечено – отлично воспринимаются на слух), некоторые их них посвящены миазмам настоящего и прошлого (вот вам и болевой порог – до какой степени душа способна впустить в себя окружающее, чтобы не нанести не заживающий рубец на сердце?).
Немало описаний, пейзажных особенностей Ростова-на-Дону, в котором и живёт автор. В текстах Виктора Петрова можно отыскать отголоски локального текста, в нашем случае, ростовского, когда художественно осмысляется и преломляется в авторском восприятии (мне кажется наиболее продуктивным выделение локальных текстов в спайке с биографическим компонентом) и топографическая, и духовная действительность. Вот некоторые характерные примеры:
Ростовский Шанхай прилепился к булыжному спуску…
______________
Ветер шёл вразвалку вдоль тюряги,
Лаяли собаки за стеной.
Горе горькое – поэты ли, бродяги? –
Шли по Горького – не по Сенной.
______________
Спуск булыжный асфальтом закатан:
Воз за возом, лишь скрипы возов.
И прощальное знамя заката
Опустил над затоном Азов.
______________
Ветер шёл вразвалку вдоль тюряги,
Лаяли собаки за стеной.
Горе горькое – поэты ли, бродяги? –
Шли по Горького – не по Сенной.
______________
Спуск булыжный асфальтом закатан:
Воз за возом, лишь скрипы возов.
И прощальное знамя заката
Опустил над затоном Азов.
Полагаю, если выискать ещё больше "ростовских" стихотворений в корпусе текстов автора, город предстанет перед нами: отразится, воссоздастся, – проявится, как фотография. Вот она – альтернатива краеведческому канону. Творческая.
Овладевший "Тайнописью" Виктор Петров рассказывает о чёрте, завалившемся в чертополох:
Овладевший "Тайнописью" Виктор Петров рассказывает о чёрте, завалившемся в чертополох:
Чёрт завалится в чертополох,
Верстовая огорошит весть:
Между строк записываю вздох
Тайнопись ты сможешь ли прочесть?
Родина моя бредёт в бреду,
И бредёт по свету босиком.
Хочет ветер отвести беду,
Катит листьев залежалый ком.
Верстовая огорошит весть:
Между строк записываю вздох
Тайнопись ты сможешь ли прочесть?
Родина моя бредёт в бреду,
И бредёт по свету босиком.
Хочет ветер отвести беду,
Катит листьев залежалый ком.
Вроде бы – о Родине, что не ново и осмыслено многажды, но походка – энергичная, вычурная звукопись, нарочитая огранка слова. Словообразы диссонируют и бредут вслед – вместе с лежалой листвой. Чёрт пишет чёрные книги, в которых судьба России, надо думать, проработана с особым цинизмом. Что и возвращает к мыслям о патриотизме, отличающемся от национализма, как известно, тем, что патриот любит свою страну, а националист – ненавидит чужие. Виктор Петров, что следует из текста, – патриот, потому и многозначно-метафоричен его вздох (ну а что тут сделаешь?):
Гложет перемен переполох,
И меняет Родина печать:
Между строк записываю вздох –
Ты одна сумеешь прочитать.
И меняет Родина печать:
Между строк записываю вздох –
Ты одна сумеешь прочитать.
г. Москва
("Дети Ра", М., 2014, № 9 и № 11)
("Дети Ра", М., 2014, № 9 и № 11)