Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Андрей ШАЦКОВ
Москва — Руза, Московская область



ПРОСКОМИДИЯ


Памяти Андрея Романова

Друг далёкий, как скорбен
                                     тот древний погост,
Где умолкла твоя петроградская лира.
Млечный путь опадает слезинками звёзд.
Ты об этом мечтал, отрешаясь от мира?

От безумного мира, где каждый был рад
Подтолкнуть тебя в путь
                                       к роковому порогу.
Ты об этом скорбел, мой ушедший собрат,
Так внезапно собравший
                                       пожитки в дорогу?

А пожитки поэта — как воздух легки,
Но порой тяжелее, чем камень Сизифа.
Ты зачем не подал на прощанье руки,
А исчез в лихорадке весеннего тифа,

Купоросную зелень газонов кляня,
На которые вылились майские струи?
Ленинград не пройдёт мимо Судного дня,
Если память поэта забудется всуе.

Мне останется —
                           съездить в гранитный удел,
Ощущая, как горло сдавила рубаха.
И увидеть, что стол от стихов твоих — бел,
От стихов оперенья лебяжьего праха!


СКАЗ ОБ ОСЕННИХ ИВАХ


Всходит месяц — задирист, хоть мал,
И в куге освещает болото.
Как шумит на ветру чернотал,
Словно плачет погинувший кто-то!

Всходит огненный солнца кристалл,
Обжигает багровые ветви.
Ими машет речной краснотал
Уходящим плотам на рассвете.

Чернотал, краснотал, белотал —
Однокровники матери-ивы.
Листья падают в чистый хрусталь
Водных струй и плывут молчаливо.

Это осень пришла с Сиверов.
И в затерянной в волости Рузе
Посреди деревенских дворов
Грустно бродят домашние гуси.

Им бы в стае пролётной нестись,
Но не видно откормленных в стае.
Ведь в такую далёкую высь
Только ивы листва долетает.

Листодёр, листобой, листопад
Гонят вспять нерешительных споро.
Им, как мне, ни вперёд, ни назад
Не взлететь над затёсом забора!

И становится жизнь не мила,
Хоть ты в омут беги головою.
А всего-то шальная ветла
Манит шали осенней листвою.


РЕСНОТА*


Под золотой обителью небес
Одна тщета. И голубь в аэр круто
Уходит, а внизу — разор и смута,
И поднял в схватке пики — чёрный лес,

Как трудно скорбным разумом постичь
Горящие в огне — страны уделы.
И ядом смол отравленные стрелы,
И диких тварей полуночный клич!

Когда на мир спускается беда,
И словно волны — подступает горе,
Справляют шабаш ведьмы Лысогорья,
И цепенеют в страхе города.

Когда на Русь текли орда и лях,
И угрожал тевтон клеймёной сталью,
И сеял дождь кровавою печалью,
Чтоб плесенью взошли грибницы плах —

Гремел набат! И трубный выси глас
Рёк истину в скрижалях прописную,
Что будет рядом с Богом — одесную
Тот, кто за др^ги примет смертный час!

Земля моя! Приходит твой черёд!
Оставь врагу сомнения и страхи.
Тверды клинки и так белы рубахи.
И правое плечо "Марш-марш" вперёд!

_______________________
* Истина — старорусское.


СЮЖЕТ ДЕКАБРЯ


Декабрьское солнышко волчье —
Вся жизнь прокатила под ним.
На самой закраине, молча,
Считаю остатние дни.
И веет шальная позёмка,
Твои заметая следы.
И узится, узится кромка
Ещё не застывшей воды.
На пальцы, не сжатые в стуже,
В единый, как прежде кулак,
Дышу, а дыханье всё глуше,
И с сердцем не сладить никак.
Но всё же, но всё же, но всё же
Былое нельзя обновить,
Сменить, как змеиную кожу,
Отринуть, как отчую выть.
В нём были шальные рассветы,
Черёмуха мая цвела.
И счастье касалось поэта
Размахом жар-птицы крыла.
Но птицы не стало...Туманный
Пал вечер угрюмым сычом.
И только Андрей Первозванный
Тебе подставляет плечо.
А снеги ложатся всё толще
На волосы и на жнивьё.
Декабрьское солнышко волчье —
Любовь и отрадо моё!


ДОРОГИЕ МОИ.


Две любимых души
             надо мною кружат в поднебесье.
Два хранителя дум и поступков
                            обычного стихо-творца.
Запорошено снегом до крыш
                        заповедное наше полесье,
И не видно следов на тропинках
                                 и всходах крыльца.

Вы далече теперь — моя мама
                     и старый учитель-товарищ.
Там, где вряд ли нужны
                даже лучшие строки стихов.
Одиноко без вас.
                И в глазах лихорадка пожарищ
Полыхает всё дольше —
                   до первых с утра петухов.

А отец, тот, что выдался удалью,
                                     ростом и статью,
Под которым не дрогнул
                  губительный жизненный лёд —
Тоже в небе, которое призрачной гладью
Вышивает не сбитый врагами
                                                его самолёт.
Дорогие мои, я годами от вас недалече
И уже заучил наизусть литию,
                                     приготовил свечу.
Не печалюсь о встрече,
                    печалюсь о таинстве встречи.
По плечу ли она будет мне? По плечу?

И звенит моё сердце, как благовест
                         в пост предпасхальный.
И наполнено сердце —
                  печалью и горькой виной,
Пережившего вас, что ушли
                    в одночасье с печальной,
Но прекрасной,
                  как детская сказка страной!